Если судить по некоторым раздающимся в немецкой общественности голосам, то Россия не только наблюдает за предвыборной борьбой в Германии, но и близка к участию в ней. Целая армия хакеров только и ждет команды «Фас!» от Владимира Путина, чтобы наконец-то получить разрешение на вмешательство с целью сделать Александра Гауланда (Alexander Gauland) федеральным канцлером, а Сару Вагенкнехт (Sahra Wagenknecht) министром иностранных дел.
Может быть, я плохой патриот, но я, как, впрочем, подавляющее большинство российских граждан, не в состоянии верить в такую власть моей страны. Уже больше года на Западе считается аксиомой, что Путин манипулирует выборами по всему миру и стремится похоронить западную демократию. Даже в России это вызывает недоумение: а мы на самом деле можем это? Ведь если у нас действительно есть такие высококлассные специалисты, то почему же не видно следов их таланта внутри нашей страны? Страны, в которой ничего не работает должным образом, а бюрократия устанавливает рекорды в бумажной войне и бездействии.
Выборы в Германии тем не менее вызывают в России существенный интерес. С одной стороны, в России исходят из того, что Евросоюз — это, в основном, Германия. То, что решается в Берлине, то и реализуется в Брюсселе — так полагают многие. Отсюда возникает убеждение, что вопрос санкций против России зависит от позиции канцлера или ее преемника.
С другой стороны, роль Ангелы Меркель интересна для многих россиян. Как известно, в России смена политиков проблематична. А если Меркель уже двенадцать лет у власти и останется на своем посту еще предстоящие четыре года, то это на руку тем, кто считает, что и в России смена руководства вовсе необязательна.
В конечном счете, многих в России интересует, следует ли ожидать (дальнейшее) дистанцирование Германии после выборов от США, и что это будет означать для общеевропейского курса. Раньше в России была некая группа мыслителей, исходившая из того, что как для Европы, так и для Германии настало время освободиться от «диктата» Вашингтона и начать вести «континентальную» политику. При этом в отношении «континентальной» политики понималось сближение с Россией. Только сегодня сложно найти приверженцев таких взглядов, которые бы считали российско-германскую ось основой для новой «Великой Европы». Также слабо просматривается надежда на возобновление формата «восточной политики».
После холодной войны Германия была для мирового порядка исходной точкой. С согласия тогдашнего Советского Союза на воссоединение Германии начиналась новая Европа, настраивающаяся на подлинное партнерство с Россией. Между делом отношения России и Запада вернулись к «точке замерзания». Неслучайно в данной связи часто слышно либо о новой холодной войне, либо о старой войне, не закончившейся, а только отложенной.
Правда, это уже не холодная война — хотя бы по целому ряду факторов. Мир, хоть и изменился, важным остается следующее: объединенная благодаря советской угрозе, политически монолитной Западной Европы двадцатого столетия больше нет. В то же время сегодняшняя Россия не может представлять угрозы для Запада даже при всем желании, как это было во времена СССР. Даже мнимая армия русских хакеров бессильна, хотя на Западе и пытаются приписать ей такую роль в гибридной войне — с устрашающим всесильным Путиным.
В России никто не ожидает революций после выборов в Германии. Большая часть рассчитывает на то, что имя федерального канцлера, как вероятно, и состав правительства не изменятся. Простого продолжения проводимой до сих пор немецкой и европейской политики больше не будет ввиду вновь изменившихся обстоятельств, особенно в части трансатлантических отношений. Поэтому для России также открываются новые возможности, из-за чего выборы в Германии ждут с большим нетерпением.
Рихард фон Вайцзекер (Richard von Weizsäcker) — член Академии Роберта Боша.
