Часть 3
Змеи!
Я не была шокирована связями между WikiLeaks и российскими разведывательными службами. По крайней мере, это будет способствовать дальнейшей дискредитации одиозного лидера этой организации Джулиана Ассанжа. На мой взгляд, Ассанж является лицемером, который заслуживает того, чтобы быть привлеченным к ответственности за свои действия. Он называет себя чемпионом в области транспарентности, однако в течение многих лет он помогает Путину, одному из наиболее репрессивных и наименее транспарентных автократов в мире. WikiLeaks не только не публикует то, что может не понравиться Путину, но вместо этого выбирает себе в качестве мишеней его противников. На самом деле Ассанж ведет программу на телеканале RT, являющемся частью пропагандистской сети Путина, и получает там восторженные отзывы. А если одного лицемерия недостаточно, то следует добавить, что Ассанж был обвинен в изнасиловании в Швеции. Для того, чтобы избежать предъявления ему наказания, он воспользовался тем, что его отпустили под залог, и скрылся в посольстве Эквадора в Лондоне. После нескольких лет ожидания Швеция, наконец, заявила о том, что не будут больше добиваться его экстрадиции, однако было также сказано, что в случае его возвращения в Швецию расследование может быть возобновлено.
Ассанж, как и Путин, уже давно испытывает неприязнь ко мне. Причину вражды следует искать в 2010 году, когда WikiLeaks опубликовала более 250 похищенных депеш Госдепартамента, в том числе многочисленные секретные наблюдения от наших дипломатов в других странах. Будучи госсекретарем, я несла ответственность за безопасность наших представительств по всему миру и понимала, что публикация этих конфиденциальных сообщений ставит в опасное положение не только их самих, но и их контакты, включая активистов в области защиты прав человека и диссидентов, которые могли столкнуться с репрессиями со стороны собственного правительства. Мы должны были действовать быстро для того, чтобы эвакуировать уязвимых людей, и, к счастью, никто из них, насколько известно, не был убит или посажен в тюрьму.
Можно было сойти с ума от того факта, что эти два противника времен моего пребывания на посту госсекретаря — Ассанж и Путин, — казалось, работали вместе для того, чтобы нанести ущерб моей избирательной кампании. Уже достаточно плохо было то, что нужно было выступать против противника-миллиардера и Республиканской партии в целом, а теперь нужно еще будет бороться с такими бесчестными внешними силами. Журналист Ребекка Трейстер (Rebecca Traister) однажды заметила, что в настоящее время «используется стиль под названием Индиана Джонс». «Должна быть змеиная необходимость» в том, чтобы соперничать с Трампом. «Конечно, Хиллари будет вынуждена соперничать с мужчиной, который, похоже, и воплощает собой мужчин и, кроме того, обеспечил себе поддержку всех представителей мужского пола, всех белых, всех недовольных увеличением роли женщин и чернокожих людей в Америке», — написала она. Мне нужно было ответить на этот вызов. И я могла бы добавить: Конечно, я вынуждена бороться не только с одним очерняющим Америку женоненавистником, а с тремя. Конечно, мне нужно было справиться также с Путиным и с Асанжем.
К середине лета 2016 года весь мир уже знал, что Трамп и его команда с радостью воспринимают российские атаки на нашу демократию, и они делали все для того, чтобы воспользоваться этим. Трамп даже никогда не пытался скрыть тот факт, что у них общее дело. А что если они делают больше, чем только это? Что если они, в действительности, находятся в сговоре с российской разведкой и с WikiLeaks? Доказательств этого не было, однако количество совпадений увеличивалось.
Затем, 8 августа, давнишний советник Трампа Роджер Стоун (Roger Stone) — он приобрел свой первый опыт «в качестве специалиста по грязным делам» еще в команде Ричарда Никсона, — выступая перед сторонниками Республиканской партии во Флориде, похвалился тем, что поддерживает контакт с Ассанжем, а также заявил о том, что ожидаются «октябрьские сюрпризы». Это было шокирующее признание, публичное признание, сделанное политическим советником Трампа, обладающим самым большим опытом работы.
Стоун сделал такие же заявления 12 августа, 14 августа, 15 августа и 18 августа. 21 августа он разместил следующее сообщение в Твиттере: «Поверьте мне, скоро настанет очередь Подесты. #Нечестная Хиллари». Это было особенно важно, поскольку, как я уже упомянула ранее, мы уже предполагали, что электронная почта Джона могла быть взломана, но полной уверенности еще не было. Стоун продолжал говорить об этом в течение нескольких следующих недель и даже называл Ассанжа своим «героем».
Я не была единственным человеком, обратившим на это внимание. В конце августа Гарри Рейд (Harry Reid), один из «банды восьми» в Конгрессе, находившийся в курсе наиболее конфиденциальных вопросов в области разведки, написал письмо директору ФБР Джеймсу Коми, в котором были процитированы утверждения Стоуна, и попросил провести полное и тщательное расследование. «Количество доказательств прямой связи между российским правительством и штабом президентской избирательной кампании Дональда Трампа продолжает увеличиваться», — подчеркнул Рейд. Он также указал на вероятность попыток фальсификации результатов голосования на выборах.
Это была ссылка на опубликованные данные о том, что российские хакеры проникли в регистрационную базу данных в Аризоне и Иллинойсе, и это заставило ФБР предупредить сотрудников государственной электоральной службы по всей стране о необходимости провести обновление систем безопасности. Как и комментарий Морелла (Morell), письмо Реида представляло собой попытку встряхнуть страну и вывести ее из благодушного состояния, а также заставить прессу, администрацию президента и всех американцев обратить внимание на существование непосредственной угрозы. Но это не сработало.
Кап, кап, кап
Ближе к осени количество тревожных сообщений и слухов продолжало увеличиваться. Пол Манафорт подал в отставку 19 августа на фоне растущего количества вопросов относительно его финансовых связей с Россией. 5 сентября газета Washington Post сообщила о том, что американские разведывательные ведомства считают, что в настоящее время «проводится масштабная тайная российская операция в Соединенных Штатах для того, чтобы посеять в обществе недоверие к предстоящим президентским выборам, а также к американским политическим институтам». Это означало, что речь идет о чем-то большем, чем хакерская атака на Национальный комитет демократической партии.
Мы узнали о существовании межведомственной специальной группы, занимающейся изучением финансовых связей команды Трампа, однако никому из журналистов не удалось получить подтверждение под протокол. Были также разговоры о том, что ФБР изучает вопрос о странном компьютерном трафике между Башней Трампа и одним российским банком. Репортеры также занимались этим вопросом, а сотрудник онлайного журнала Slate Франклин Фоэр (Franklin Foer) 31 октября опубликовал, наконец, статью на эту тему. Кроме того, ходили слухи в Вашингтоне о том, что у русских есть компрометирующие данные на Трампа, возможно речь шла о видеозаписях непристойного характера, сделанных в одном из московских отелей. Но доказательств ни у кого не было.
Во время моих первых дебатов с Трампом, состоявшихся 26 сентября, я сильно надавила на него по вопросу о России, но он продолжал защищать Путина, а его заявления противоречили выводам разведывательных агентств, с которым он лично был ознакомлен. «Я не думаю, что кому-то известно о том, что это Россия взломала почту Национального комитета Демократической партии, — подчеркнул Трамп. — То есть, это могла быть Россия, но это мог быть и Китай. И многие другие люди могли это сделать. Это мог быть кто-то сидящий на кровати и весящий 400 фунтов, ведь так?» Что он имел в виду? Человек весом в 400 фунтов в его подвале? Возможно, он имел в виду одного из героев кинофильма «Девушка с татуировкой дракона»? Мне было бы интересно узнать, кто рассказал Трампу об этом.
Тем временем Роджер Стоун продолжил публиковать в Твиттере угрозы, и говорил о том, что WikiLeaks готовит сбросить на нас очередную бомбу, которая уничтожит нашу кампанию, а я, в конечном итоге, окажусь в тюрьме. Это довольно странный человек, и было сложно понять, насколько серьезно он говорит. Но с учетом всего того, что уже произошло, трудно было сказать, какие еще грязные трюки нас ожидали.
Затем наступило 7 октября, один из самых важных дней избирательной кампании. Я в этом время была занята подготовкой ко вторым дебатам и усиленно пыталась сконцентрироваться на стоящей передо мной задаче.
Но сначала произошло вот что — Джим Клэппер, директор Национальной разведки, и Джен Джонсон, глава Министерства национальной безопасности, выступили с кратким заявлением и впервые формально обвинили «самых высокопоставленных российских официальных лиц» в том, что взлом электронной почты Национального комитета Демократической партии был совершен по их указанию. Мы уже это знали, однако формальное заявление возложило всю полноту ответственности на американское правительство. Большое удивление вызывало то обстоятельство, что ФБР не присоединилось к этому заявлению, а позднее мы узнали о том, что Коми отказался это сделать и заявил о неуместности такого шага прямо накануне выборов (гм).
Затем, в 16:00 газета Washington Post сообщила о видеозаписи Трампа из материалов программы «Доступ в Голливуд» (Access Hollywood), на которой он хвалится своими приставаниями к женщинам. Это была катастрофа для кампании Трампа. Менее чем через час WikiLeaks объявила о том, что у нее в распоряжении находятся 50 тысяч электронных писем Джона Подесты и опубликовала первую часть — примерно две тысячи писем. Создавалось впечатление, что это было сознательной попыткой сменить тему и отвлечь внимание избирателей. Кроме того, эта публикация служила еще одни доказательством того, что WikiLeaks и российские патроны этой организации в значительной мере синхронозировали свои действия с избирательной кампанией Трампа.
Оказалось, что российские хакеры получили в марте доступ к личному аккаунту электронной почты Джона, и сделано это было в результате проведенной фишинговой атаки. WikiLeaks продолжила публикацию похищенных материалов, и делалось это почти каждый день в течение всего оставшегося срока предвыборной кампании.
В какой-то момент возникло ощущение, что гамбит WikiLeaks терпит неудачу. История с видеозаписью «Доступ в Голливуд» занимала доминирующее положение в газетных заголовках, что вынуждало Трампа обороняться, а также заставляло его республиканских сторонников срочно искать себе защиту. Пресса с готовностью обсуждала каждое новое опубликованное электронное сообщение — был даже напечатан любимый рецепт Джона по приготовлению ризотто,- однако ни одна из этих историй не смогла так монополизировать новостной цикл, как это сделала видеозапись Трампа.
Я сочувствовала Джону в связи с этим возмутительным вторжением в частную жизнь — я была одним из немногих людей, которые хорошо знали, что это такое, — однако он отнесся к этому довольно спокойно. Ему не нравился тот язык, который использовался в ходе обсуждения этого дела. Но еще больше он сочувствовал своим друзьям и коллегам, которые направили ему частные сообщения, а теперь их письма были выставлены на всеобщее обозрение. Организация WikiLeaks не позаботилась о том, чтобы отредактировать личные данные, включая номера телефонов и данные карточки социального страхования, что доставляло немало неприятностей этим людям, хотя они этого не заслуживали.
Но, в конечном итоге, оказалось, что большинство электронных писем Джона были… скучными. В них речь шла об основных механизмах проводившейся избирательной кампании, а также о том, как члены избирательного штаба обсуждали политику, как они редактировали речи и давали советы по поводу успехов и неудач проводимой кампании. На самом деле, Том Фридман из газеты New York Times написал комментарий о том, каким образом закулисная переписка отразилась на мне и на моей команде. «Когда я прочитал материалы WikiLeaks о Хиллари (WikiHillary), я услышал голос умного, прагматичного правоцентристского политика, — отметил он. — Я еще больше, чем раньше, убежден в том, что она может быть тем самым президентом, который нужен сегодня Америке».
Сложнее в то время было понять другое: постоянный поток материалов гарантировал то, что такие темы как «Клинтон» и «электронная переписка» будут оставаться в газетных заголовках до самого дня выборов.
Ничто из этого не имело совершенно никакого отношения к моему использованию личной электронной почты в Госдепартаменте — вообще ничего, — однако для многих избирателей все это было перемешано. И это было еще до того, как Коми отправил свое ошибочное письмо в Конгресс, которое значительно усугубило дело. В результате мы столкнулись с идеальным штормом. А Трамп сделал все, что было в его силах, для того, чтобы увеличить наши проблемы — он процитировал WikiLeaks более 160 раз в течение последнего месяца перед выборами. Он с трудом скрывал свое удовольствие, когда в печати появлялась новая партия украденных электронных писем.
Сравнение воздействия публикаций WikiLeaks и видео «Доступ в Голливуд» может служить доказательством старого вашингтонского клише о том, как постепенный — кап, кап — скандал может нанести больший ущерб, чем одноразовая даже очень плохая история. Видеозапись Трампа была подобна взрыву бомбы, ущерб от которого был мгновенный и значительный. Однако никаких других видеозаписей не последовало, и поэтому этой истории было некуда дальше развиваться. В конечном итоге, пресса и общество начали двигаться дальше. Удивительно, как быстро работает сегодня метаболизм средств массовой информации. В отличие от этого, материалы WikiLeaks постоянно продолжали публиковаться. Это было похоже на китайскую пытку водой. Не было ни одного очень плохого дня, но история продолжалась, и покончить с ней мы не могли. WikiLeaks играла на интересе публики к тому, что «происходит за занавесом». Все, что говорится за закрытыми дверями, автоматически считается более интересным, более важным и более откровенным, чем то, что говорится на публике. Нет ничего лучше, чем возможность немного потрудиться и поискать в Google информацию. Иногда мы шутили и говорили так: если мы хотим, чтобы пресса обратила внимание на наш рабочий план — о чем я постоянно говорила, но без особого результата, — то нам тогда следует устроить утечку этих данных из частного электронного сообщения. Только в этом случае эта новость будет заслуживать освещения.
Кроме того, WikiLeaks помогла ускорить тот феномен, который, в конечном счете, получил название «лживых новостей». Лживые статьи стали в большом количестве появляться в Facebook, Redit, Breitbart, Drudge Report, а также на других сайтах, и часто там говорилось о том, что они основаны на материалах похищенных электронных сообщений. Так, например, WikiLeaks 6 ноября разместила в Twitter сообщение о том, что Фонд Клинтонов оплатил свадьбу Челси, что совершенно не соответствовало действительности, о чем сообщил позднее Гленн Кесслер (Glenn Kessler) из газеты Washington Post в своей колонке Fact Checker. Кесслер, который никогда не стеснялся меня критиковать, получил сообщение о своих читателей. Они говорили о том, что эта ложь помогла убедить их в том, что надо голосовать за Трампа. После выборов он провел расследование и обнаружил, что у этой публикации «не было никаких доказательств», и он призвал читателей к тому, чтобы они были «более осторожными потребителями новостей». Отсутствие доказательств не остановило газету New York Post и телеканал Fox News — они повторили эту ложь и предоставили ей возможность массового распространения. Это, на самом деле, меня сильно разозлило. Билл и я были рады заплатить за свадьбу Челси и Марка, и эта память дорога для нас. Ложь обо мне и о Билле — это одно дело, однако я совершенно не выношу ложь о Челси. Она этого не заслуживает.
Российские пропагандистские сети, RT и Sputnik, были активными поставщиками лживых новостей. Так, например, американские разведывательные ведомства позднее указали на появившийся на телеканале в августе 2016 года видеоматериал, озаглавленный «Как 100% „благотворительных" средств Клинтонов попали…к ним самим». Это было очередная ложь. Поскольку Билл и я в течение многих лет публиковали наши налоговые декларации, то в общественном доступе находятся данные о том, что с 2001 года мы перечислили более 23 миллионов долларов таким благотворительным организациям как Фонду Элизабет Глейзер (Elisabeth Glaser Pediatric AIDS Foundation), а также образовательным учреждениям, больницам, церквям, Фонду защиты детей и Фонду Клинтонов. И никто из нас — ни Билл, ни Челси, ни я — никогда не брали никаких денег из этого фонда.
В тот момент я почти не имела понятия о том, что подобного рода глупые российские обвинения распространяются в американских социальных сетях. Тем не менее, по данным американской разведки, одно это видео телеканала RT получило более девять миллионов просмотров, в основном на Facebook.
Даже если бы я это знала, мне было бы сложно поверить в то, что многие избиратели серьезно к этому отнесутся. Однако публикации в BuzzFeed и в других изданиях свидетельствуют о том, что распространение лживых новостей в Facebook и в других социальных сетях было намного более масштабным, чем предполагалось, и что многие из них были сделаны в таких далеких странах как Македония. Все это было довольно странно. А Трамп сделал все возможное для того, чтобы помочь лживым новостям распространяться и укореняться — он воспроизводил фейковые заголовки из таких российских пропагандистских органов как Sputnik в своих речах на митингах, а также публиковал в Twitter наиболее экстремистские мемы.
За день до выборов президент Обама проводил кампанию в мою поддержку в Мичигане (да, мы проводили кампанию в Мичигане!) и выразил разочарование, которое все мы испытывали: «Когда это находится в Facebook и когда люди могут это видеть, когда это распространяется в социальных сетях, люди начинают в это верить, — сказал он, — и это создает подобное пыльное облако вздора». Вздор — правильное слово.
30 октября Гарри Рейд написал еще одно письмо Джиму Коми, пытаясь в последний момент обратить внимание нации на беспрецедентное иностранное вмешательство в президентские выборы. Этот бывший боксер из города Серчлайт, штат Невада, знал, что мы ведем борьбу за нашу жизнь, и он не мог поверить, что никто не обращает на это внимание. Гарри был проинформирован представителями разведывательного сообщества, и он был возмущен тем, что они ничего не говорят американскому народу о том, что, на самом деле, происходит. «Стало очевидным, что вы располагаете сенсационной информацией о тесных связях между Дональдом Трампом, его советниками и российским правительством, — подчеркнул он в своем письме Коми. — Общество имеет право знать эту информацию». Тем не менее, Коми — он всегда был готов публично выступать с рассказами о расследовании относительно моей электронной почты — отказывался произнести даже одно слово по поводу Трампа и России.
Меня беспокоило то, что мы можем увидеть еще больше примеров вмешательства в День выборов. Но что мы еще могли сделать? Члены моей избирательной команды и я в течение месяцев кричали, но это был глас вопиющего в пустыне. Мы могли лишь донести нашу позицию до избирателей и надеяться на лучшее.
Телесериал «Сети зла»
После выборов я отключилась от внешнего мира, я избегала новостей и старалась не думать слишком много обо всем произошедшем. Однако вселенная отказывалась сотрудничать.
Всего спустя четыре дня после выборов российский заместитель министра иностранных дел в своем интервью похвалился тем, что его правительство имело «контакты» с непосредственным окружением" Трампа в ходе президентской кампании. Люди Кремля и Трампа пытались отгородиться от этого удивительного признания, однако ничего с этой информацией уже нельзя было поделать. Спустя несколько дней президент Обама дал указание разведывательному сообществу — речь идет о 17 различных разведывательных ведомствах — провести полное расследование того, как проводились выборы.
Затем в начале декабря 28-летний мужчина из штата Северная Каролина приехал в Вашингтон, округ Колумбия, вооруженный штурмовой винтовкой Colt AR-15, револьвером Colt 38-го калибра и ножом. Он прочитал в интернете о том, что в популярной в Вашингтоне пиццерии тайно проводят свои встречи члены группировки педофилов во главе с Подестой и мной. Это было особенно отвратительная лживая новость, которая стала распространяться после публикации WikiLeaks невинного по своему содержанию электронного сообщения о том, что Джон любит пиццу. Это информация была тут же искажена в темных углах интернета и появилась уже в виде теории заговора, от которой кровь стыла в жилах. Алекс Джонс (Alex Jones), человек правых взглядов и ведущий телешоу, которого сильно расхваливает Трамп, считает, что события 11 сентября (2001 года) были внутренним делом, а события в начальной школе «Сэнди Хукс» были чистым розыгрышем, опубликовал на портале YouTube видео о том, что «всех детей Хиллари Клинтон собственноручно убивала, разрубала на части и насиловала». Вскоре после этого упомянутый уже молодой человек из штата Северная Каролина сел в машину и направился в Вашингтон. Когда он вошел в эту пиццерию, он начал везде искать детей, который, как он полагал, должны были там находиться и где их должны были удерживать. Но никаких детей там не оказалось. Он произвел один выстрел, после чего он был схвачен полицейскими и, в конечном итоге, приговорен к четырем годам лишения свободы. К счастью, никто тогда не пострадал. Но я была в ужасе. Я тут же связалась с одной моей подругой, книжный магазин которой находится на этой же улице. Она сказала мне, что персонал этой пиццерии также испытывал давление и получал угрозы со стороны помешенных на конспирологических теориях людей.
В начале января Разведывательное сообщество представило свой доклад президенту и опубликовало несекретную часть своего расследования. Главным в нем было то, что сам Путин дал указание о проведении секретной операции, цель которой состояла в том, чтобы унизить меня, нанести мне поражение, добиться избрания Трампа, а также подорвать веру американского народа в демократический процесс. Это не стало неожиданным для меня, как не стало это неожиданным для тех, кто внимательно следил за развитием событий, хотя важным было то, что теперь это стало официальной точкой зрения американского правительства. Однако настоящая новость состояла в том, что российское вмешательство не ограничилось взломом электронной почты и публикацией файлов. Москва вела изощренную и масштабную информационную войну, она занималась манипулированием социальных медиа, заполняя их пропагандой и лживыми новостями.
Вскоре возникло ощущение, что каждый день появлялись новые разоблачения относительно масштабов российской операции, тайные контакты с представителями избирательного штаба Трампа, а также о проводящемся федеральном расследовании в этом отношении. Начались слушания в Конгрессе. Газеты New York Times и Washington Post публикуют один за другим сенсационные материалы. Я знаю, что поставляю много неприятностей прессе, особенно газете New York Times, но это, на самом деле, было проявлением лучших качеств журналистики.
Я не была просто бывшим кандидатом, пытающимся объяснить причины своего поражения. Я была также бывшим госсекретарем, проявляющим беспокойство по поводу национально безопасности нашей нации. Я просто не могла действовать иначе и самым внимательным образом следила за малейшими поворотами этой истории. Я читала все, что могла получить. Я позвонила друзьям в Кремниевой долине, а также проконсультировалась с экспертами в области национальной безопасности и опытными специалистами по России. Я узнала больше, чем могла себе представить об алгоритмах, «контентных фермах» и оптимизации поисковых систем. Огромная папка с вырезками на моем столе становилась все толще и толще. Для того упорядочить все это я начала составлять список всего того, что стало известно о разворачивающемся скандале. Временами я чувствовала себя похожей на агента Кэрри Мэтисон (Carrie Mathison) из телесериала «Homeland», которая отчаянно пытается разобраться в деталях зловещего заговора и которая начинает казаться весьма ненормальной в этом процессе.
Такой вариант никого не красит, не говоря уже о бывшем госсекретаре. Вместо этого дайте мне посмотреть телесериал «Сети зла» (Dragnet), который я любила смотреть в детстве в Парк-Ридже. «Только факты, мадам».
Я многое узнала о том, что сделали русские, что было сделано сотрудниками избирательного штаба Трампа, а также о том, как на это ответило американское правительство. Давайте шаг за шагом пройдет по всему списку.
