Если Ангела Меркель снова победит на выборах, она не сможет продолжать действовать, как раньше. Опрос в Алленсбахе показал: у немцев есть четкие ожидания от следующего правительства. Как с этим поступит канцлер?
Человека, которого многие называют проигравшим, в Гейдельберге встречают как победителя. В четверг две тысячи человек ожидают на Университетской площади Мартина Шульца (Martin Schulz), кандидата в канцлеры от СДПГ (SPD). Некоторые даже начинают пронзительно кричать, когда председатель СДПГ пробирается на сцену, выпрашивают селфи. Несколько студентов в первом ряду скандируют: «Мартин, Мартин!» Еще воинственнее, чем несколько недель назад, Шульц говорит пламенную речь, полную нападок в адрес нынешнего канцлера. То и дело слышны взрывы смеха, аплодисменты.
Здесь, в Гейдельберге, в этот вторник кажется, что народ хочет перемен. Здесь меньше всего желают видеть Меркель на четвертом сроке.
Это относится к загадкам этой избирательной кампании. Почему царящее в Германии желание изменений практически не отражается на количестве голосов за СДПГ, хотя их кандидата с ликованием встречают на площадях в то время, как Меркель порой получает возгласы неодобрения и даже свист? Между тем, поводов сомневаться в результатах опросов в Алленсбахе, а также остальных, проведенных другими социологами, мало. Итак, главный результат федеральных выборов уже определен: Меркель остается.
У Мартина Шульца практически нет шансов стать канцлером. Настоящий вопрос, который должен быть задан за два дня до предстоящих в воскресенье выборов, уже давно вышел за рамки дня проведения голосования: что немцы ожидают от Меркель IV, и на что они могут надеяться?
Ответ на этот вопрос в то же время представляет собой поучительную пьесу о неофициальных законах демократии. О факторах, которые определяют, чем на самом деле руководствуется правительство в своих действиях: желаниями большинства населения или тем, что считают правильным специалисты. И будут ли пожелания граждан проигнорированы.
Следующие четыре года будут решающими для того, какое политическое наследие оставит после себя Ангела Меркель. Войдет ли она в историю, как канцлер, которая в течение следующего срока своего правления еще сильнее введет страну в стагнацию — по модели Гельмута Коля? Или она в 2021 году, в конце будущего срока полномочий, оставит после себя федеративную республику более, чем сейчас, подготовленную к стоящим перед ней вызовам — по модели Герхарда Шрёдера?
Немцы, по меньшей мере, готовы к большим изменениям. Таков результат авторитетного опроса института социологии Алленсбаха, проведенного по заказу издания Handelsblatt. Эти желания изменений часто идут вразрез с привычными политическими категориями левых или правых, прогрессивных или консервативных. В некоторых вопросах большинство немцев согласны с курсом правительства и даже хотят более решительных действий, например, действия по защите климата, которые одобряют свыше 90% населения или даже хотят их расширения. Похожая ситуация с помощью развивающимся странам, например, африканским, которую в прошлые месяцы возобновило правительство в качестве средства для предотвращения новых волн беженцев. 39% немцев хотели бы увеличения объемов помощи развивающимся странам, и только 12% хотят ее сокращения.
В других вопросах немцы оказываются в принципиальной оппозиции к федеральному правительству и почти всем традиционным партиям. Например, по вопросу о предельной границе численности беженцев, которую желали бы установить шесть из десяти немцев. Эту позицию в Германии, по крайней мере, разделяют ХСС (CSU) или АдГ (AfD).
Спорный пункт — Европа
Даже если речь идет о будущем ЕС, немцы мыслят консервативно: лишь около 16% хотят дополнительных полномочий для Брюсселя. 37%, напротив, хотят, чтобы больше прав было возвращено европейским национальным государствам. «Немцы, сами по себе, — убежденные европейцы. Но у них есть четкие представления о том, где желательна большая интеграция, а где национальные государства должны сохранять свою независимость», — говорит глава института в Алленсбахе Рената Кёхер (Renate Köcher). Таким образом, больше Европы немцы хотят в области обороны, внешней политики и в общеевропейском признании дипломов об образовании. С всеевропейской утопией об общей социальной политике или о едином европейском министре финансов, напротив, большинство предпочитает подождать. Кёхер: «Немцы хотят сохранить управление своими доходами и расходами».
Этим объясняется несоответствие между ликованием за Шульца и скверными для СДПГ результатами опросов: европейское воодушевление бывшего президента парламента ЕС выглядит аутентичным и вызывает симпатию. Но в то же время граждане боятся, что европейская политика Шульца приведет к вступлению в трансферный союз.
Один человек определенно будет пытаться сдвинуть Германию в этом направлении. Французский президент Эммануэль Макрон хочет назначить единого финансового министра для еврозоны, который будет управлять отдельным бюджетом валютного союза. В случае кризиса Европейский валютный фонд окажет помощь нуждающимся государствам. Если кратко, Макрон хочет единого бюджета государств ЕС. То есть именно того, чего, по словам главы института Алленсбах Ренаты Кёхер, боятся немцы.
Меркель оказалась в тупике. С приветствующим реформы президентом она, наконец, снова получила в Париже серьезно воспринимаемого союзника. 39% немцев, согласно опросу алленбахского института, хотели бы установить более близкие отношения с Францией под управлением Макрона. Если не получится оживить европейский проект совместно с французским президентом, то когда же тогда?
Тем более, что Меркель и ее министр финансов Вольфганг Шойбле (Wolfgang Schäuble) могут представить себе единого европейского министра финансов и единый европейский валютный фонд. Но за похоже звучащими понятиями скрываются совершенно разные представления: в Париже, прежде всего, видят новые горшки с деньгами, в Берлине — дополнительные контролирующие инстанции.
«Усиление ЕС — тема, на которой можно обжечься, — говорит близкий союзу берлинский советник по политике Аксель Вальрабенштайн (Axel Wallrabenstein). — Очень важно, как реализовывать следующие интеграционные шаги. Если новое правительство объяснит, что ЕС занимается такими вопросами, с которыми не могут справиться национальные государства, например, политикой безопасности, финансами и поддержкой структур, то мощный стержень из Германии и Франции может сильно продвинуть вперед Европу». Тогда можно даже допустить мысли об европейском министре финансов.
Но пока тактика Меркель состоит в том, чтобы передвинуть все критичные политические европейские вопросы на время после выборов. Это можно было предугадать по реакции союза на речь о положении в ЕС, с которой в середине сентября выступил председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер. При этом он представлял позицию, которую Меркель совсем не использовала в предвыборной кампании. По сценарию Юнкера, например, все государства, и даже в таких проблемных случаях, как у Румынии и Болгарии, должны присоединиться к Шенгенскому союзу и валютному союзу.
Обычно после такой речи должна была бы последовать мощная критика от критично настроенного по отношению к ЕС крыла ХДС и ХСС. Но атака не началась. Вольфганг Шойбле прошептал, что председатель комиссии «был несколько недопонят»: и Юнкер, наконец, уточнил, что для евро-членства должны быть выполнены экономические условия.
Но перед выборами не возникло никаких дискуссий о том, что, вероятно, будет взвалено на немцев в европейской политике после выборов для того, чтобы сделать валютный союз более устойчивым перед будущими кризисами и пойти навстречу Франции.
Больше Путина, меньше Трампа
Наряду с тесными связями с Парижем, у немцев есть еще одно внешнеполитическое задание для Меркель: 31% немцев хотели бы наладить отношения с Россией, и только 22,5% — дистанцироваться. При этом примечательно разделение. В то время как Франция и Макрон вызывают симпатию среди всех групп населения, более тесных отношений между Москвой и Берлином хотят в основном восточные немцы. И наоборот, целых 35% немцев считают, что Германия должна сильнее дистанцироваться от США под управлением Дональда Трампа. Только каждый десятый хочет большего сближения.
Для убежденной сторонницы Трансатлантического союза Меркель это означает хождение по лезвию ножа: Россия, нарушая международное право, продолжает оккупацию Крыма и не будет в этом ничего менять. Москва неизменно агрессивно выступает против стран Балтии и Украины. Для внешнеполитического сближения остается мало места. Но в то же время отношения с США оказываются на соизмеримом уровне. Трамп косвенно оспаривает военные обязательства в рамках НАТО, если другие страны НАТО не выполняют свои обязательства по расходам на оборону.
Под давлением США Меркель во время ее будущего срока на посту будет вынуждена заметно увеличить оборонный бюджет для того, чтобы, по крайней мере, приблизиться к 2% от ВВП, требуемых НАТО. Но немцы критично смотрят на расходы на вооружение. Большинство немцев хотят, чтобы оборонный бюджет снизился или остался на том же уровне, где он есть — примерно 1,2% от ВВП. По этому пункту Ангела Меркель тоже не сможет ответить ожиданиям большинства.
При этом Меркель считается канцлером, политика которого сильнее ориентирована на пожелания населения, чем у всех ее предшественников. Ведомство канцлера к концу текущего срока полномочий выделило примерно шесть миллионов евро на около 200 «диалогов с гражданами», в этих дискуссиях приняли участие около 8,6 тысяч участников, рассказавших об их представлениях о качестве жизни. Результаты были отражены в докладе правительства «Хорошая жизнь в Германии», по словам спикера правительства Штеффена Зайберта (Steffen Seibert), с целью, основываясь на этом докладе, «определить необходимые в будущем политические действия». Некоторые положения этого доклада можно дословно найти в предвыборной программе ХДС. Но в то же время выводы были настолько расплывчатыми, что с ними можно оправдать практически любой политический курс. Чтобы понять, что граждане хотят «хорошую работу за справедливую оплату», хватит двух часов на любом предвыборном стенде.
Меркель хочет знать, чего хотят граждане. Но она также и научилась не делать поспешно эти желания и своими. Потому что позже на этом можно попасться. То же самое касается и советов специалистов. Здесь тоже действует правило: выслушать, потом иногда сделать, обещать — никогда.
Как раз в экономико-политической сфере советы экономического исследовательского института по многим пунктам конгруэнтны. Прошли те времена, когда политики могли искать экономико-политического совета, который подходил бы их политической линии.
Например, обзвон изданием Handelsblatt важнейших экономических исследовательских институтов показывает: неважно, ориентированные кейнсиански или на предложение, все в последующие четыре года требуют цифрового и образовательного прогресса. «Следующее правительство должно видеть своей центральной задачей подготовку людей в Германии к переломным моментам диджитализации», — говорит Деннис Сноуэр (Dennis Snower), президент института мировой экономики в Киле. Тема диджитализации, конечно, не могла ограничиться только лишь развитием цифровой инфраструктуры и безопасности. «Речь идет о том, чтобы дать людям возможность быть в состоянии самостоятельно организовать работу и личную жизнь в цифровом мире». Для этого нужна более активная политика трудового рынка, развитие образования и переподготовки и более сильная стимуляция переобучения. Так раньше говорили профсоюзные деятели.
Михаель Хютер (Michael Hüther), руководитель института экономики Германии в Кельне, тоже требует цифровую программу. Он советует, чтобы следующее правительство с помощью ускоренного развития широкополосного доступа наконец-то создало предпосылки для развития цифровой модели бизнеса. Правительство «могло бы и само стать примером, например, путем оцифровки заседаний кабинета и администрирования». Марсель Фрацшер (Marcel Fratzscher), глава немецкого института экономических исследований в Берлине, выступает за масштабные инвестиции — в школы, детские сады, а также в исследования и инновации. «Для этого государство должно само взять деньги в руки, и создать правильные условия для того, чтобы дать импульс для частных инвестиций».
Болезненный урок для Меркель
Как и у экономистов, у представителей промышленных объединений тоже есть очень конкретные представления о том, что должно сделать следующее правительство Меркель. Так президент машиностроительной ассоциации VDMA, Карл Мартин Велькер (Carl Martin Welcker) жалуется в письме к главам партий союза, СДПГ, СВДП и «Зеленых», а соответственно кандидатам на пост канцлера: «С моей точки зрения, многие темы, которые как раз касаются среднего слоя промышленников, недостаточно или совсем не затронуты в предвыборной кампании». Велькер ожидает, что это изменится во время предстоящих в скором времени переговоров коалиций. VDMA тоже не хватает развития быстрого интернет-соединения. Кроме того, машиностроители требуют налоговую поддержку исследований, поддержку экспорта и при низкой стоимости заказа и гибкий график рабочего времени и для предприятий, не связанных тарифным соглашением. Дискуссии о мобильности будущего должны «вестись как соревнования лучших решений, а не как политическое состязание на субсидии, квоты и запреты», — пишет дальше Велькер.
Вольфганг Штайгер (Wolfgang Steiger), генеральный секретарь экономического совета ХДС, требует от нового правительства больше думать о зарабатывании, чем о распределении. «Восемь лет подъема, и у более трех миллионов трудящихся помутилось сознание: социальное обеспечение нужно как предпосылка экономического успеха». Во время истекающего срока полномочий с его многочисленными социально-политическими благами это почти не принималось во внимание. Для повторной черно-красной коалиции с дорогими программами распределения, которые опять требует СДПГ, стране не хватает сбережений. Германия не может больше себе позволить увеличение нагрузки за счет национальных самостоятельных действий в энергетической политике и политике защиты климата, считает Штайгер. На очереди теперь и «уменьшение налоговой нагрузки на 30 миллиардов евро на низкий и средний доход, а также и отмена явно затянувшейся налоговой надбавки в поддержку солидарности спустя 27 лет после объединения Германии».
Часто такие требования вызывают в Берлине нервное закатывание глаз. Потому что осознать, что какие-то решения правильные и необходимые, требовать их выполнения — относительно простая часть политики. Самая сложная — выполнить. Станут ли советы экспертов или пожелания населения конкретными политическими шагами, зависит от того, важны ли они или популярны, или и то, и другое. Причем «популярны» необязательно означает только то, что большинство избирателей выступает за это требование, но и то, как распределено противостояние проекту: даже крайне поддерживаемые большинством проекты могут быть отклонены, если некоторое меньшинство от этого многое потеряет и, соответственно, мотивировано оказать сопротивление. Эту взаимосвязь сформулировал американский экономист Мансур Олсон (Mancur Olson) еще в начале 80-х годов в своем произведении «Взлет и падение наций».
Этот болезненный урок Ангела Меркель выучила во время своей первой предвыборной кампании на пост канцлера в 2005 году. Тогда она представляла смелые экономико-политические требования. В конце концов, на финише Меркель, которая еще несколько месяцев назад считалась абсолютным фаворитом, спаслась от поражения с преимуществом в несколько тысяч голосов перед занимавшим эту должность Герхардом Шрёдером. Еще бы несколько недель предвыборной борьбы и политическая карьера Ангелы Меркель окончилась бы в 2005 году.
Этот опыт отразился на Меркель. Она стала осторожной. Под управлением Меркель союз ХДС/ХСС отваживается на новые проекты только тогда, когда они не вызывают страха потерь ни у какой группы населения.
Лучший пример этого тактического мышления дает обещание из нынешней предвыборной кампании союза: так называемые субсидии на детей при строительстве или покупке дома. Семьи, впервые приобретающие жилье, со следующего срока полномочий канцлера должны в течение десяти лет получать субсидию в размере 1,2 тысячи евро на ребенка в год. К тому же должно быть еще освобождение от налога при покупке земельного участка.
Новая дорогая субсидия, которая со многих точек зрения не достигнет цели: она поддерживает только и без того обеспеченные семьи, которые могут позволить себе приобрести жилую недвижимость, и наказывает все те семьи, которые слишком бедны, чтобы собрать необходимый капитал для приобретения жилья, и поэтому вынуждены продолжать снимать жилье. К тому же эта субсидия повышает платежеспособность покупателей недвижимости, и поэтому будет способствовать росту цен на дома и частные квартиры в пользующихся спросом районах. В итоге налоговая сумма в виде дополнительной прибыли осядет у строительных компаний, собственников земли и маклеров. Извращенная социальная политика.
Однако Меркель не должна бояться достойной упоминания оппозиции, выступающей против проекта. С одной стороны, потому что у СДПГ в предвыборной программе значится что-то похожее. С другой стороны, потому что проект создает большую группу выгодоприобретателей — семей, желающих построить дом, которые могут надеяться на значительные финансовые вливания. Все остальные налогоплательщики, напротив, будут обременены выплатами в размере приблизительно около двух миллиардов евро в год, но протестов не ожидается.
С точностью до наоборот происходит при сокращении подобных субсидий: выгода для всех налогоплательщиков выпадает из внимания и остается лишь теоретической, если она сразу же не передастся гражданам в виде соответствующего снижения налогов. Потери, напротив, концентрированно ложатся на бывших получателей льгот и вызывают соответствующие протесты.
Сокращение налоговых льгот и других субсидий — любимое требование структурно-политических реформ. Но большинство политиков достаточно умны, чтобы не отравлять свое время на посту и карьеру такими проектами. Неудивительно, что при Меркель субсидии продолжали расти, согласно отчету по субсидиям Министерства финансов в период с 2015 по 2018 год они выросли с 4,3 миллиардов евро до 25,2 миллиардов евро в год.
Законы политической экономики позаботятся о том, что Германии, предположительно, не предстоит пережить и во время следующего срока полномочий то, чего давно требуют экономисты: фундаментальную налоговую реформу, которая наведет строгий порядок и этим снизит ставку подоходного налога и налога с оборота. То, что ХДС и СДПГ обещают снизить налог на прибыль, связано лишь с обусловленными конъюнктурой обильными налоговыми поступлениями. Президент IFO Клеменс Фюст (Clemens Fuest) видит необходимость реформ прежде всего в финансировании на местном уровне. «Промысловый налог в настоящее время был поднят с большим трудом, а потом большей частью снова возмещается, — говорит он. — Он должен быть заменен местной надбавкой к подоходному налогу и налогу с корпораций».
Министр финансов Шойбле обдумывает на последующие четыре года реформу налогообложения предприятий. Прежде всего его волнует общеевропейская унификация основ исчислений налогов для предприятий, также и для того, чтобы воспрепятствовать произвольному распределению прибыли транснациональных концернов внутри ЕС.
Маленькая налоговая реформа, немного широкополосного доступа, немного образования: все правильно и важно, но политическое наследие выглядит иначе.
АдГ утверждает программу
В конце концов, может выйти так, что Меркель вовсе не сама изберет себе центральную тему своего четвертого срока, а ей ее навяжет оппозиция. Не та, что сейчас сидит в бундестаге. А партия, которая переедет туда в следующее воскресенье.
Потому что наряду с тем фактом, что Меркель останется канцлером, у социологов есть еще одна уверенность во время этих выборов: АдГ будет представлена в следующем бундестаге, хотя и с несколько пугающим составом. Из-за того, что никто не хочет вступать с ними в коалицию, новые депутаты могут удобно устроиться в роли фундаментальной оппозиции. «С АдГ в бундестаге мы будем находиться в состоянии перманентной истерии, — опасается консультант по политике Вальрабенштайн. — Поэтому люди из нового правительства должны снова почувствовать, что они уверены в собственной стране. Именно на востоке Германии многие люди чувствуют себя непринятыми политикой».
Когда опрошенные Алленсбахом немцы, были поставлены перед выбором, отказались бы они ради повышения защищенности от преступлений от личной свободы, или наоборот, то результаты опроса показали ясные предпочтения: половина выбрала большую безопасность, только около трети — больше свободы. Особенно высока потребность в безопасности среди женщин (59%) и восточных немцев (63%).
Таким образом, были созданы все предпосылки для того, чтобы внутренняя безопасность стала господствующей темой предстоящего срока полномочий. Речь идет о бандах преступников, которые бесчинствуют во многих регионах Германии, а также о борьбе с террором и сексуальными домогательствами.
Как и в вопросе образования, здесь многое — дело каждой отдельной земли, но союз полиции, федерального управления уголовной полиции, спецслужб и федерального ведомства по миграции и беженцам имеет сильную власть в своих руках. А кандидат от ХСС Йоахим Геррманн (Joachim Herrmann) — уже готовый подходящий министр внутренних дел.
При этом речь идет не об апатичной политике закона и порядка, а о разумном менеджменте безопасности. Преступление на берлинской рождественской ярмарке показало, что персонала и полномочий недостаточно, если принимающие решения власти не говорят друг с другом и сбрасывают с себя ответственность.
Проблема безопасности косвенно включает и интеграцию примерно миллиона беженцев, которые за прошедшие два года прибыли в Германию. Здесь политика после 2015 и 2016 годов исключения снова грозит откатиться в режим службы по инструкции. Наконец-то, большая часть беженцев основательно размещена. Но чтобы интегрировать их в рынок труда, а этим — в общество, необходимо очередное усилие. Время поджимает: тот, кто два года болтается без дела на двухъярусной кровати приюта, с трудом сможет освоиться с немецким рабочим миром. В следующие месяцы будет принято решение на годы вперед, принесет ли большое число новоприбывших обогащение или нагрузку для нашего общества.
К большой теме безопасности относится и прагматичное сотрудничество с другими государствами ЕС и южными соседними с ЕС странами, чтобы как можно больше беженцев перехватить уже на периферии Европы и обеспечить их безопасность, избежав тысячи смертей в Средиземном море. И наконец, разумный закон об иммиграции, который сгладит легальный путь для высококвалифицированной рабочей силы из-за границы и снимет давление процедуры рассмотрения ходатайства о предоставлении убежища. Меркель предстоит убрать следующую консервативную запретную тему. Союз до сих пор не хочет настоящего закона об иммиграции с фиксированными квотами и системой баллов.
Особенно напряженной основная тема безопасности будет в Ямайка-коалиции трех партий: союза ХДС/ХСС, СвДП и «Зелёных». Тогда нужно доказать, что борьба против террора и другой преступности, а также за быструю интеграцию и организованную иммиграцию не должна быть просто правильной темой, а может быть и прогрессивной, потому что открывает шансы на лучшую жизнь для иммигрантов. Потому что это способствует повышению доверия граждан и их готовность к сотрудничеству, и таким образом укрепляет демократию.
Если Меркель удастся повести Германию этим путем, то она точно займет свое место в книгах по истории.
