Да, он хорошо говорит на этом языке и в буквальном смысле — еще со времен своей службы резидентом КГБ в ГДР. В постсоветское время, уже став президентом России, он даже произвел фурор в Бундестаге, выступив там в 2001 году на немецком языке, что выглядело крайней редкостью для иностранных лидеров.
Тогдашнее его выступление было выдержано в дружественных тонах, Путин всячески приветствовал европейскую интеграцию и выражал надежду на то, что Россия к ней непременно присоединится. Однако всего через 6 лет, в той же Германии он произнес совсем иную — мюнхенскую — речь, в которой вновь прозвучали, казалось бы, давно забытые формулировки эпохи холодной войны — о противостоянии России и Запада.
Что заставило Путина так резко изменить настроения? Ведь в 2007 году цены на нефть и газ (основные статьи российского экспорта) были заоблачно высоки, и Европа охотно их покупала, делая, со своей стороны, крупные инвестиции в российскую экономику. Никаких объективных причин для ссоры с Западом у России не было, напротив — перспектива все более тесной интеграции выглядела очевидной.
Однако здесь, по-видимому, вмешался субъективный фактор. В президенте России проснулся менталитет офицера КГБ. Гигантские сверхприбыли от продажи сырьевых ресурсов были направлены не на модернизацию страны, но на возрождение ее имперских амбиций. Опасность модернизации для Путина состояла в том, что она неизбежно продвигала бы российское общество по пути европеизации и либерализации. А это значит — граждане все громче требовали бы демократической сменяемости власти. Но это коренным образом противоречило интересам Путина, который, судя по всему, решил занимать кремлевский «трон» пожизненно.
В 2008 году Россия вторглась в Грузию и фактически присоединила к себе два региона этой страны — Абхазию и Южную Осетию. Мировое сообщество тогда отреагировало на это весьма мягко, и Путин решил, что у него «развязаны руки» на всем постсоветском пространстве. В 2014 году Россия аннексировала Крым и, силами своих наемников, заняла два города на востоке Украины — Донецк и Луганск, провозгласив там прокремлевские «народные республики». Западные страны, наконец, были вынуждены отреагировать, наложив на Россию экономические санкции. Однако в самой российской пропаганде все подавалось с точностью до наоборот — российская агрессия, оказывается, была «обороной» от Запада, который «угрожал» России!
Столь откровенное передергивание фактов напоминало тот «немецкий язык», который вызывает не лучшие исторические ассоциации… Как известно, нацистская Германия нападала на другие страны, оправдывая это именно своей «обороной».
Сегодня Россия ведет «горячую» войну только на Украине и в Сирии. Против Запада ведется война «холодная» — информационно-пропагандистская. Однако эта война имеет существенные отличия от советской эпохи, когда СССР также противостоял Западу. Прошлую холодную войну СССР проиграл, потому что в идеологию победы коммунизма не верили даже сами советские пропагандисты. В нынешней холодной войне Кремль использует совсем иные идеи и методы.
В 2015 году в Санкт-Петербурге при поддержке властей состоялся Международный консервативный форум, в котором принимали участие представители ультраправых движений из Германии, Великобритании, США, Италии и других стран. Но их всех объединяла поддержка Путина и критика западных демократий. В этом они легко находили общий язык с российскими националистами и консерваторами, которые также широко участвовали в форуме.
Это мероприятие стало знаковым в мировоззренческой эволюции российской власти. Если в советское время коммунисты считали своими зарубежными союзниками «левые и прогрессивные силы», то при Путине Кремль стал активно сотрудничать с теми, кого прежде называл «фашистами и реакционерами». От них требуется только единственное — лояльное одобрение российской имперской политики.
При этом сам Путин охотно называет себя «консерватором» и в своих выступлениях часто цитирует русских консервативных философов. Хотя в советское время он состоял в КПСС — но это сегодня стараются не вспоминать. Вообще, многие бывшие коммунисты и комсомольцы в сегодняшней России отрастили бороды и называют себя «православными консерваторами». Но, несмотря на эту смену имиджа, главной ценностью для них остается империя.
Сегодня российская пропаганда любит критиковать Европу за «отступление от традиционных ценностей». То, что эта критика звучит от бывших коммунистов, уже никого не удивляет. Но такая информационно-пропагандистская атака оказывается более эффективной, чем в советские времена. Потому что она зовет не к какому-то абстрактному «коммунизму», но апеллирует к консервативным чувствам жителей тех стран, против которых она направлена. Россия при этом изображается главной защитницей «традиционных ценностей», которые на Западе якобы уже «утрачены».
Кремль уже давно наладил связи с французским Национальным фронтом. Марин Ле Пен получает дешевые кредиты российских банков, а перед французскими президентскими выборами в этом году она обещала в случае своей победы признать Крым частью России и добиваться снятия европейских санкций. Похожие обещания Кремлю дает и другой его друг — консервативный премьер Венгрии Виктор Орбан.
Но наибольшую активность в попытках повлиять на европейскую политику Кремль проявил в ходе недавних выборов в германский Бундестаг. Победа правопопулистской и симпатизирующей Путину партии «Альтернатива для Германии» могла бы кардинально изменить всю политику ЕС по отношению к России. Однако благоразумные немцы отдали этой партии лишь 13% голосов, чем лишили ее возможности претендовать на места в правительстве. Тем не менее, «Альтернатива» заняла третье место — и это весьма тревожный показатель того, насколько российская пропаганда влиятельна в Германии.
Во время предвыборной кампании политики из «Альтернативы» были постоянными гостями немецкоязычных телеканалов RT и Sputnik, призывая там к немедленному снятию санкций с России. Чем можно объяснить это требование? Проживающий в Германии российский оппозиционный социолог Игорь Эйдман полагает, что «Кремль создал систему коррумпирования немецких элит». Например, бывший канцлер Германии Герхард Шредер ныне является председателем совета директоров компании «Роснефть» и всячески лоббирует российско-германский проект газопровода «Северный поток — 2», который предполагается проложить по дну Балтийского моря.
Существенную часть избирателей «Альтернативы для Германии» составили также русскоязычные жители этой страны, для которых велась специальная пропагандистская кампания. Этот факт должен стать предметом анализа для заинтересованных политологов. Оказывается, российская пропаганда слишком влияет даже на тех людей, которые давно уехали из России — и порой мощнее, чем на самих россиян! Дело в том, что в отличие от россиян, которые знают реальное положение дел в своей стране, многие эмигранты считают «реальностью@ те пропагандистские картины, которые им демонстрирует российское телевидение.
Однако было бы ошибкой утверждать, будто на немецких выборах российская пропаганда ориентировалась лишь на «правого» избирателя. Левая партия Die Linke, занявшая в итоге 5 место, также выражает симпатии к российской политике. Но она исходит скорее из ностальгии по советской эпохе.
В целом, нынешние методы российской пропаганды в европейских странах нацелены на создание и максимальное раскручивание социальных и национальных противоречий в странах ЕС. Цель такой стратегии — заставить европейцев сомневаться в эффективности либеральной политической системы, стать «евроскептиками» и с надеждой смотреть на Россию, которая вновь претендует на статус «мировой сверхдержавы».
Это сеяние противоречий наглядно проявляется в двойственном отношении России к текущим событиям в Каталонии. С одной стороны, российский МИД выступает с официальными заявлениями в поддержку целостности Испании. А с другой стороны, российская телепропаганда откровенно злорадствует по поводу очередной «нестабильности» в Евросоюзе.
В Эстонии сейчас приближаются местные выборы, назначенные на 15 октября. И на них также нельзя исключать попыток российского информационно-пропагандистского воздействия, нацеленного на эскалацию общественно-политических противоречий. Конечно, правые партии в странах Балтии традиционно весьма критичны к имперской политике Кремля, и их невозможно сделать его союзниками как французский Национальный фронт или «Альтернативу для Германии». Однако некоторые чрезмерно консервативные лозунги правых партий способны отпугнуть избирателя и заставить его смотреть «налево». А там его ждут всевозможные «объединенные левые партии», которые откровенно заявляют прокремлевский политический курс…
Впрочем, это классическая политика империи: «Разделяй и властвуй!»
