Десятилетия в начале XX века были беспокойными. Недовольство несправедливым распределением между основными общественными классами, господствовавшими в XIX веке, активно росло.
Помимо богатства и изобилия для частных владельцев, тогдашнее новое индустриальное общество имело и оборотную сторону: тесные жилища в трущобах, где жили рабочие, превращались в медленно тикающую бомбу.
Потребность в переменах была серьезной и очевидной, в одной стране за другой рабочие объединялись в партии и профсоюзы.
Велись дискуссии о том, как нужно проводить необходимые перемены: революционным или мирным путем?
Забастовка и рабочая партия
С точки зрения буржуазного общества, построенного в XIX веке, оба решения были опасными, одно хуже другого. Новые, опасные мысли, распространились и в Норвегии: в 1887 году была создана Норвежская рабочая партия — для того, чтобы «… организовывать наемных работников и профсоюзное движение на борьбу за более справедливое и социалистическое общество».
В 1889 году работницы спичечной фабрики в районе Хельсфюр (Helsfyr) провели первую женскую забастовку. И на этом не закончилось. В 1917 году, в год, когда революция в России стала фактом, новые политические движения в Кристиании (название Осло до 1925 года — прим. ред.) стали настолько сильны, что редактор газеты Social-Demokraten Карл Йеппесен (Carl Jeppesen) в результате выборов стал первым социал-демократическим мэром города.
Движение за собственные дома
И в Норвегии, и во всей Европе новые и все более радикальные идеи вызывали растущий страх перед тем, что недовольные рабочие могут стать опасными для существующего общества.
И какова же была альтернатива? Что XX век мог предложить в качестве альтернативы восстанию в домах, сдававшихся внаем в рабочих трущобах?
Ответ пришел из Англии: рабочим следовало стать владельцами собственного жилья, а не жить в тесных съемных жилищах. Это существенно улучшило бы жилищные условия и к тому же отвадило бы их от опасных социалистических мятежных идей.
В Кристиании эти идеалы культивировали путем создания нового фонда, получившего название «Собственный дом».
Под лозунгом «Собственный дом на собственной земле» фонд апеллировал к рабочим и прямо провозглашал антисоциалистические идеи: целью создания собственный домов для рабочих было «… дать им маленький домик и участок земли, чтобы исключить любую опасность социальной революции», как писала газета Egne Hjem в октябре 1902 года.
Честно сказано.
Свой собственный дом
Идеалом фонда «Собственный дом» было построить дом из двух-трех комнат, возможно, на две семьи, с собственным садом. Все началось с проекта в районе Наддерюд (Nadderud) в Бэруме (Bærum), по которому было построено около 75 домов.
Строительство было начато в 1900 году, частично дома строились на субботниках членами Строительной компании типографов. Когда все было готово, члены компании получили дома в собственность, в полном соответствии с идеологией фонда «Собственный дом».
Помимо жилого квартала проект застройки дал название станции «Собственный дом» на ветке железной дороги в Колсосе (Kolsås), а также название одной из улиц.
Бургомистр Кристиании Софус Арктандер (Sofus Arctander) основал общество «Собственный дом в Кристиании» и двумя годами позднее воздвиг то, что мы сегодня знаем как Городок Арктандера (Arctanderbyen) в районе Экеберг (Ekeberg).
Высоко над городом в границах Кристиании было построено 20 домов, рассчитанных на две семьи каждый. В связи со строительством идеология фонда была сформулирована с нескрываемым политическим подтекстом:
Потому что Городок Арктандер должен был «…способствовать установлению отношений и связей между различными общественными классами. Ничто другое не могло быть более приспособлено для того, чтобы сбить накал нынешних жестких классовых боев».
Боязнь революции
Сегодняшние жители Городка Арктандер могут и не признавать историю происхождения своего района, но небольшая красивая колония домов на две семьи в границах улицы Эгнеемсвейен, где они живут, когда-то была построена именно по причине растущего страха перед революцией в Норвегии (которой пока не случилось).
Но рабочим этот квартал так и не стал, несмотря на более чем ясно сформулированную фондом цель и то, что само строительство финансировалось как коммуной, так и буржуазией Кристиании.
Дело в том, что для жителей был установлен минимальный уровень доходов: 1 800 крон в год, и это означало, что многие рабочие не могли соответствовать изначальных целям Городка Арктандер.
Город-сад Хасле, «Городок Фрейи»
В Англии мыльный фабрикант Уильям Левер (William Lever) рано стал предпринимать меры, целью которых было противодействие недовольным рабочим. Он понял контрпродуктивность того, что рабочие живут в тесных трущобных кварталах, и поэтому построил город-сад с простыми, но красивыми домами в английском стиле, окружающими большую открытую площадь.
Вдохновившись новыми английскими идеями, директор шоколадной фабрики A/S Freia Chokoladefabrik Юхан Труне Холст (Johan Throne Holst) осуществил ряд преобразований, которые должны были улучшить положение рабочих. Самым большим и самым выразительным проектом стало строительство «города-сада» Хасле (Hasle Hageby) на большом садовом участке в Vestre Hasle в Восточном Акере (Østre Aker).
Вот как журнал Teknisk Ukeblad комментировал архитектурный конкурс, проводившийся в этой связи:
«Фабрика Chokoladefabrikken Freia заслуживает всяческих похвал за организацию этого конкурса, который является весомым вкладом в решение вопроса о создании собственного дома — очень актуального сейчас».
Они могли только снимать жилье
Но хотя и со стилем все было в порядке, и идеология «свет и воздух» была соблюдена, когда в 1912-1914 годах был сооружен квартал Hasle Hageby, главного все равно недоставало: жилье принадлежало фабрике, рабочие могли его только снимать.
И это вызывало негативную реакцию в обоих политических лагерях.
Буржуазная сторона утверждала, что это жилье приведет к возникновению зависти, ревности и сплетен среди рабочих, в то время как социал-демократы критиковали проект, потому что теперь руководство фабрики контролировало и условия жизни работников.
«Если руководство предприятия контролирует и такую жизненно необходимую вещь, как жилье, то мы просто находимся в рабстве», — так утверждалось.
Несмотря на эту критику с двух сторон, шоколадная фабрика Freia по-прежнему владела жильем на двух, трех и пятерых человек. Скоро этот квартал стали называть «Городком Freia», а в 1997 году, когда компания Kraft Foods купила фабрику Freia, те, кто жил в квартале, смогли стать собственниками жилья.
Таунхаусы на улице Arendalsgat, принадлежащие жильцам
Братья Йенсен, владельцы большого и успешного предприятия Myrens mek. Verksted в районе Сагене (Sagene), примерно в то же время обратили внимание на проблему жилья для рабочих. И в 1914 году для рабочих был построен окруженный светом и воздухом квартал из 25 небольших домов. Только их не сосредоточили вокруг общей площади, а поставили в ряд вдоль улицы Arendalsgata.
На задворках у них была общая зеленая территория, а именно — большой заброшенный овраг Myraløkka, принадлежавший заводу по производству черепицы.
Руководство предприятия Myren mek. Verksted хорошо усвоило идею, что рабочие должны сами владеть своими домами. И по прошествии времени можно сказать, что все пошло по плану. Никаких революций не возникло, несмотря на то, что район Sagene был (а частично и остается) довольно «красным» в политическом отношении.
Мелкобуржуазные «города-сады»
В период между двумя мировыми войнами в Кристиании и ее окрестностях были построены города-сады, чтобы у рабочих было свое частное место жительства, в необарочном стиле, который невозможно спутать ни с чем иным. Дома были построены вокруг площадей.
Бургомистр Арктандер уже в 1909 году предложил под застройку район Уллевол (Ullevål), и в 1915 году строительство «города-сада» Ullevål Hageby шло полным ходом. По первоначально английской модели дома здесь должны были строиться как круги с общей площадью внутри и домами/сервисными службам, а, возможно, и рабочими местами вокруг «домов, приспособленных для людей небогатых», чтобы рабочие смогли переехать «из бараков в здоровые жилища».
Жилье стало слишком дорогим
Но когда «город-сад» Ullevål был готов, оказалось, что тем, кто получает обычную зарплату рабочего, жилье здесь не по карману. К тому же и форма жилищ, и сам район производили впечатление настолько идеальных, что в новый «город-сад» переехали представители высших слоев общества.
По тем же причинам и все построенные впоследствии «города-сады» также заселились ищущими жилье представителями среднего класса. Только лишь в «город-саде» Lille Tøyen рабочие составляли существенное большинство благодаря особым исключениям из существующих правил, сделанным во время строительства.
Когда «города-сады» строились в период между двумя мировыми войнами, большинство из них находились в районе Aker, некоторые строились муниципалитетом, другие же были частными.
Но то, что средний класс начинал «играть в собственных садах в крестьянство», заставило социалистический журнал Plan язвительно констатировать в 1933 году, что «… можно лишь благодарить за то, что этому романтическому загниванию не подверглись люди из столь ценных отрядов рабочего движения».
А начальник отдела городского планирование Харальд Халс (Harald Hals) не менее язвительно похоронил изначальную идею жилищного строительства, гасящего революционные страсти, подведя следующий итог:
«Города-сады уместны лишь в тех районах города, где окрашенная в средневековые тона мелкобуржуазность получает свое полное воплощение».
