Две с половиной недели назад украинская антикоррупционная полиция арестовала генерал-лейтенанта Игоря Павловского по подозрению в коррупции. Этот человек — не какой-нибудь аппаратчик, получивший повышение после прозападной революции Евромайдана до заместителя министра обороны, Павловский уже принадлежал к руководству украинской армии, когда в 2014 году Россия напала на страну. Военные, с разграбленной за десятилетия олигархического господства военной техникой, с годящимися только на списание танками без дизеля и с грузовиками без шин, должны были выступить против гегемона России, ядерной супердержавы, модернизированной президентом Владимиром Путиным и вновь ставшей ударной силой. Немногие верили, что можно остановить российский удар. Но это удалось, несмотря на горькие поражения, последнее из которых случилось в Дебальцевском котле в феврале 2015 года. Это удалось благодаря тому, что полностью дезориентированные ранее военные неожиданно собрались с силами, восстановили свою численность и вновь вернулись на фронт. Сегодня они в состоянии удерживать растянувшуюся на несколько сотен километров линию фронта в восточноукраинском промышленном районе Донбасса.
Павловский как командир сделал себе имя в этой борьбе. За личное мужество по приказу президента Петра Порошенко он был награжден орденом Богдана Хмельницкого, украинским орденом за заслуги. Но сейчас он сидит в тюрьме. Обвинение: он допустил закупку топлива по завышенной цене в пользу одной компании, от которой, по мнению депутатов от оппозиции, тянутся тонкие, но различимые нити к окружению президента Порошенко — мультимиллионера с многочисленными деловыми интересами.
Военная экономика как новый источник доходов
Хотя генерал Павловский и отвергает все обвинения, но, независимо от его вины или невиновности, его дело проливает яркий свет на вторую, темную сторону успеха украинской обороны: сегодня военные во главе с их главнокомандующим Порошенко — не только защитники страны от внешнего врага. Сейчас они дают приют внутреннему врагу, с которым на самом деле хотела покончить революция: хищнической олигархии, которая с 2014 года подрывает Украину, несмотря на все ее успехи.
Как сегодня говорят специалисты, военная экономика — это «новый клондайк». Война с Россией, унесшая более десяти тысяч жизней, открывает такой источник доходов, которого Украина не знала с тех пор, как практически полностью было осушено коррупционное болото газовой экономики. На то есть много причин. Во-первых, здесь делится большой пирог. С момента российской атаки, начавшейся три с половиной года назад, оборонный бюджет постоянно увеличивался. В 2016 году он, существенно опережая Германию и Соединенные Штаты, составлял около 4% внутреннего валового продукта. На 2018 год Порошенко пообещал выделить 5% — и таким образом будет достигнут уровень России.
Нет прозрачности в закупке вооружения
Из-за того, что коррупция поднимается, как тесто на дрожжах, оборона Украины отличается некоторыми особенностями. Во-первых, эта отрасль построена монополистически. Почти для всей продукции — от танков и до индивидуального перевязочного пакета, по словам ранее высокопоставленного чиновника из министерства экономики, зарегистрирован всего лишь один поставщик, который может поднимать цены, не испытывая давления конкурентов. Хотя есть и импорт, но то, что будет импортировано, в одиночку решает доминирующий над отраслью государственный военный конгломерат Укроборонпром — гигант, на котором трудятся около 80 тысяч человек. Такие специалисты, как Анатолий Пинчук из «Украинского центра развития внешнеэкономических отношений», подозревают, что этой монополией систематически злоупотребляет группа бизнесменов. Так, например, при ввозе вооружения подключаются сомнительные посредники из офшоров. Эти посредники покупают за границей оружие и оборудование, а потом по двойным ценам продают армии. Прибыль присваивает тот, у кого есть связи.
Все это трудно проконтролировать, потому что большая часть закупок оружия засекречена. Организация НАКО, которая совместно с Transparency International контролирует рынок вооружения на Украине, на своем интернет-сайте сообщает, что 45% закупок вооружения на Украине засекречены, что примерно в три раза больше, чем в Соединенных Штатах. Таким образом, значительная часть военной экономики лишена какого-либо контроля. Поэтому Transparency International на международной шкале от A до F поместила украинский оборонный сектор в группу D — в категорию «высокий коррупционный риск». Это означает, что Украина оказывается на одном уровне с Индией, Кенией и Россией. Таким образом, оборонный сектор грозит превратиться в «новую черную дыру коррупции», говорит Елена Трегуб, генеральный секретарь НАКО.
«Поотрубать руки» каждому
При этом олигархи лоббируют свои интересы через своих людей в парламенте и правительстве. Почти все партии на Украине и прежде всего блок президента Порошенко или основаны мультимиллионерами, или финансируются ими. Поэтому у могущественных людей есть закулисные средства для управления ответственными за оборону и экономику министерствами по телефону. Сразу два бывших заместителя руководителей этих учреждений, Руслан Корч и Юрий Гусев, подтвердили нашей газете, что соответствующие звонки в их служебные будни были обычным явлением.
Президент Порошенко — мультимиллионер, основатель партии и верховный главнокомандующий вооруженными силами, делает все, чтобы создать впечатление, будто он тут ни при чем. Когда был арестован генерал Павловский, он поклялся «поотрубать руки» каждому, кто обворовывает армию. Но это только одна сторона. Порошенко — еще и бизнесмен, и он лично воспрепятствовал тому, чтобы закон, с помощью которого парламентское большинство хотело увеличить прозрачность, можно было применить и к оборонному сектору. Он отправил закон обратно в парламент, секретность при закупке вооружения осталась нетронутой.
Тот, кто хочет узнать, почему президент так быстро захлопнул ставни, должен взглянуть на кадровый состав связанных с вооружением структур. Повсюду доминирует Порошенко. Эта сфера принадлежит ему, и поэтому он не хочет, чтобы кто-то туда заглядывал. Как глава государства, он предлагает кандидатуру министра обороны, он является главнокомандующим вооруженных сил и председателем Национального совета безопасности и обороны. Верхний уровень управления военной промышленностью он оккупировал вместе с друзьями. В Совете безопасности работает его давний деловой партнер, промышленный магнат Олег Хладковский, который в качестве заместителя председателя отвечает за закупки. Человек, который официально отрицает свою роль «смотрящего» (на бандитском жаргоне это означает «надзиратель») за оборонным сектором при президенте. А с другой стороны, во главе оружейного колосса Укроборонпром стоит человек по имени Роман Романов, который раньше работал на них обоих: он в качестве автодилера был связан с производством автомобилей Хладковского «Богдан», а для президента он руководил штабом его избирательной кампании в 2014 году в Херсонской области. Все вместе это составляет структуру влияния, которая в профессиональных кругах описывается как «вертикаль Порошенко».
170 тысяч легковых автомобилей, грузовиков и специальных транспортных средств
Хотя нет доказательств того, что Порошенко непосредственно вовлечен в коррупционную деятельность, но определенные конфликты интересов, вытекающие из его роли бизнесмена, прослеживаются довольно ясно. Так, например, президент совместно с ведущим депутатом его парламентской фракции предположительно владеет через несколько фирм-посредников частью киевского судостроительного завода «Кузница на Рыбальском», который, в свою очередь, поставляет катера украинскому военно-морскому флоту. Когда в июле очередной катер сошел со стапелей, министерство обороны сообщило, что по доброй «традиции флота» была проведена церемония "крещения": была разбита бутылка шампанского о борт судна. Эту почетную обязанность взяла на себя певица Руслана Лыжичко, победительница конкурса песни Евровидение 2004 года и лауреатка звания «Народный артист». Канцелярия президента не ответила на вопрос нашей газеты о его отношении к заводу «Кузница на Рыбальском».
Такие конфликты интересов могут повлечь за собой непосредственный вред для солдат на фронте. Это показывает случай с корпорацией «Богдан», занимающейся производством автомобилей — предприятием, которое, по собственным данным, ежегодно производит до 170 тысяч легковых автомобилей, грузовиков и специальной транспортной техники, в том числе и для вооруженных сил. Ранее Порошенко был его совладельцем, но в 2009 году он продал свою долю тому самому Олегу Хладковскому, который сегодня, уже в качестве заместителя начальника Совета безопасности, уверяет, что не является его «смотрящим». Хладковский тоже не ответил на вопросы газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung, но его пресс-секретарь подтвердил газете Kiew Post, что хотя он и не руководит предприятием, но является его владельцем.
Не только деньги, но и человеческие жизни
Как и в случае с президентом, нельзя доказать, что Хладковский злоупотребляет своим положением. Тем не менее НАКО, украинский филиал Transparency International, контролирующий вопросы обороны, резко его раскритиковал. Организация пишет о том, что создается «впечатление конфликта интересов, когда предприятие, контрольный пакет акций которого держит первый заместитель секретаря Совета безопасности …является основным поставщиком Министерства обороны».
В качестве примера организация приводит компанию «Богдан», объясняя, как такие связи могут навредить армии на востоке Украины, где до сих пор ежедневно гибнут солдаты. Так, Министерство обороны недавно заказало компании «Богдан» 100 аварийно-спасательных автомобилей, хотя компания, возможно, совсем не годилась для этой задачи. Их грузоподъемность в тысячу килограмм была слишком мала, потому что только кабина такой машины весит 600 килограмм. Если добавить к этому оборудование и шесть-семь человек (водитель, солдат для охраны, два санитара и двух-трех пострадавших), то становится ясно, что заказанные спасательные автомобили были бы «постоянно перегружены». А возможные последствия — быстрый износ и «отказы».
Таким образом, конфликты интересов в бою могут привести к смертельным случаям. Елена Трегуб, генеральный секретарь НАКО, сформулировала это в двух предложениях: «Коррупция в оборонном секторе стоит не только денег. Она стоит человеческих жизней».
