В середине ноября в Вильнюсе прошла ставшая уже традиционной конференция Союза стрелков Литвы, целью которой было обсудить угрозы, возникающие в это непростое время, и то, насколько государство способно на эти угрозы реагировать. Конференция прошла под названием «Общество — гарант безопасности страны?».
Иными словами, особое внимание на ней уделялось гражданам как элементу общей безопасности государства. Можно сказать, что это вполне ожидаемый подход, поскольку и сам Союз стрелков Литвы, возрожденный после десятилетий советской оккупации, является организацией, позволяющей простым гражданам приобрести первичные военные навыки, стать частью общей системы безопасности своего государства.
Впрочем, именно сегодня вопрос устойчивости общества перед лицом разного рода угроз стоит особо остро. Фактически XXI век довольно интенсивно проявляет себя как время так называемых неконвенционных угроз, т.е. ситуация, когда международный конфликт можно было ясно и точно описать как столкновение двух противоборствующих армий, постепенно уходит в прошлое.
Нынешние угрозы более изощренны и порой не очевидны. На открытии конференции председатель Комитета национальной безопасности и обороны Сейма Литвы Витаутас Бакас отметил, что ситуация в регионе все еще остается сложной. «Мы переживаем самые значительные изменения в области безопасности с момента нашего вступления в НАТО», — подчеркнул он.
Бакас напомнил, что находящаяся относительно недалеко от Литвы Украина продолжает страдать от затянувшегося военного конфликта, число жертв которого уже превысило 10 тысяч человек. Именно 2014 год стал решающим в понимании угроз безопасности не только в регионе Восточной Европы, но и шире — в мире. В данном контексте можно утверждать, что Крым и его захват стал переломной точкой.
Благодаря этому событию сегодня весь мир так или иначе обсуждает, что такое «гибридная война» и как от нее защититься? Опять же, вопросом остается и то, насколько «гибридная война» новое явление. Можно найти исторические аналогии, которые демонстрируют, что операции, схожие с крымской, осуществлялись и ранее, а пропаганда и манипулирование информацией неизменно сопровождали военные действия на протяжении всего XX века.
В то же время нет сомнений в том, что гибридные войны становятся теперь основными источниками угроз, причем целью подобных действий (в самом широком смысле слова) являются не только военные и военизированные структуры, но и отдельные жители страны, или же общество в целом. В условиях возникновения гибридных угроз особое внимание уделяется тому, как потенциальный противник может использовать неконвенционные средства для достижения своей цели. Стоит отметить, что на конференции Союза стрелков Литвы было ясно указано, что основным источником потенциальных угроз в регионе является Россия, т.е. о том, что во многом было очевидно и ранее — сегодня говорят открытым текстом.
Как на конференции отметил майор Томас Балкус, работающий в рижском Центре стратегической коммуникации НАТО, под прицелом в данный момент зачастую оказывается целостность общества. «Противник концентрируется на существующем в обществе расколе и стремится его увеличить», — акцентировал Балкус. Подобная стратегия может быть эффективной, поскольку растерянное, отягощенное внутренними конфликтами общество является легкой добычей, оно не способно выстроить эффективную стратегию сопротивления и не может обеспечить безопасности ни самого себя, ни своей страны.
Как отметил выступавший на конференции представитель эстонского парламента Ээрик-Нийлес Кросс, одной из уязвимых точек балтийского единства, в которые целит Кремль, являются события прошлого. «Россия все еще пытается контролировать нашу историю», — отметил он по этому поводу. Данное замечание достойно особого внимания, поскольку нетрудно заметить, что пропагандистские битвы действительно зачастую ведутся на историческом материале. Даже в ситуации гибридной агрессии прошлое играет не менее значительную роль, чем настоящее.
Можно вспомнить, что наряду с «аргументами» про «бандеровцев» при захвате Крыма Кремль использовал и «аргумент» восстановления исторической справедливости, мотив возврата «исконно русских земель» и т. д. Как в своем выступлении отметил Кросс, Москва стремится дискредитировать те нарративы, которые придают сил жителям стран Балтии, составляют основу их исторической памяти. «Россия руководствуется простой логикой — необходимо уничтожить историческую память стран Балтии, а тогда в случае чего не будет и сопротивления», — сказал Кросс.
Правда, эстонский парламентарий поспешил успокоить участников конференции, отметив, что Литва, Латвия и Эстония отличаются наиболее трезвым и рациональным взглядом на потенциальные угрозы со стороны России и знают, как на них реагировать, поскольку очень хорошо помнят, что значит «потерять независимость». Впрочем, вопрос о том, как отреагировало бы общество одной или другой страны на гибридную провокацию все еще остается животрепещущим.
Если военные структуры стран Балтии после событий 2014 года вполне успешно переориентировались на отражение новых угроз, все еще сохраняются опасения, что отдельные группы граждан в случае возникновения экстремальной ситуации могут стать слабы звеном. Однако в конечном итоге это свидетельствует лишь о том, что усилия по укреплению гражданского общества, увеличению взаимопонимания и согласия внутри него должны быть одним из основным приоритетов государственной политики. Это важно не только перед гибридным лицом потенциальной военной угрозы, но и в целом полезно для страны.
