В последнее время словосочетание «вмешательство России» используется часто. О различных средствах, при помощи которых Россия пытается влиять на политические процессы, в интервью LA рассказал старший исследователь Пражского института международных отношений, автор нескольких посвященных российским вопросам книг Марк Галеотти.
LA: Три года назад вы выступили с заявлением, что современная Россия не может победить НАТО в конвенциональной войне. Изменилось ли что-нибудь?
Марк Галеотти: Нет существенных изменений. Хотя Россия продолжает модернизировать свои Вооруженные силы, ее военный бюджет сокращен из-за экономических проблем. К тому же, с 2014 года НАТО стала намного серьезнее — все больше стран-членов альянса выделяют на оборону 2% внутреннего валового продукта, силы союзников по НАТО размещены в Балтии. Величина российской экономики такая же, как у Испании, но в России правит авторитарный режим, и около 30% бюджета уходит на оборону. По-прежнему у России значительно меньше солдат, чем у всех европейских стран НАТО в целом. Россия аннексировала Крым, она вовлечена в необъявленную войну на Украине и участвует в сирийском конфликте. В военном смысле Россия еще может осуществить усовершенствования, но у нее нет ни возможностей, ни желания нападать на НАТО. Кремль на самом деле боится НАТО, потому что у альянса много серьезных средств невоенного характера, которые могут помешать режиму, например, вызвать еще большее расшатывание российской экономики. Правда, у Путина есть чувство, что он сделал Россию снова могучей, что он олицетворяет сверхдержаву 19-го века. У сверхдержавы должны быть сферы влияния, к примеру, Украина, Грузия, Белоруссия и другие страны. Сверхдержаву никто не может поучать, поэтому, на взгляд России, международное право и юридические институты в отношении нее не действуют. Россия хочет играть решающую роль в глобальных событиях. Для достижения вышеупомянутого Путину ничего не нужно завоевывать, достаточно раскалывать, отвлекать внимание, деморализовать.
— Какие образы характеризуют современную Россию?
— Иронично, что Россия это государство, граждане которой хотят вырваться из своей исторической мифологии. Россия в будущем должна быть европейским государством, и я оптимистичен на тот счет, что это произойдет. Русские воспринимают себя как европейцев. Путин представляет из себя смесь советского человека и русского националиста. Он мыслит историческими и мифологическими категориями, упоминает такие личности, как Петр Первый, Иван Грозный, думает о «собирательстве русских земель». Историки из Московского государственного университета мне рассказывали, что каждый раз на различных церемониях награждения Путин задает им вопрос: «Как меня будут помнить через сто лет?». Неудобный вопрос, который задает диктатор государства.
— Россия осознанно выбирает легкую «добычу», как Украина и Сирия?
— Украину Россия считает своей сферой влияния, и от этой мысли российская элита не может освободиться. О Сирии другой рассказ. Свою кампанию в Сирии Россия начала примерно в то время, когда США пытались ввести в отношении России дипломатическую изоляцию из-за ее действий на Украине. Путин отправился на Генеральную ассамблею ООН, где у него была неприятная встреча с тогдашним президентом США Бараком Обамой. Но в Нью-Йорк Путин отправился, чтобы можно было сфотографироваться вместе с Обамой и продемонстрировать, что руководители двух сверхдержав встретились, чтобы обсудить важные вопросы. Россия не много может предложить своим союзникам — только продажу оружия. Не думаю, что Россию вообще заботит сирийский режим. Пофантазируем: если бы Запад признал Крым как составную часть России в обмен на полное отступление и вывод войск из Сирии. Думаю, что сразу после этого Башар Асад оказался бы в Международном трибунале в Гааге. Россия пытается получить все возможности, чтобы торговаться с Западом, поэтому стремится участвовать также в процессах в Ливии и Египте. Путин надеется на Ялту 2:0, чтобы обозначить сферы влияния, как это прежде делали сверхдержавы.
— Как Кремль для достижения своих внешнеполитических целей использует криминальные структуры?
— Необходимо понимать, что Россия не является полностью тоталитарным государством, ее можно назвать мобилизационным государством. Когда у Путина есть надобность, он в агрессивной политической войне против Запада использует соответствующие методы. Мы видели, как используются СМИ, дипломаты, предприниматели, негосударственные организации. Шпионаж со стороны России близок к самой высокой степени интенсивности времен холодной войны. Не хочу преувеличивать влияние каждой российской банды, но когда возникает потребность в дополнительных силах, государство активизирует, в том числе и криминальные структуры. В Турции чеченских активистов убивали и направленные российским государством убийцы, и нанятые лица из криминальных структур. Криминальным структурам доверена «черная касса», которая используется для финансирования политических кампаний, и так можно добиться, что не будет отпечатков пальцев Кремля. В деле сотрудника службы безопасности Эстонии КаРо Эстона Кохвера использовались приграничные контрабандисты сигарет. Когда у Кремля есть оперативная надобность, он находит лучший способ дополнить свои возможности: иногда годятся шпионы, иногда — гангстеры. На Западе мы привыкли, что между шпионами и гангстерами существует четкая граница, а в случае Россия она расплывчатая. Это неудивительно, потому что и СССР использовал для своей пользы криминальные структуры. Путин это средство открывает заново. Речь не о больших преступных синдикатах, а о маленьких бандах. По этой причине после преступного деяния сложно напасть на след виновных.
— Какова, на ваш взгляд, цель дезинформации России в государствах Балтии?
— Такая же, как во всей Европе: раскалывать, используя вопросы, по которым существуют противоположные точки зрения. России безразлично, какая тема, главное — поддерживать напряженность. Вторая цель — отвлечение внимания: говорить и мигрантах на юге ЕС или об американском влиянии, перемещая таким образом акцент политических дискуссий. Третье — это деморализовать, делать так, чтобы Россия выглядела сильной и угрожающей, чтобы Западу пришла на ум мысль о том, что ради безопасности нужна какая-то сделка с Москвой. На взгляд России, государства Балтии не могут быть дружественными, но их можно нейтрализовать. Это можно сделать, к примеру, распространяя слухи о канадских военных, будто бы они виновны в изнасиловании местных женщин. В Кремле не думают, что удастся убедить Латвию выйти из НАТО, но вместо этого можно распространить слухи о силах союзников, внушить, что на самом деле вы «оккупированы».
— Сейчас часто говорят о «вмешательстве России», в том числе и в контексте Брексита.
- Вы живете в Чехии. Президента этой страны Милоша Земана часто характеризуют как пророссийского. Соответствует ли это реальности?
— Когда он использует высказывания и сравнения, которые в пользу России, то цель выступить с нападками на Европу, но не более. Когда во время марша Dragoon Ride в Чехию прибыли танки США, люди протестовали. Протестовавшие утверждали, что танки должны уйти, потому что, мол, это оккупанты. Но президент заявил, что в 1968 году советские танки в Чехии были оккупантами, а это танки наших союзников. Земан считает себя чешским патриотом, но иногда не понимает серьезность российской угрозы.
В политической системе Чехии у президента мало власти, но в его пользу играет то, что в настоящее время политические силы слабы. Премьеру Андрею Бабишу вообще не свойственна пророссийскость — вся его империя опирается на бизнес в ЕС.
- Какие, по-вашему, самые эффективные контрмеры, при помощи которых можно уменьшить влияние России?
— Не думаю, что разоблачение мифов в контексте российской дезинформации эффективно. Ответ на долгосрочную перспективу — это различные просветительские программы. Мы, европейцы, при формировании оборонных бюджетов должны видеть в них не только физическую безопасность, но и другие мероприятия, например, сколько государство расходует на контрразведку, финансовую разведку и антикоррупционные меры. Если угроза гибридного вида, то и защита должна быть такая же. Мы должны сосредоточить внимание на формировании политики. Нам необходимо больше офицеров разведки, потому что, к примеру, у России третья часть работающих в посольстве в Праге занимаются шпионажем. Мы не должны отвечать на действия России симметрично. США заставили RT и Sputnik зарегистрироваться иностранными агентами, а Россия ответила аналогичным образом, объявив иностранными агентами «Радио Свобода» и «Голос Америки». Лучше было бы ввести новые индивидуальные санкции. Россия должна понимать, что мы осознаем ситуацию, мы можем и будем сопротивляться. В Москве многие думают, что мы находимся в состоянии войны, поэтому и наш подход должен быть в равной степени серьезным. Однако это не означает, что к каждому русскому мы должны относиться как к врагу. В свою очередь, путинское государство и его круги, которые реализуют кампании, нужно воспринимать как солдат в этой политической войне и выступать против них соответствующим образом.
