В современной России нет внятной официальной оценки Октябрьской революции. Данная ситуация контрастирует, например, с французской, где годовщину своей Великой революции отмечают. Французы признают ее во многом трагический характер, помнят о невинных жертвах гильотины, но понимают, что те события изменили их страну навсегда.
Имперская шизофрения
Соглашусь с Алексеем Навальным, который считает игнорирование столетия революции преступлением: «Это великая и ужасная дата. Революция определила развитие народа на сто лет вперед. Во многом она определила развитие человечества на сто лет вперед. Конечно, мы должны обсуждать это, размышлять об этом. Открывать архивы и давать кучу денег историкам на исследование того периода, книги и научные работы о нем».
Однако российская власть как раз не торопится открывать исторические архивы. Многие из них засекречены до сих пор! Вместо этого публику кормят телесериалами вроде «Демона революции», в которых революция демонизируется, изображается как корыстный заговор «пятой колонны» своего времени. В этом — кардинальное отличие от советской эпохи, когда революционеров, наоборот, показывали святыми. Эта историческая шизофрения ярче всего заметна в том, что правящие Россией «новые дворяне» из ФСБ при всей ненависти к революции продолжают считать себя наследниками большевистской ЧК и до сих пор держат в кабинетах портреты Дзержинского.
У этой шизофрении есть доктринальное обоснование. Его однажды сформулировал министр культуры РФ Владимир Мединский: «Признание преемственности исторического развития от Российской империи через СССР к современной России». Таким образом, главным в российской истории считается имперская преемственность. А революционные события ее нарушают — поэтому их надо игнорировать в прошлом и подавлять в настоящем.
Журналист Rus.Postimees Николай Караев пишет: «Октября не было бы, если бы изначально он не был стремлением к новому, лучшему, справедливому миру». Действительно, революционеров 1917 года во многом вдохновляла утопия свободного будущего. Беда в том, что захватившие власть большевики построили антиутопию, радикально противоречившую их освободительным декларациям.
В другом известном Декрете о земле большевики декларировали безвозмездную передачу земли тем, кто ее обрабатывает. При этом уточнили: «Вопрос о земле, во всем его объеме, может быть разрешен только всенародным Учредительным собранием».
Но, как известно, Учредительное собрание они вскоре разогнали, а крестьян обрекли на грабительскую продразверстку. А через десять лет и вовсе перешли к тотальной и репрессивной коллективизации, возродив систему крепостного права.
Конечно, наивысшим историческим достижением коммунизма можно считать первый полет в космос. Но вот только российские колхозники в это время не имели паспортов и не могли выехать даже в соседний город. Таковы были контрасты «самого справедливого строя»…
Новые страны: взгляд из будущего
По отношению к Октябрьской революции до сих пор сталкиваются полярно-непримиримые точки зрения: одни ее проклинают, другие воспевают. Однако такая полемическая острота характерна для россиян. А вот жителям других стран лучше подошел бы более хладнокровный и непредвзятый взгляд извне. Он как раз и позволяет увидеть иной смысл исторического события, ускользающий от тех, кто погружен в черно-белые споры.
Третьим важнейшим документом, который приняли взявшие власть большевики, была Декларация прав народов России. Она утверждала «право народов России на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства». Это был радикально антиимперский документ, на принятие которого не решилось даже Временное правительство. И первую подпись под Декларацией поставил Сталин — такова ирония истории.
В полной мере воспользоваться документом сумела лишь Финляндия. Она провозгласила независимость в декабре 1917 года, и большевики были вынуждены ее признать — чернила на документе еще не высохли. А вот Эстонии уже потребовалась Освободительная война 1918-20 годов, чтобы добиться независимости. Независимость Карелии (Ухтинской республики), которую местные крестьяне провозгласили в 1919 году, ссылаясь на декларацию, вообще не состоялась и была подавлена красными карателями. Начав с борьбы с «царским империализмом», большевики закончили реставрацией централизованной империи — только в гораздо более жестоких формах.
Кстати, весьма примечательно, что защиту новых независимых государств от большевистской империи возглавили те, кто служил в российской царской армии. В Финляндии — легендарный Маннергейм, в Эстонии — Лайдонер, Тыниссон, Пыддер. Видимо, они не чувствовали исторической преемственности, о которой рассуждает министр Мединский. Известные деятели русской культуры, проживавшие после революции в новых независимых странах (Илья Репин в Финляндии, Игорь-Северянин в Эстонии), отказывались возвращаться в СССР, опасаясь утратить творческую свободу. Да и не только творческую…
Однако все империи неизбежно распадаются — и на карте мира появляются новые страны. Большинство современных государств создано теми, кого в свое время клеймили как сепаратистов. И нет оснований полагать, что исторический процесс остановится. Правда, некоторые империи ходят по кругу. Многим авторам приписывают афоризм: «В России все меняется за несколько лет, но ничего за сто».
