В сентябре 1987 года в Паялу въехал автобус. У только что построенного Народного дома (что-то вроде дома культуры в шведском контексте — прим. перев.) собрались местные холостяки.
Ожидания велики. Мужчины надеются на любовь и на то, что женщины, приехавшие в автобусе, осядут в поселке.
30 лет спустя мы стоим перед тем самым Народным домом, и нам очень интересно, куда делись женщины, которых сюда завозили автобусами в течение десяти лет.
Остался ли кто-то?
Жить нужно у реки. Все, с кем мы беседуем, говорят одно и то же. И любовь паяльцев к самой длинной речке Норботтена легко понять. Она волшебная. Тихо бормоча и извиваясь, она пробирается через лес.
Ведь 400 лет назад вообще ничего больше не было.
Однако река привлекала рыбаков, благодаря чему сейчас здесь и стоит Паяла, где живут более 6 тысяч человек. Рыбная ловля, лесное хозяйство, а позднее — шахты, стали каркасом, вокруг которого поколение за поколением строилось отдаленное поселение.
Мужчины работали. А женщины заботились о детях и вели хозяйство. Распорядок жизни, похожий на любой другой в любом другом месте страны.
«Так продолжалось долго, вплоть до 50-х годов, и все были этим довольны», — рассказывает Бертиль Исакссон (Bertil Isaksson), бывший председатель комитета по культуре и инициатор программы с женскими автобусами, которая во второй половине 80-х годов прославила Паялу на весь мир.
Во время нашей первой прогулки по поселку нас поразила не только тишина. Это еще и очень дружелюбное место. Мужчина едет по дороге на своем «Спарке», молодая женщина пробирается с детской коляской через десятисантиметровый снег. Они приветствуют друг друга кивком головы. Так принято в Паяле.
Не все хотят рассказывать
Чуть больше 30 лет спустя после того, как сюда приехал первый автобус, не так много осталось свидетельств, которые могут рассказать нам о прибывших женщинах. Об этом помнит, конечно, Народный дом, в который на праздничные вечера с участием женщин приходило больше гостей, чем позволяло помещение. Мы об этом слышим раз за разом. Кто-то вспоминает, что там собиралась тысяча человек. Кто-то говорит о двух тысячах.
Но не все хотят что-то рассказывать или говорить о том, что было. Одна из русских женщин, у которой мы брали интервью, когда все это происходило, и которая до сих пор живет в Паяле, говорит, что сама идея с начала и до конца была ошибкой. С налетом презрения к женщинам. И по этой причине она отказывается принимать участие в нашем репортаже.
Мы быстро понимаем, что беседы о том, что когда-то привлекло внимание всего мира к маленькому шахтерскому городку, по-прежнему вызывают сильные эмоции. Не в последнюю очередь потому, что автобусный проект разделил Паялу на два лагеря. Какой-то месяц спустя после прибытия первого автобуса в Паялу местное социал-демократическое женское объединение заявило, что идея с автобусами — это просто форма сводничества. Их поддержали женщины-предприниматели, которые считали, что с бегством женщин из Норрланда надо бороться экономическими методами, а не автобусными трюками. В октябре 1978 года одна из ведущих женщин-предпринимателей высказалась в газете Aftonbladet. Она сказала:
«Здесь решают мужчины. И мужчины дают деньги на мужские отрасли. Поэтому девчонки отсюда и бегут».
Возникла другая культура
Молодые люди, которые едва появились на свет, когда происходила эта история, смущенно улыбаются и качают головой, когда мы хотим с ними поговорить насчет автобусов. Никто из них не хочет давать интервью.
Бертиль Исакссон ведет нас в Турнедальский театр, чтобы продемонстрировать свою точку зрения на эту тему. По его мнению, женские автобусы были следствием культурного взлета Турнедалена в конце 80-х годов.
«Всего-то поколение назад мы все тут были двуязычными и говорили и на шведском, и на меянкиели (meänkieli — шведский диалект финского языка, — прим. перев.). С исторической точки зрения это не делало нас сепаратистами, мы всегда считали себя шведами, а Финляндию — соседней страной. Однако наша близкая связь с Финляндией способствовала развитию собственной своеобразной культуры».
Политики муниципальных властей поняли, что надо что-то делать.
И именно тогда в Паяле появился собственный театр с постановками на меянкиели. Нужно было восстановить культурное наследие.
Но что они могли поделать с нехваткой женщин?
Больше мужчин, чем женщин
В марте 1987 года газета Expressen написала, что в Паяле живут 139 мужчин, готовых жениться, но всего 39 женщин подходящего возраста.
Тогдашний председатель комиссии по культуре Бертиль Исакссон принялся упорно размышлять над этим вопросом. Он быстро пришел к тому, что все высокие посты в коммуне заняты мужчинами, равно как и в горнодобывающей и лесной отраслях.
«Когда мы задумались над этим, стало ясно: мы все тут были слишком уж мачо. Парни глубоко погрузились в оленеводство, рыбную ловлю и охоту. А девчонки хотели другой жизни и переезжали в Лулео и Стокгольм».
Несмотря на театр и возрождение языка, поселок вымирал.
В интервью для газеты Dagens Nyheter в 1987 году две уехавшие из Паялы женщины высказывают свое мнение о том, как обстоят дела с мужчинами в Паяле:
«Они работают в лесу и живут изолированно. Единственные женщины, с которыми они время от времени встречаются — это их матери и родственницы. Они очень стеснительные и кажутся ни на что не годными. На самом деле, их даже жалко».
Планируя празднование 400-летия Паялы, Бертиль Исакссон породил идею об автобусах с женщинами.
Праздник, так называемый фестиваль Рёмппя, должен был пройти в сентябре. Он давал жителям поселка возможность показать себя и то, что они могут предложить. Просто превосходный шанс для женщин из других областей встретиться со «стеснительными и изолированными» мужчинами.
Появилась надежда, что эти женщины решат остаться.
«В СМИ, конечно, поднялась настоящая шумиха, это были мои 15 минут славы, так сказать», — продолжает Бертиль Исакссон, который вспоминает, как все местные отрасли быстро поддержали идею.
Переписка с женщинами
Перед фестивалем коммуна начала поиск обделенных любовью дам с помощью объявлений в иностранных газетах. Сотня европейских женщин откликнулась на призыв, и началась интенсивная переписка между женщинами из таких стран, как Великобритания, Голландия и Канада, и желающими жениться мужчинами из Паялы. Одновременно интерес к нашумевшему фестивалю со скоростью пожара распространялся в мировой прессе. Вскоре журналисты по всему миру стали уделять Паяле больше внимания, чем убийству Улофа Пальме и атомной катастрофе в Чернобыле.
А в самой Швеции газета Aftonbladet решила помочь делу, организовав танцевальные курсы для мужчин из Паялы. Все это начало напоминать какой-то спектакль, констатирует Ханс Ойя (Hans Oja), один из местных жителей.
Но как в действительности пойдут дела с женщинами? Поддержат ли они идею до конца и поедут ли на автобусах, оплаченных коммуной?
Ханс Ойя, который тоже присутствовал у Народного дома в тот сентябрьский день в 1987 году, когда автобус въехал в поселок, помнит, что все жители повыходили из своих домов, чтобы поприветствовать гостей.
«Мы были так взволнованы и рады», — рассказывает он.
Но надежды скоро сменились разочарованием.
В автобусе было всего три женщины. И очень много любопытных журналистов.
Репортеры из крупных международных СМИ вроде CNN и BBC набились в автобус, который вез женщин из стокгольмского аэропорта Арланда через леса к мужчинам севера.
Британка, которая приехала на автобусе и дала интервью Aftonbladet, рассказала о полных ожидания холостяках:
«Местным мужчинам нужно побриться и помыться, а также обзавестись кое-какой новой одеждой. Они никогда не наладят контакт с девушкой, если немного не приведут себя в порядок».
Выползли на парковку
По словам очевидцев, праздник в Народном доме, помимо оленьего жаркого, которое предлагалось гостям, ознаменовался во многом также языковыми затруднениями и стеснительностью мужчин, выпивающих на парковке. За пределами помещения, где проходил праздник.
«Конечно, кто-то влюбился и все такое, были танцы, но, наверное, ничего особенного из этого не вышло», — вспоминает Бертиль Исакссон, показывая нам Паялу.
В Народном доме сегодня все закрыто, и мы не попадаем в зал для мероприятий. Здесь также есть кинотеатр, рассказывает Бертиль Исакссон.
Правда, он тоже закрыт.
А на улице в темноте температура упала до минус пятнадцати или ниже. С метелью борются три снегоочистительные машины.
Бертиль Исакссон говорит:
«С одной стороны, польза была. Мы ведь организовывали автобусы в течение 10 лет, и в общем и целом благодаря Рёмппя образовалось много пар. Правда, в основном это полностью местные пары, если поразмыслить».
В следующие годы часто приезжали женщины из Финляндии и России. И мужчины из Паялы стали сами выезжать на восток, чтобы найти любовь.
«Мы выясняли, где есть девушки. В финском Тампере, например, — большая текстильная индустрия, вот мы туда и ездили. В Финляндии долгое время после войны был излишек женщин. Так что туда стоило поехать, насколько я помню».
Как все сложилось у холостяка Ханса Ойя, встретил ли он какую-нибудь женщину?
«Ну да, вы знаете, я ведь встретил Елену из русского Мурманска», — говорит он и выглядывает в темноту.
Женские автобусы
Решение праздновать 400-летний юбилей Паялы без возражений было принято в январе 1987 года. Специально организованному юбилейному комитету выделили 200 тысяч крон. Юбилейный год должен был стать шансом развить Паяльскую коммуну, как с культурной, так и с туристической точки зрения. Во время так называемой Недели Рёмппя (Römppäviikko) в области устраивались танцы и прочие мероприятия.
Предложение организовать женские автобусы разделило Паялу на два лагеря. Одни решили, что это хорошая идея, другим она показалась смехотворной, и они считали, что это обеспечит Паяле скорее негативную репутацию, чем хорошую. Были и такие, кто заявлял, что доставку женщин на автобусах можно приравнять к сводничеству.
Журналист из гётеборгской газеты Göteborgs-Tidningen, ранее написавший статью о холостяках в Паяле, разместил объявление в лондонской Sunday Times, где просил одиноких женщин связаться с комитетом в Паяле.
Именно после этого пресса стала очень активно следить за происходящим.
Отрывок из письм, написанного итальянской женщиной после того, как она прочитала о холостяках в газете:
Рим, 19 октября 1987
Уважаемый господин: Мне 36 лет и меня зовут Клаудиа XX.
Я работаю в министерстве финансов. У меня есть сын 11 лет, который живет со мной. В стране вроде Италии женщине живется тяжело. Я буду рада возможности приехать и посмотреть на то, как вы живете в вашей стране. Я готова изменить свою жизнь прямо сейчас, поскольку сыта по горло «итальянской манерой» жить…
В надежде на ваш ответ,
Искренне ваша
