Недостаточно заявить о своей победе. Она остается неполноценной, если соперник не поймет, что проиграл. Иногда достаточно небольшого пинка, чтобы напомнить великому боксеру, что матч еще не закончился и его изможденный противник все еще способен испортить торжество и подпортить физиономию.
Скорее всего, Владимир Путин был огорчен, когда получил отчеты. Волна дронов, направленная на базы российских войск в Хмеймиме и Тартусе, вызвала тревогу и беспокойство. Несколько беспилотников смогли прорвать фронт, что похоже на хороший удар по голове. Провокация такого рода не меняет правил игры, но она продемонстрировала, что можно пробить брешь в российском влиянии и ее военных действиях. Подобный инцидент раскрывает хрупкость действий сверхдержавы. А сообщение ясно: война еще не закончена.
Россия признала Турцию невиновной в инциденте. Трудно поверить, что нынешняя Турция может совершить такой поступок. Ранее Турция заплатила высокую цену за одного из своих пилотов, который сбил российский бомбардировщик. Заплатила, осознала и изменила свою политику и подходы. Москва пыталась доказать «американский след» в этом деле, но Вашингтон категорически опроверг это обвинение. Вполне вероятно, что оппозиционная группа хотела напомнить России, что военные действия все еще продолжаются и они могут значительно расшириться, несмотря на смещение баланса сил из-за участия России.
Путин не беспокоится о президентских выборах, которые должны состояться в марте. На самом деле это своего рода референдум из-за отсутствия какого-либо серьезного конкурента. Но он, возможно, объявил победу, чтобы укрепить образ блестящего лидера. Для его страны Сирия не стала ни американским Вьетнамом, ни советским Афганистаном. Заплатив самую низкую цену, ему удалось организовать крупномасштабный переворот, который восстановил престиж России. Все произошло в то время, когда Америка живет в самом разгаре войн в «Твиттере» (Twitter), Меркель изо всех сил пытается сформировать правительство, а Тереза Мэй сбита с толку из-за разлада с Европейским союзом.
Иногда сюрпризы случаются, когда их не ожидаешь; несколько маленьких самолетов переформулировали вопрос о трудностях реальной победы России в Сирии. Настоящая победа — это защита своих успехов на фронтах благодаря прочному политическому решению, которое позволит заявить, что война окончена.
На самом деле российское решение — вовсе не радостное событие, а расчеты внутри треугольника Астаны, в который входят Россия, Иран и Турция, совсем не похожи. Иран считает себя ключевым партнером в победе в Сирии и думает, что российские военно-воздушные силы не смогли бы изменить ход войны, если бы не роль лояльных им ополченцев. Расчеты Турции тоже говорят о другом. Первоочередной заботой турков является нанесение серьезного удара по курдским «Отрядам народной самообороны». Реджеп Тайип Эрдоган дает курдам в Африне неделю, чтобы сдаться или на собственной шкуре ощутить мощь турецкой силы. Более того, Турция потребовала от России и Ирана выполнить их предыдущие обязательства по уменьшению эскалации на территориях, подконтрольных правительственным силам, особенно в Идлибе. Иран слышать ничего не хочет о другом режиме, кроме как о режиме Асада, а Турция не заинтересована в его правлении.
Россия проявляет активный интерес к разрешению сирийского вопроса. Никто не хочет жить в стране, которая не только постоянно находится в состоянии войны, но и которой трудно обеспечить даже необходимый минимум для принятия решения. Режим, который не проявлял склонности идти на уступки даже в тот день, когда оказался в очень тяжелом положении, не проявит эту склонность даже после того, как преодолеет опасности, которые ему угрожают. Он может опираться на иранскую воинственность или ссылаться на нее. Не секрет, что любое решение, которое перераспределяет власть между игроками, не будет в среднесрочной и долгосрочной перспективе подчиняться интересам Ирана.
Москва сделала все возможное, чтобы ускорить принятие решения в Сирии. Были предприняты чрезвычайные усилия для противостояния Женевской декларации. Россия приложила серьезные усилия для изменения требований оппозиции на переговорах. Но последние дни выявили масштабы трудностей на пути Москвы. ООН не скрывает своего противодействия попыткам провести переговоры в Сочи и превратить Женеву в «почтовый ящик», ожидающий сообщений из Сочи. Сам Вашингтон постепенно возвращается к воинственному поведению, отвергая любые решения по Сирии и заявляя, что она — всего лишь звено в «Иранском полумесяце». Европейцы проявляют опасения к дестабилизирующей политике Ирана, несмотря на их приверженность ядерному соглашению. Израиль более чем когда-либо уверен в том, что у России не получится убрать иранских ополченцев из приграничных районов, поэтому продолжает свои рейды в глубине Сирии.
Понятно, что России становится все труднее согласовывать требования региональных и международных игроков на сирийской арене. А подрыв веры в серьезность российского решения заставляет быть бдительными, потому что другие варианты способствуют продолжению войны, которая показала, что борьба с ИГИЛ (запрещена в РФ — прим. ред.) сложнее, чем многие думали. Окончательной победы в Сирии трудно достигнуть. А отсутствие политического решения ставит каждую военную победу под угрозу.
