В Боснии, как и на Балканах в целом, сценарий 90-х более невозможен. То есть невозможна агрессия против Хорватии и Боснии и Герцеговины как совместная преступная операция официального Белграда, служб безопасности и отдельных параноиков при участии ЮНА (Югославской народной армии) и ее производных в виде армий Республики Сербской и Республики Сербская Краина, поставленных на службу великосербской политике. По сравнению с концом 20 века международный правовой и политический контекст изменился и на Балканах, и в мире — в чем-то к лучшему, в чем-то к худшему. У Республики Сербской просто нет возможностей для масштабной традиционной войны, для прямого конфликта — с линией фронта, массовой мобилизацией, интенсивным применением артиллерии и бронированных механизированных частей. А что касается Сербии, то она не сможет справиться с подобным конфликтом ни в экономическом, ни в политическом, ни в историческом плане.
Для того, чтобы продвигать великосербские и полностью с ними согласующиеся российские интересы, больше не нужна такая же масштабная традиционная война, как в 90-х. Вполне достаточно вооруженного конфликта на ограниченной территории с ограниченным применением насилия в сочетании с пропагандистской кампанией «альтернативной правды», с мягкой силой, с радикализацией молодежи, с популяризацией неофашистских групп, с сепаратистскими акциями и с международно-правовой и «гуманитарной» поддержкой от какого-нибудь крупного игрока.
До каких пор?
Таково определение гибридной войны, и режим Республики Сербской ведет ее шаг за шагом на протяжении последних четырех-пяти лет при поддержке России, а также официального Белграда и правительственных и неправительственных пророссийских фракций Сербии. Великосербский национализм образца 90-х, пользующийся военным преимуществом и югославскими сантиментами, выполнил свою «историческую» задачу, которая заключалась в геноциде и истреблении мусульманского и католического населения на половине территории Боснии, а также в создании псевдогосударственного образования в виде Республики Сербской. Посредством этого удается до сих пор держать в заложниках всю Боснию и Герцеговину.
Цель режима Додика и России — любой ценой сохранить в Боснии и Герцеговине дестабилизирующий замороженный конфликт и статус-кво, достигнутый в 1995 году и подтвержденный в 2006 (провалом реформы полиции и конституционных изменений), а также статус-кво в Косово, насильственно упроченный в 2011 году. Эти достижения геноцида и агрессии великосербский национализм будет защищать, даже если войну придется завершать любыми доступными средствами.
Чтобы понять, куда движутся сербы во главе с Додиком и Вучичем, нужно посмотреть на конфликт, вылившийся в насилие в Косово в 2011 году, как на очень важное региональное событие, и связать его с последовавшей оккупацией Восточной Украины и Крыма, которую в Республике Сербской и Сербии восприняли с большим воодушевлением и с надеждами на будущее. Косово в 2011 году стало своего рода небольшой российской «школой», а Украина в 2014 году уже сыграла роль большого российского «университета», в котором «обучение» прошли многие члены экстремистских группировок из Сербии, Черногории, Республики Сербской и Македонии, а также пророссийские представители сербского разведывательного и политического аппарата. Таким образом удалось достичь синергии и укрупнить сербские и российские разведывательно-пропагандистские и военизированные ультраправые группировки. Например, такие, как «Косовский фронт», которым руководит группа, близкая к российскому псу войны Стрелкову, и многие другие. События в Косово подтвердили, что ограниченный конфликт и насилие, совершаемое сербско-российскими ультраправыми боевиками и преступными группировками на севере Косово, вместе с пропагандой, мягкой силой, разведывательной и политической работой могут помочь сохранить статус-кво и приблизиться к достижению великосербских целей без того, чтобы полностью размораживать конфликт.
И именно этим в последние три года занимается режим Додика в Республике Сербской. Благодаря незаконному референдуму ему де-факто удалось получить воображаемое «право на самоопределение», которое нужно для достижения международно-политических целей, для радикализации и мобилизации боснийских сербов, и при этом режиму не пришлось размораживать конфликт. Додик получил возможность прославлять и выстраивать независимость Республики Сербской, преступной, мятежной, провозглашенной до Дейтона, несмотря на запреты, и при этом опять-таки не пересматривать мирное Дейтонское соглашение. Режим Додика может, не размораживая конфликта, организовывать военизированные парады типа «Бессмертного полка» девятого мая и парад девятого января, который де-факто превратился в парад вооруженных сил Республики Сербской и ультраправых боевиков — и все это в присутствии официальных лиц и дипломатов из Сербии, России, Южной Осетии, Белоруссии. В 50 километрах от границы с ЕС и НАТО режим Республики Сербской сумел организовать вместе с бывшими и нынешними сотрудниками и инструкторами российского ФСБ постоянное обучение сотрудников МВД Республики Сербской. Кроме того, власти республики заявили о создании российских гуманитарных баз в некоторых городах. Но даже это не разморозило конфликт. Теперь стало возможно даже массовое вооружение полиции армейскими автоматами и пятикратное увеличение состава отрядов особого назначения (так называемых внутренних войск), хотя все это несоразмерно реальным внутренним потребностям Республики Сербской. Также Додик узурпировал военную базу Вооруженных сил Боснии и Герцеговины в Залужанах и превратил ее в военно-полицейский лагерь. И все равно конфликт остался не размороженным. До каких пор это будет продолжаться? Этот вопрос адресован как соответствующим службам Боснии и Герцеговины, так и международному сообществу и НАТО.
Пассивная фаза
Итак, нельзя исключить насилие и ограниченный конфликт небольшой интенсивности, к которому, в крайнем случае, готов режим Республики Сербской, а также пророссийские структуры в Сербии, и с помощью которого можно было бы отстоять статус-кво, полностью не размораживая конфликт в Боснии. Однако подобный конфликт не станет повторением 90-х, а будет повторением Косово-2011 и Украины-2014. К этому стремятся и призывают многочисленные великосербские и пророссийские группировки самого разного толка: от позерских до идеологически подкованных, ветеранских и военизированных, готовых к войне. Все они в перспективе могут стать основой для формирования активных и постоянных военизированных отрядов. Все, что мы до сих пор наблюдали, было пассивной фазой, во время которой ведется пропаганда, вербовка, обучение, отряды вооружают, оснащают и планируют их применение, но не размещают на территории Боснии и Герцеговины на постоянной основе.
Организация «Сербская часть» — это еще один сербский национал-фашистский бренд, относительно недавно появившийся. Его не было на косовских баррикадах в 2011 году, когда в ходе жестоких операций себя проявили почти все сербские национал-фашистские группировки. В Республике Сербской действует более 50 подобных, но более мелких организаций и группировок. «Сербская часть» стала заметна в последние два-три года, в том числе из-за своих доказанных связей с военизированными организациями в России, Сербии и Республике Сербской. Ясно, что они — плод российско-сербской разведывательно-пропагандистской работы, направленной против Боснии и Герцеговины и Косово. И эта организация играет определенную медиа-рекламную роль.
Другая аналогичная организация — «Ветераны Республики Сербской» и ее ответвление «Потомки ветеранов Республики Сербской», у которых, однако, послужной список более внушительный. У них есть отделения по всей Республике Сербской, а общая численность — 300 человек. В основном это бывшие военнослужащие Армии Республики Сербской и полиции, радикальная молодежь, националистически настроенные и, к сожалению, социально слабые и безработные люди, а также те, кто подозревается в военных преступлениях, как, например, Дамир Дошен. Эта организация была зарегистрирована после насилия в Косово в 2011 году, в мае 2012 года, в Добое по адресу Видовданска 42, однако она привлекла к себе внимание и заручилась финансовой поддержкой только в 2016 году, когда состоялся референдум и в Республике Сербской был организован военный парад.
В 2016 и 2017 годах был куплено и реконструировано большое и очень дорогое помещение в Баня-Лука на улице Гундиличева, где теперь размещается их городское отделение Баня-Лука, и где члены организации собираются по выходным. Источники их финансирования не афишируются, однако они ведут очень активную медиа-работу. У лидера и членов этой организации, как и ей подобных, нет возможностей для создания военизированной группировки, но они могут войти в подобное соединение, могут привлечь и радикализировать молодежь, пропагандируя воинствующий национал-фашизм. Именно в этом главная цель существования подобных организаций, делающих ставку на мягкую силу, да и вообще всего того военизированного шоу, которое устроил режим Республики Сербской, который стремится сделать более привлекательным сербско-российский национал-фашистский «мачизм» и милитаризм.
Российские и сербские клики
В 90-х мобилизацией и повышением морального духа занимались генералы-сталинисты из ЮНА, которые в духе четников вели интеллектуальные разговоры в СМИ, занимались пропагандой служб безопасности в стиле Геббельса, а также играли на теплых чувствах, которые сербы и другие народы испытывали к Югославии. Сегодня ЮНА нет, поэтому за мобилизацию и моральный дух отвечает та пропаганда, которую мы наблюдаем в последние год-два, и которая является делом рук российско-сербской клики, состоящей из сотрудников служб безопасности и разведки.
К этой пропаганде причастны люди, осужденные за тяжкие уголовные преступления. Речь, например, об Игоре Балбии, который входит в криминальный клан С.Йотича, о П.Дамяновиче (основателе движения SOS) и о Н.Кесиче (бывшем главе центра Департамента госбезопасности). Кроме того, с ними связан подозреваемый в военном преступлении Ненад Стевандич, который выполнял для Караджича и Додика грязную работу. Ко всему этому нельзя относиться легкомысленно.
В нем собрались бывшие военнослужащие сербских Вооруженных сил (красные береты и полиция Баня-Лука), члены военных банд, бывшие агенты МВД Республики Сербской, военные спекулянты и те, кто истреблял несербское население в Боснийской Краине. Стевандич, который в 1991 и 1992 годах по приказу Службы госбезопасности Сербии вербовал молодых националистов и уголовников в сербскую военизированную группировку SOS, вооружал их и отправлял на инструктаж в Сербию, теперь выполняет те же функции!
Как, почему? Ответ на эти вопросы должны дать соответствующие институты, отвечающие в Боснии и Герцеговине за безопасность, а также страны-члены НАТО. В 2015 году Стевандич и его партия, которую финансирует упомянутый клан, начали координировать многочисленные сербские националистические, пророссийские и криминальные группировки. Их членов он превращает в своих сторонников, агитаторов, потенциальных бойцов и демонстрантов, которых можно будет пустить в дело при необходимости. Пример его работы — пророссийский «Марш бессмертного полка», который в 2016 и 2017 годах возглавлял именно Стевандич, и на котором, помимо неофашистских и пророссийских организаций (Сербское национальное движение «Наш выбор», «Ветераны Республики Сербской» и многие другие), присутствовал также консул Республики Сербии в Баня-Лука, многие члены правительства Сербии, кабинет Додика, представители Боевой организации Республики Сербской и другие.
Будущий рычаг власти
Работа Стевандича на местах приносит ощутимые плоды, и парад девятого января этого года подтверждает, что теперь сербские военизированные группировки организованы и взаимосвязаны намного лучше, чем в прошлом году. Идеологическая пропаганда Додика тоже результативна, поскольку на параде в этом году было как минимум в три раза больше зрителей, особенно молодежи и студентов, а также был заметен больший энтузиазм и эйфория. Публика была менее сдержанной и намного лучше понимала собственно идею происходящего, чем в прошлом году.
Ситуация осложнилась, и обнаружился тот будущий рычаг власти, с помощью которого в 2018 году режим Додика устранит Демократический народный союз Павича и заменит его в коалиции с «Объединенной Сербией» Стевандича. Цель — продлить собственную власть, еще больше награбить и сохранить статус-кво. А это возможно только в том случае, если продать русским предприятие «Рудник железной руды Любия», «Железные дороги Республики Сербской», а также алюминиевую промышленность и упрочить свою позицию за счет крепкого полицейского и военно-криминального аппарата. Там, где кормится русский слон, найдутся крошки и для Додика вместе с означенным кланом.
После прихода к власти в 2006 году Додику пришлось заключить пакт с этим кланом и поделиться с ним «пирогом» в виде технического обслуживания дорог, дорожного строительства, водных ресурсов и так далее. В 2014 году Додик отдал представителям этого клана кресло министра финансов и еще как минимум три министерства в правительстве Республики Сербской. После вывода Стабилизационных сил НАТО из Боснии и Герцеговины (SFOR), особенно после 2006 года, в Баня-Лука вернулись самые отъявленные представители этого клана, которые подозреваются в военных преступлениях в Баня-Лука и в Боснийской Краине. В их числе — Любан Эчим, Стевандич и другие. Режим Додика стал одним из первых в регионе, кто разыграл русскую карту, и со временем роль российского управляющего Республикой Сербской, которую играет Додик, стала требовать от него не только политических и экономических действий, но и конкретных операций с привлечением служб безопасности и разведки.
Додик не справляется и поэтому все больше зависит (и в политическом отношении, и в смысле безопасности) как от русских и их военизированных организаций, так и от местного политико-криминального клана. Зависимость Додика от русских и от организационных и криминальных услуг, которые ему оказывает означенный клан, будет только расти. И Додик принесет им в жертву (или в подарок, если хотите) боснийских сербов и всю Боснию. Но, чтобы ситуация в Республике Сербской вышла на новый уровень, необходимо пролить немного «сербской крови» и обвинить в этом «джихадистов» (террористическая организация, запрещенная в России — прим. перев.), «игиловцев» (террористическая организация, запрещенная в России — прим. перев.) или «мусульманских террористов», как в 90-е. Нечто похожее Вучич сделал в Северном Косово, где он создал альянс, в который привлек бывших радикалов (а теперь членов Сербской прогрессивной партии), сербских и русских уголовников и пророссийские организации. С помощью этого альянса Вучичу удается поддерживать статус-кво, а также, как мы видим, продолжать террор, который лишает жизни тех непокорных сербов, кто готов к диалогу (так называемых «сербов Тачи»).
Альтернативная правда
Режимы Додика и Вучича навязывают сербам симуляцию жизни, альтернативную реальность, ложную историю и мифологическую память, которые постоянно сталкивают сербов с другими народами. Тем самым режим делает людей нетерпимыми и, воспользовавшись их возмущением и потерянностью, убеждает их: то, что выглядит и пахнет как военизированная группировка (для нормальных людей), на самом деле гуманитарная группа патриотов. Додик и Вучич могут излагать сербам свою «альтернативную правду», рассказывая, в частности, о том, что Косово — это Сербия, что Республика Сербская — это государство, что хорваты получат статус третьей нации, что геноцида не было, а сербы — исключительно жертвы и праведники, что Республику Сербскую можно обменять на Косово, а север Косово — на Прешево, что сербы имеют право и обязаны бороться за Косово, за Республику Сербскую и Великую Сербию, и что международная обстановка дает надежду на реванш.
Международная ситуация не внушает особенного оптимизма и благоприятна для великосербских, великохорватских националистических сил, для радикальных исламских течений и для продвижения российских интересов на Балканах. Европейские демократические режимы, особенно бывшие представители соцлагеря, все глубже погружаются в неонацистскую и прохристианскую эйфорию и исламофобию, а мусульмане, беженцы и мигранты из Африки и с Ближнего Востока превращаются в новых европейских евреев. Представители консервативных европейских партий, либертарианских и радикальных церковных кругов, симпатизирующие фашистам, а также откровенно неофашистские партии в Европе расшатывают парадигму и институты либерализма, социал-демократии и государственного регулирования старой школы. Кроме того, они видоизменяют и пересматривают порядок, установившийся в 1945 году после победы над самым большим злом в истории человечества.
Некогда просветительский, антиабсолютистский, эгалитарный проект национального государства в Европе превращается в элитарную, неофеодальную, религиозно-фундаменталистскую и ретроградную структуру, которая возвращает общество к рабству и отстаивает гегемонию тех, кто сильнее, привилегированнее и богаче остальных. И соседнюю Хорватию, и Сербию (в несравненно большей степени) захлестывают волны национализма, там возрождаются идеи усташей и четников. Все это трудно назвать результатом европейского ревизионизма, поскольку Хорватия и Сербия — в его авангарде. В силу исторических причин Балканы пропустили этап либерализма старой школы, поэтому после 45 лет процесса эмансипации, протекавшего в социалистической Югославии, наша государственная, партийная и национал-большевистская олигархия только симулирует неолиберализм, крепко удерживая все ресурсы в своих руках.
В связи с этим Европа сегодня намного меньше сопереживает преобладающему мусульманскому населению Боснии, чем в 90-х. Правда, европейцев так же мало привлекает социальный эгалитаризм и общественная модель «плавильного котла» без какого-либо этнического или национального центризма и эксклюзивности, которые все-таки были в социалистической (и даже более «гражданской») Боснии в то время. А ведь тогда британские консерваторы и французские (псевдо)социалисты, а также демократические политические силы позволили — своим молчанием и поддержкой, оказанной Милошевичу и Туджману — «христианским сербам и хорватам» ополчиться на «слишком мусульманскую Боснию».
США еще никогда не были так пассивны в Европе, на Балканах, как в середине мандата Трампа. А на Ближнем Востоке они на протяжении двух десятилетий творили катастрофические глупости, которые больше, чем Трамп, вредят репутации Штатов и снижают их значимость в мире. НАТО переживает кризис из-за американского изоляционизма, российской агрессии на Украине и угрозы для Прибалтики. Возможно, это самый глубокий кризис в истории НАТО, если учесть полную дезинтеграцию южного европейского крыла альянса из-за перехода Турции Эрдогана в антизападный лагерь и потерю Сирии.
Действительно ли в текущем году представится решающий благоприятный момент, столь необходимый пророссийской великосербской политике, или, возможно, поборники Великой Сербии, по мнению русских, излишне нервозны? Наступит ли этот решающий момент в последний или предпоследний год первого мандата Трампа? Или, возможно, будет и второй мандат, и тогда мы все застрянем в этом статусе-кво еще как минимум до 2024 года? Совпадет ли этот решающий момент с первыми серьезными признаками возвращения миссий НАТО и США в Боснию и Герцеговину? Кто знает ответы на эти вопросы, пусть скажет мне, чтобы я вовремя унес отсюда ноги.
