Пока немцы планировали отвод войск на Восточный вал, русские еще в сентябре начали подготовку к крупному наступлению против группы армий «Север». Тогда командующий Волховским фронтом генерал Кирилл Афанасьевич Мерецков и командующий Ленинградским фронтом генерал Леонид Александрович Говоров представили в Ставку почти идентичные замыслы. Их планы предусматривали наступление обоих фронтов с задачей отрезать и уничтожить 18-ю армию до того, как она отойдет на рубеж «Пантера».
12 октября Ставка утвердила первоначальный план и приступила к его детальной проработке. Окончательный план операции предусматривал наступление 2-й ударной армии по двум направлениям с Ораниенбаумского пятачка. В то же время 42-я армия генерал-полковника Ивана Ивановича Масленникова должна была атаковать противника юго-западнее Ленинграда.
Две армии должны были соединиться в районе Ропши в 25 километрах к юго-западу от Ленинграда, взяв в кольцо немецкие дивизии, занимавшие коридор между Ленинградом и Ораниенбаумом. Во время проведения этого двойного охвата Говоров должен был использовать 67-ю армию генерал-лейтенанта Владимира Петровича Свиридова для сковывания немецких войск южнее Ленинграда. После завершения первой фазы операции три армии должны были продолжить наступление на запад и юго-запад, и сломить сопротивление остальных немецких дивизий, пытавшихся добраться до линии «Пантера».
На Волховском фронте Мерецков использовал 59-ю армию генерал-лейтенанта Ивана Терентьевича Коровникова в качестве тарана. Коровников силами девяти дивизий должен был нанести удар по 38-му армейскому корпусу Герцога севернее Новгорода, одновременно меньшими силами проведя наступление по замерзшему озеру Ильмень. Затем эти войска должны были сомкнуться западнее Новгорода, окружить город и уничтожить оказавшиеся в этом котле немецкие части.
Южнее 2-му Прибалтийскому фронту под командованием генерала Маркиана Михайловича Попова предстояло атаковать 16-ю армию, сковав ее войска и не допуская подхода подкреплений к 18-й армии. Всем трем фронтам оказывали содействие партизанские отряды, действовавшие в немецком тылу. Эти отряды получили задачу нарушать подвоз материальных средств и перерезать линии коммуникаций на всей этой территории.
105 тысяч советских снарядов
Действуя под покровом ночи, советские войска 12 и 13 января заняли тщательно замаскированные исходные позиции для наступления. Позади огневых позиций артиллерийских дивизионов всех трех фронтов лежали в больших штабелях снаряды, а наводчики готовились открыть огонь по заранее намеченным вражеским позициям. Ближе к полуночи повалил густой снег, еще больше скрыв передвижения изготовившихся к наступлению советских войск.
Снег создал сюрреалистический зимний пейзаж. Немецкие солдаты из боевого охранения тщетно вглядывались в лежавшую перед ними местность. Видимость была близка к нулю, а на передовой царило пугающее спокойствие. Вдруг тишину нарушил звук моторов, доносившийся сверху.
При помощи партизан и воздушной разведки Советы выявили самые слабые места в немецкой обороне. В секторе Штайнера это были позиции 9-й авиаполевой дивизии полковника Эрнста Михаэлса и 10-й авиаполевой дивизии бригадного генерала Германа фон Веделя, тянувшиеся от Финского залива в Петергофе на юго-запад до Заостровья. Хотя эти бывшие дивизии люфтваффе были переданы в подчинение сухопутным войскам, их личному составу не хватало элементарных навыков ведения наземных боевых действий, которыми в полной мере обладали их товарищи из сухопутных войск.
Шум моторов усилился, и к этим позициям приблизилось более 100 советских ночных бомбардировщиков. Снег мешал рассмотреть цели, однако русские сбросили свои бомбы с завидной точностью. По мере пролета бомбардировщиков на немецких позициях взвивались языки пламени и раздавались взрывы. Весь остаток ночи войска двух дивизий отчаянно пытались восстановить разрушенные оборонительные позиции, а также собрать погибших и раненых. Все это время они с тревогой думали, что же будет после ночного авианалета.
В 9 часов 35 минут 14 января они узнали об этом. Снегопад прекратился, и горизонт окрасился в желтый и красный цвета, поскольку Ленинградский фронт обрушил шквал огня на две вражеские дивизии и остальные части корпуса Штайнера. За 65 минут артиллерийского обстрела советская артиллерия, которой помогали орудия кораблей военно-морского флота, выпустила почти 105 тысяч снарядов, стерев с лица земли линию обороны противника. Обстрел завершился воющим крещендо «Катюш», которые батарея за батареей перепахивали немецкие позиции.
Русские начинают наступление
Когда стих огонь артиллерии, 43-й стрелковый корпус генерал-майора Анатолия Иосифовича Андреева (в составе 48-й, 90-й и 98-й стрелковых дивизий) и 122-й стрелковый корпус генерал-майора Пантелеймона Александровича Зайцева (11-я и 131-я стрелковые дивизии) нанесли удар по двум бывшим дивизиям люфтваффе. Им оказывали поддержку 122-я и 43-я танковые бригады. Когда они вклинились в истерзанную оборону противника, отдельные очаги сопротивления отчаянно пытались сдержать наступление русских. Но безрезультатно.
Вслед за передовыми наступающими частями и соединениями шли 43-я, 168-я, 186-я стрелковые дивизии и 152-я танковая бригада, которые уничтожали или брали в плен немцев, переживших первый наступательный удар. К ночи русские захватили большую часть передовых оборонительных позиций немецкой армии, а дивизии Михаэлса и фон Веделя практически перестали существовать.
Офицеры собрали остатки солдат из этих дивизий и заняли круговую оборону в деревнях к югу и западу от участков прорыва. Михаэлс сформировал боевые группы в своем секторе и приказал подполковнику Лассману организовать круговую оборону на пересечении дорог в Ропше. Лассман выслал патрули, которые собирали отбившихся от своих подразделений солдат, и постепенно сформировал боевую группу для ведения обороны.
Ночью русские продолжили наступление. 90-я стрелковая дивизия полковника Николая Георгиевича Ляшенко (Григорьевича — прим. перев.) и 131-я стрелковая дивизия полковника Петра Логиновича Романько (Петра Логвиновича Романенко — прим. перев.) при поддержке 152-й танковой бригады полковника А.З. Оскотского, а также 2-го и 204-го танковых полков продвинулись еще на четыре километра на второй линии обороны противника. Подкрепления и мощный огонь советской артиллерии устранили угрозу контрнаступления с целью выхода из котла.
Наступление вблизи Пулковских высот
15 января к наступлению присоединилась 42-я армия генерал-полковника Масленникова. Артподготовка в тот день была еще мощнее, чем в предыдущие. Около 2 300 пушек, минометов и систем залпового огня нанесли удар по 17-километровому участку немецкой обороны от Урицка до Пушкина, выпустив более 220 тысяч снарядов. В 11:00 30-й гвардейский стрелковый корпус под командованием генерал-майора Николая Павловича Симоняка перешел в наступление на центральном участке перемолотой линии обороны противника западнее Пулковских высот, имея в своем составе 45-ю, 63-ю и 65-ю гвардейские стрелковые дивизии и действуя при поддержке 220-й танковой бригады подполковника И.В. Проценко.
Этот сектор удерживали закаленные в боях войска 50-го армейского корпуса Вильгельма Вегенера, которые лучше перенесли артподготовку по сравнению с теми войсками, которые подверглись ей днем ранее. Они создали мощные основные и запасные оборонительные позиции и сражались за каждый метр земли. Под напором наступающих войск Симоняка 170-я пехотная дивизия бригадного генерала Вальтера Краузе была вынуждена отойти на пять километров, уступив этот участок хорошо подготовленным и дисциплинированным гвардейским дивизиям.
170-я пехотная дивизия неохотно отступала, но несла потери. В 131-м пехотном полку подполковника Иоганна Арндта при ведении оборонительных действий погибли два командира батальона — капитан Меллер и капитан Мейер. Их подчиненные удержали свои позиции и отошли только тогда, когда русские войска создали угрозу командному пункту Арндта.
109-му стрелковому корпусу генерал-майора Ивана Прокофьевича Алферова, находившемуся на правом фланге Симоняка, было гораздо труднее. Он пытался прорвать оборону 126-й пехотной дивизии генерал-майора Готхарда Фишера. Трем стрелковым дивизиям Алферова (72-й, 189-й и 125-й) в условиях упорного сопротивления немецких войск удалось продвинуться всего на полтора километра.
То же самое происходило и на левом фланге, где 110-й стрелковый корпус под командованием генерал-майора Ивана Васильевича Хазова (в его состав входили 56-я стрелковая дивизия генерал-майора Степана Михайловича Бунькова, 85-я стрелковая дивизия полковника Константина Владимировича Введенского и 86-я стрелковая дивизия полковника Сергея Петровича Демидова) наступал на оборонительные позиции 215-й пехотной дивизии генерал-майора Бруно Франкевица. Наступающие войска несли потери, и смогли продвинуться не дальше корпуса Алферова.
Контрнаступление дивизии «Нордланд»
В 20 километрах западнее в секторе 3-го танкового корпуса СС дивизии фон Веделя и Михаэлса все еще вели оборонительные бои в некоторых очагах сопротивления. Между тем, Федюнинский ввел в расширяющийся клин в немецкой обороне дополнительные силы. Получив усиление, русские сумели продвинуться вперед до населенного пункта Сокули, который пал после напряженных боев. Захватив эту деревню, 2-я ударная армия оказалась всего в нескольких километрах от Ропши.
Наблюдая за тем, как рушится его линия обороны, Штайнер приказал 11-й танково-гренадерской дивизии СС «Нордланд» под командованием Фрица фон Шольца Эдлера фон Реранче провести контрнаступление. Дивизия «Нордланд» на 10% была укомплектована скандинавскими добровольцами, на 30% немцами из Германии и немцами из Румынии. В ее составе воевал норвежец Йон Сандштадт (из 1-й роты 23-го танково-гренадерского полка), который так описывал эти боевые действия:
«Контрнаступление было полностью сорвано советским перекрестным огнем. Мы сразу же потеряли 13 человек убитыми. Многие получили ранения. То же самое было во 2-й и 3-й роте. Тем не менее, в итоге мы удерживали свои старые позиции на протяжении 10 дней, хотя при этом от трех рот осталась одна».
Затем на протяжении двух последующих дней советская военная машина неумолимо двигалась вперед. 16-го числа 54-я армия из состава Волховского фронта (командующий генерал-лейтенант Сергей Васильевич Рогинский) атаковала позиции 7-го армейского корпуса СС Лоха, имея задачу взять город Любань. Наступление почти сразу захлебнулось, поскольку атакующие войска наткнулись на заранее подготовленные и хорошо укрепленные позиции 121-й дивизии бригадного генерала Гельмута Прейса, 12-й авиаполевой дивизии полковника Готфрида Вебера, 96-й дивизии бригадного генерала Йохана Альбрехта и 21-й пехотной дивизии генерал-майора Герхарда Мацки.
В одном советском рапорте говорилось: «Направление наступления — Любань. Однако сопротивление противника преодолеть пока не удалось. Враг упорно держится за каждый клочок земли и проводит контратаки. Чтобы преодолеть его сопротивление, нужно мужество и самоотверженность».
Сражение за Красное Село
18 января Линдеманн потребовал, чтобы его войскам, удерживавшим линию фронта, разрешили отойти. 126-й пехотной и остаткам 9-й авиаполевой дивизий грозило окружение. Началось сражение за Красное Село. Клещи армий Федюнинского и Масленникова перемещались вперед южнее Ропши, создавая угрозу новых окружений после замыкания кольца.
В самой Ропше подполковник Лассман получил последнее радиосообщение от полковника Михаэлса, который все еще оборонялся с остатками своих войск в 15 километрах южнее позиций Лассмана в районе Туганицы. Его боевая группа сражалась с наступающими войсками Федюнинского, пытаясь не дать им соединиться с 42-й армией. Сообщив Лассману о складывающейся обстановке, Михаэлс попрощался с ним, заявив: «В этой жизни мы уже друг с другом не увидимся». Спустя четыре дня Михаэлс был убит в бою.
Пока Линдеманн, Гитлер и Кюхлер обсуждали отвод войск, Масленников ввел в бой свежие силы, развивая успех Симоняка. У Линдеманна не оставалось резервов, поскольку он уже ввел в бой 61-ю пехотную дивизию под командованием генерал-майора Гюнтера Краппе. События обогнали эти дебаты, поскольку Ропша пала под натиском 122-го стрелкового корпуса Зайцева. 19 января передовые подразделения 2-й ударной армии и 42-й армии встретились южнее этого населенного пункта, а Симоняк взял Красное Село.
Вечером 19 января Линдеманн отдал приказ 126-й пехотной и 9-й авиаполевой дивизиям идти на прорыв смыкающегося советского кольца и двигаться на юг. Генерал-майор Фишер провел перегруппировку своей дивизии и выступил в полночь, имея в авангарде 424-й пехотный полк. Штурмовые орудия прикрывали фланги дивизии, а солдаты молча шли в темноте. Поскольку в районе прорыва находились только передовые части 42-й и 2-й ударной армий, 126-й пехотной и 9-й авиаполевой дивизиям к утру 20 января удалось прорвать кольцо.
20-километровая брешь
Пока шли боевые действия за ораниенбаумский коридор, 59-я армия Волховского фронта силами трех армейских корпусов нанесла удар по 38-му армейскому корпусу Герцога. Цель заключалась во взятии Новгорода и в разгроме правого фланга 18-й армии. Наступлению Коровникова 14 января предшествовала артподготовка в количестве 130 тысяч артиллерийских снарядов. В 10 часов 50 минут советские войска пошли в наступление с плацдарма на западном берегу Волхова, не встречая особого сопротивления потрепанных артиллерийским огнем немецких войск.
Когда в наступление пошли три дивизии из состава 6-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майора Семена Петровича Микульского, они были встречены мощным огнем 28-й егерской дивизии генерал-майора Ганса Шпета. Дивизии Микульского должна была поддерживать в наступлении 167-я танковая бригада полковника К.О. Урванова, однако болотистая местность и воронки от снарядов помешали танкам вовремя прийти на помощь. В результате советские войска смогли продвинуться вперед лишь на километр с небольшим.
Южнее оперативной группе под командованием заместителя командующего 59-й армией генерал-майора Теодора Андреевича Свиклина повезло больше. Люди Свиклина сумели перебраться через замерзшее озеро Ильмень южнее Новгорода и застали врасплох подразделения 1-й авиаполевой дивизии бригадного генерала люфтваффе Рудольфа Петраушке. Преодолев слабое сопротивление противника, Свиклин создал на восточном берегу озера плацдарм шесть километров в глубину и четыре в ширину, угрожая коммуникациям между Новгородом и Шимском.
15 января Микульский, усиленный стрелковой дивизией и танковой бригадой, продвинулся вперед на семь километров. Его войска сумели перерезать железнодорожную ветку между Чудово и Новгородом, которую обороняли подразделения 24-й пехотной дивизии генерал-майора Курта Версока. Действуя при поддержке трех стрелковых дивизий из состава 14-го стрелкового корпуса генерал-майора Павла Алексеевича Артюшенко, Микульский сумел продвинуться в глубину обороны противника и создал в ней брешь шириной 20 километров.
Прорыв из Новгорода
В Новгороде 503-й пехотный полк (командир полка полковник Лотар Фройтель) из состава 290-й пехотной дивизии генерал-майора Конрада-Оскара Гейнриха, спешно брошенный вперед на подмогу дивизии Петраушке, создал оборонительный барьер на развалинах города. В число защитников Новгорода также вошли подразделения дивизий Петраушке и Шпета, которым оказывал поддержку 290-й артиллерийский полк.
Новгород, охваченный советскими войсками с севера и юга, держался до 19 января, после чего немцы получили приказ идти на прорыв. Вот как вспоминал те события военнослужащий, участвовавший в обороне города:
«Ночью 19 января войска 28-й егерской дивизии в Новгороде получили приказ идти на прорыв. Тяжелораненых пришлось оставить в руинах, медики добровольно решили остаться с ними. А все, кто мог держать оружие, включая ходячих раненых, попытались отойти под покровом темноты».
Эта боевая группа разбилась на несколько отрядов, которые постоянно подвергались атакам советской авиации и артиллерии. Из полка Фройтеля в живых осталось всего три офицера и 100 солдат. Такие же потери понесли и другие части, участвовавшие в прорыве. Утром 20 января в Новгород вошли 191-я стрелковая дивизия генерал-майора Ивана Николаевича Бураковского, 225-я стрелковая дивизия полковника Петра Ивановича Ольховшия (Ольховского — прим. перев.) и 382-я стрелковая дивизия генерал-майора Петра Николаевича Чернышева. Никакого сопротивления они не встретили.
Отступление к линии «Рольбан»
После падения Новгорода фон Кюхлер понял, что его группу армий охватывают с флангов. Он еще раз попросил Гитлера дать ему разрешение на отвод войск. Споря о том, как далеко могут отойти его войска, фюрер неохотно разрешил фон Кюхлеру отойти на так называемую линию «Рольбан». Это была одна из запасных оборонительных позиций, построенная заблаговременно. Линия фронта сокращалась, что позволяло вывести три дивизии в резерв. Гитлер также согласился перебросить в сектор 16-й армии 12-ю танковую дивизию под командованием бригадного генерала Эрпо фон Боденхаузена.
2-й Прибалтийский фронт Попова, действовавший южнее войск Мерецкова, также создавал проблемы 16-й армии, но его наступление не имело большого успеха. К середине января он создал небольшой плацдарм, перерезавший железнодорожную ветку Невель-Ленинград, но в остальном мало чего добился. Контратаки 2-го армейского корпуса Лаукса и 10-го армейского корпуса Викеде 20 января вынудили Попова перейти к обороне. Однако опасность возобновления русского наступления помешала перебросить немецкие войска из этого района на другие угрожаемые участки.
Ставка дала командующим фронтами больше времени на закрепление успеха. По настоянию Москвы Говоров 21 января возобновил свое наступление. 42-я армия Масленникова получила целый ряд задач. Ее войска должны были взять Слуцк, Пушкин и Тосно, а затем двинуться вперед и захватить важный железнодорожный узел в Гатчине. Освобождение этого города позволило бы Масленникову продолжить наступление в направлении реки Луга, где немцы создали очередной оборонительный рубеж.
Мерецков также получил приказ двигаться на Лугу. Он поставил эту задачу 59-й армии Коровникова. Одновременно с наступлением Коровникова 54-й армии Рогинского предстояло взять Любань, а затем окружить и уничтожить 28-й армейский корпус Лоха. Поддержку наступающим войскам оказывали партизанские отряды, которые полностью нарушили немецкие коммуникации и пути снабжения. За январь партизаны подорвали несколько участков железнодорожного полотна, взорвали более 300 мостов и пустили под откос 133 состава. Эти нападения оказали пагубное воздействие на боевой дух немецкой армии. В истории 11-й пехотной дивизии описываются последствия партизанских действий для войск противника, которые не получали остро необходимое продовольствие и форму.
«Часто вражеские войска на протяжении нескольких дней не получали горячее питание, мерзли в мокрой одежде и белье, были вынуждены доедать крошки мерзлого хлеба и пить холодный чай в своих походных кухнях. Спали они урывками, когда появлялась такая возможность…»
Продолжение следует.
