«Атлантико»: Представители России, Турции и Ирана проводят 29 и 30 января в Сочи новую мирную конференцию по сирийскому вопросу. Хотя в ней принимает участие спецпредставитель ООН по Сирии Стаффан де Мистура (Staffan de Mistura), там не оказалось сирийской оппозиции и представителей курдов. Возможно ли в принципе урегулирование сирийского вопроса в таком формате при отсутствии Запада?
Ален Родье: Конференция под названием «Конгресс сирийского национального диалога» проходит 29 и 30 января в Сочи. Ее инициаторами выступили Россия, Иран и Турция, а приглашения были разосланы 1 500 потенциальных участников. Как бы то ни было, вокруг встречи сложились плохие предзнаменования.
Прежде всего, сформированный в 2016 году под эгидой Саудовской Аравии Высший комитет по переговорам, который включает в себя представленные в Женеве движения сирийской оппозиции, отклонил предложение. Организаторам оставалось надеяться лишь на присутствие нескольких оппозиционеров, которые в любом случае не могут представлять ВКП.
Кроме того, Анкара пустила пулю в ногу этому организуемому уже не первую неделю мероприятию, начав операцию «Оливковая ветвь» против курдского кантона Африн в Сирии. В результате, курдская партия «Демократический союз» отказалась участвовать во встрече, в числе организаторов которой значатся турки. Москва призывала Анкару позволить курдам присутствовать в Сочи, однако та была категорически против ДС, так как считает его «двоюродным братом» Рабочей партии Курдистана (что оправданно).
Иначе говоря, у этой конференции, задачей которой была поставлена разработка новой конституции Сирии, изначально не было шансов на успех. Даже Москва не питала на этот счет особых иллюзий, подчеркивая, что мероприятие является частью общего ооновского процесса (с этим связано приглашение спецпредставителя по Сирии Стаффана де Мистуры) и призвано придать второе дыхание переговорам в Женеве.
Пока что в российских инициативах в Астане и Сочи можно отметить подвижки с формированием «зон деэскалации» в Сирии, где в теории должны прекратиться бои. Как бы то ни было, все это сыграло в первую очередь на руку сирийским правительственным силам, которые смогли высвободить войска и перебросить их на другой фронт.
— Если не считать конференции в Сочи, какие действующие лица необходимы для устойчивого и долговременного урегулирования конфликта? Нынешняя форма не обрекает все на нестабильность в будущем?
— Это ужасно, но приходится признать, что хотя сирийское население уже семь лет испытывает невыразимые страдания, ни один из внешних игроков, судя по всему, не заинтересован в том, чтобы их прекратить.
Запад стремится к смещению Башара Асада, пусть и больше не рассматривает его в качестве предварительного условия диалога. Он считает, что тот в любом случае должен рано или поздно предстать перед международным судом. Такой настрой определенно не подталкивает сирийский режим к тому, чтобы пойти на уступки, особенно сейчас, когда он ощущает себя в позиции силы.
Американцы не хотят, чтобы Дамаск вернул контроль над всей территорией Сирии при помощи российских и иранских союзников. Именно поэтому Вашингтон оказывается в неудобном положении и вынужден продолжать поддержку Сирийских демократических сил (их костяк составляют курдские отряды), которые удерживают территорию на севере Евфрата до самой иракской границы. Анкара же весьма болезненно воспринимает такую помощь курдским «террористам» и «сепаратистам». Отчасти именно с этим связано начало операции «Оливковая ветвь», которая в теории ставит задачей взятие Манбиджа (там находятся американские военные, и у них пока что нет намерения никуда уходить). Американцы опасаются не захвата сирийскими властями курдских территорий в случае их от хода с севера Евфрата, а договоренности между Дамаском и ДС. В результате сирийские силы могли бы взять под контроль отбитые у ИГ (террористическая организация запрещена в РФ — прим.ред.) арабские регионы, в том числе Ракку, тогда как ДС сохранил бы власть в восточной части Сирийского Курдистана. Сирийский режим завоевал бы доверие к себе, что стало бы психологической победой для Москвы. Какой кошмар!
Россия в свою очередь стремится закрепиться в Сирии и расширить присутствие в Средиземноморском регионе. Нет гарантии, что окончательное урегулирование ситуации в стране позволит ей достичь этой цели, поскольку новое правительство может посчитать ее присутствие слишком неудобным. Каждодневная потребность Дамаска в российских военных является гарантией его полного и всецелого сотрудничества.
Иран хочет сформировать «безопасный коридор» доступа к Средиземному морю через Ирак и Сирию. Пока что насчет маршрута определенности нет, и рассматривается сразу несколько вариантов. Израильтяне же категорически против такой политики влияния и сделают все, чтобы ей воспрепятствовать. Нетаньяху недавно беседовал с Путиным в Москве, но пока что не распространялся о деталях встречи. В любом случае, отношения Израиля и России складываются просто прекрасно по целому ряду причин, на рассмотрение которых у нас сейчас нет времени.
Все салафитские и джихадистские группы, вне зависимости от своих отношений с ИГ (оно еще живо) и «Аль-Каидой» (террористическая организация запрещена в РФ — прим.ред.), прекрасно знают, что не смогут победить, однако хотят продолжения войны, поскольку зарабатывают ею себе на хлеб.
Наконец, среди самих сирийцев, главных жертв войны, существует сильнейший раскол, пусть даже они до предела истощены этими бесконечными испытаниями.
— Какие препятствия нужно преодолеть, чтобы собрать всех «за одним столом»?
— Чудодейственного решения не существует. Тому есть несколько причин. Прежде всего, салафиты и джихадисты ведут внутреннюю войну в исламе (против шиитов и суннитов, которые не согласны с их идеологией возвращения к изначальному писанию) и ни за что не согласятся на переговоры. Что бы кто ни говорил, мы, «неверные», представляем собой для них всего лишь вторичную цель, так как их главная задача заключается в формировании халифата на территории мусульманских стран, чьи лидеры считаются продажными предателями. Нас обвиняют в том, что мы поддерживаем их, и нам придется за это заплатить. Салафиты и джихадисты пойдут на завоевание неверных лишь после того, как земли ислама полностью окажутся у них под контролем.
Самое страшное в том, что джихадисты являются настоящими «революционерами» XXI века, а их идеология постепенно завоевывает мусульманские «массы» при том, что ни одна другая риторика не в состоянии дать ей отпор. Стоит отметить, что их резервуар потенциальных новобранцев просто огромен. Любой «возмущенный» может найти в салафизме направляющую идеологию (как в свое время в марксизме-ленинизме).
Как мы уже отмечали, интересы участвующих в кризисе наций выходят далеко за пределы Сирии. Таким образом, любые переговоры с державами, которые должны подтолкнуть воюющие стороны к договоренности, напрасны. Кроме того, чем больше на переговорах участников, тем меньше шансы на что-то конкретное.
Сирийскую проблему следовало бы рассматривать в более широких рамках ситуации на Ближнем Востоке. Великим державам нужно сначала договориться (в двустороннем, а затем многостороннем формате) о своих истинных целях и провести новую «Ялту». Далее, следует усадить за стол региональных игроков, прежде всего Иран и Саудовскую Аравию, чтобы сгладить их противоречия. И только затем можно подключать остальные страны, учитывая, что салафиты и джихадисты останутся вне процесса (по собственной воле), и что единственный вариант — сдерживать их.
Все это, конечно, пустые мечтания, но если нынешние лидеры хотят оставить (позитивный) след в истории, им, наверное, следовало бы начать с «электрошока», то есть встречи Путина и Трампа, которая продолжалась бы до тех пор (как при выборах нового папы), пока не будут приняты конкретные решения по зонам деэскалации.
Затем это можно было бы расширить на остальные великие державы, Китай, Индию и Европу, чтобы те скорректировали свою внешнюю политику.
Наконец, самый деликатный момент заключается в том, чтобы заставить региональных игроков (Иран, Саудовская Аравия, Израиль, Турция) на самом деле вести переговоры и рассмотреть ситуацию в каждой из стран (это касается не только Сирии).
Я прекрасно понимаю, что все это — политическая фантастика, но в текущей ситуации ничего другого, пожалуй, уже не остается…
