«Караганда спасла мне жизнь»: без злости и даже с некоторой сентиментальностью в голосе 88-летний Рудольф Буттерс рассказывает о времени, проведенном в советском лагере. Тогда ему было 17 лет, он оказался в казахском лагере Караганда — в 6000 км от его родного города в Тюрингии. За его плечами шестинедельная дорога на поезде в катастрофических условиях — депортация.
«Мой брат, мой брат» — кричал Рудольф Буттерс советскому караульному на русском языке. Тот отошел ненадолго. 17-летнему молодому человеку удалось проститься со своим старшим братом Хансом-Йоахимом. В последний раз они стоят вместе на месте для построений советского спецлагеря Бухенвальда — было абсолютно неизвестно, куда теперь отправится Рудольф Буттерс.
«Депортация в меховых шапках»
В колоннах их вели к грузовому вокзалу Бухенвальда и сажали в товарные вагоны. В вагон помещалось примерно 48 человек, вспоминает Рудольф Буттерс. Мокрый дощатый пол, посередине дровяная печь. На фронтальной стороне несколько деревянных полок в два этажа. Рядом с дверью дыра в полу, чтобы справлять нужду. На потолке небольшое окно, для безопасности обмотанное колючей проволокой. Невероятно холодно, несмотря на новую теплую одежду, которую он получил несколько недель назад от советских военных. Тяжелая зимняя куртка, меховая шапка и валенки вермахта.
Только на следующее утро поезд отправляется. Рудольф Буттерс — один из 1086 заключенных, которых 8 февраля 1947 года отправили в шестинедельную поездку в неизвестность. «Тогда я думал, что это конец», — говорит 88-летний Рудольф. Это была так называемая транспортировка в меховых шапках, названная так из-за головных уборов заключенных. По какому критерию их отбирали, тогда никто не знал. Сегодня Рудольф Буттерс говорит, что «отбор производился по профессиям». Он учился на каменщика.
Где все началось: советский спецлагерь Бухенвальд
Почему молодой Рудольф Буттерс вообще оказался в советском плену, а теперь и в этом положении, он объяснить не может. В марте 1946 года Рудольф Буттерс был арестован советской спецслужбой НКВД. Его обвинили в членстве в «Верфольф», подпольной организации нацистов. Рудольфс отрицал это. Но НКВД ему не поверил. Сначала Рудольфса отправляют в тюрьму в Заафельд, затем в советский спецлагерь № 2 Бухенвальд — без судебного процесса, без приговора. Личная вина никогда не была доказана. Позднее он встретил и своего брата.
7 февраля 1947 года внезапно раздался приказ — Становись! Пленных обыскали голыми, затем они получили деревянную миску, деревянную ложку, их повели на вокзал. Это был день, в который Рудольф Буттерс и его брат смогли обнять друг друга, как казалось, в последний раз. На следующий день поезд отправился на восток.
Дорога в неизвестность
Первые недели в поезде проходили мучительно медленно. Ваймар, Лейпциг, Берлин, Франкфурт-на-Одере, Познань, Варшава. Было невероятно холодно. Снаружи лежал метровый слой снега. Время от времени давали чай, хлеб и что-то горячее. Один заключенный в вагоне постоянно должен был следить за тем, чтобы в печи не гас огонь. Каждую ночь Рудольфс Буттерс продвигался на одну кровать, «чтобы каждый однажды получал „удовольствие" поспать рядом с дырой для справления нужды», — вспоминает он.
Поезд часто останавливался. По ночам он стоял часами на запасных путях в лесах. Через Польшу ехали 14 дней, однажды поезд был обстрелян на ходу. Все ринулись в центр вагона, чтобы в них не попали.
Через Москву далее по Транссибирской магистрали поезд доехал до Урала. Пейзаж за окном становился однообразнее, температура понижалась. Через шесть недель, 20 марта 1947 года они добрались до цели — Караганды, где-то в казахской степи. Это был трудовой лагерь № 7099. Причина депортации была всем ясна — Советскому Союзу нужны были заключенные в качестве рабочей силы. Рудольф Буттерс был в 6000 км от своего родного города Песнека.
Лагерь военнопленных в Караганде
Заключенные Бухенвальда были объявлены «немецкими фашистами», вспоминает Рудольф Баттерс. «Но когда другие заключенные увидели нас, 17-18-летних ребят, изнуренных долгой дорогой и голодом, они нам дали хлеб и сигареты, хотя у самих почти ничего не было». Их тепло приняли, в том числе русские с ними обходились достойно. 7 апреля 1947 году Рудольф Буттерс официально был признан «военнопленным». Это было его спасением, в этом он сегодня уверен. Рудольф Буттерс и его товарищи получали теперь больше еды, им разрешалось работать, позднее они даже получали вознаграждение.
Жизнь в лагере в Караганде
В то время как Рудольф Буттерс вначале был размещен в землянке, теперь он спал вместе со своими товарищами в деревянных бараках. В них были двухъярусные кровати, один-два стола, пара стульев, печь и клопы. Чтобы от них сбежать, летом он часто спал на улице.
Погодные условия в казахской степи суровые. До плюс 45 градусов летом и до минус 45 градусов зимой. Лагерь хотя и был огражден трехметровым забором с колючей проволокой, однако при таких экстремальных температурах любое бегство было заведомо обречено на провал.
Жизнь в лагере была определена работой. «Нас было одиннадцать разных мужчин. Наша молодежная бригада всегда стояла друг за друга», — говорит Буттерс. Они помогали строить школу, кирпичный завод. По вечерам Рудольф Буттерс часто сидел вместе с товарищами. Они рассказывали друг другу истории или читали. Можно было брать книги Карла Маркса. Они ставили театральные представления или организовывали концерты. В остальном царила военная дисциплина и крайняя строгость, вспоминает Рудольф Буттерс. «После ужина ежедневно проходило построение. Трио должно было играть на инструментах. Мы должны были проходить маршем в лагере и петь песни. По команде „Марш, марш" все должны были быстро разойтись по баракам».
Только в конце 1947 года им было разрешено каждый месяц писать открытки. Первый признак жизни от него родители получили 2 января 1948 года. Они отправили ему в далекую Караганду фотографию семьи — но без старшего брата. Он все еще находился в Бухенвальде.
Освобождение
В конце 1949 года начали появляться слухи об освобождении. Однажды вечером Рудольфа Буттерса позвали вместе с другими к советскому руководству лагеря. Прозвучало его имя. Огромное облегчение. Ему было разрешено вернуться домой. Но прежде чем он уехал, он купил маленький деревянный чемодан и гостинцы для родных. За эти годы ему удалось кое-что скопить. «Для моей мамы я достал пузырек одеколона, для отца 500 сигарет, а для трех моих братьев и сестер я купил какао».
3 декабря 1949 года Рудольф Буттерс добрался до своего города Песнек, спустя годы ему, наконец, удалось снова обнять своих родных и своего старшего брата Ханса-Йоахима. Полтора года назад его освободили в срок. «Когда я приехал, мой брат мне сказал, что дольше он не смог бы продержаться. И при этом он был сильнее меня. Я бы не пережил Бухенвальд. Оглядываясь в прошлое, могу сказать, что Караганда была моим спасением», — сказал Буттерс.
