Американцы не привыкли получать новости о собственном правительстве из Кремля. 30 января российские официальные лица сообщили, что директор Службы внешней разведки недавно посетил Вашингтон, где встретился с директором ЦРУ Майком Помпео и обсудил с ним вопросы борьбы с терроризмом. Это повлекло за собой целую волну разоблачений. Сначала «Вашингтон Пост» сообщила о том, что директор российской службы безопасности также встречался с Помпео, а начальник ГРУ, как называют российскую военную разведку, тоже находился в это время в Вашингтоне. Один бывший высокопоставленный руководитель из разведывательного сообщества рассказал мне, что одновременное прибытие в Вашингтон руководителей всех трех спецслужб — это событие весьма неординарное, если не сказать большего. Но здесь стоит подчеркнуть, что узнали мы об этих встречах лишь благодаря тому, что нас проинформировали об этом люди из российского правительства и источники из американского разведывательного сообщества.
Как раз на той неделе, когда стало известно о визитах глав российских шпионских ведомств, администрация Трампа объявила, что она отказывается приводить в действие санкции, неохотно утвержденные Трампом в июле 2017 года. Эти санкции являются карательной мерой для тех лиц, которые занимаются бизнесом с российским оборонным сектором и со спецслужбами. Как заявила администрация, такая мера требует применения санкций против американских союзников, таких как Турция, Индия и Саудовская Аравия, которые закупают российскую военную технику. В тот же день — и буквально за несколько часов до истечения положенного по закону срока — Министерство финансов опубликовало список связанных с Путиным олигархов. Предполагалось, что он прольет свет на преступные связи между российским государством и промышленными титанами, однако этот перечень оказался элементарной копией списка самых богатых россиян из журнала «Форбс». Чиновники из администрации даже не притворялись, что действовали добросовестно. Они отнеслись к этому списку олигархов, который должен был стать прелюдией к новой серии санкций против поименованных в нем лиц, как к нелепому фарсу, сварганив его на скорую руку.
Администрация Трампа в значительной степени руководствуется элементарными склонностями самого президента, что весьма необычно. Трамп с опаской относится к союзникам США и враждебно по отношению к противникам Америки. Такое отношение президента коренится в его атавистической уверенности в том (наверное, она сформировалась в то время, когда он торговал недвижимостью в Нью-Йорке), что в мире нет ничего более презренного, чем легковерный человек. По его мнению, лучше быть изворотливым мошенником, чем жалким простофилей. Из-за этих интуитивных позывов Трамп стращает американских союзников по НАТО, таких как Германия, и ключевых торговых партнеров по Североамериканскому соглашению о свободной торговле НАФТА, таких как Канада и Мексика. У него все — любители пожить за чужой счет, и ни один партнер не вносит справедливый вклад в общую копилку. На страны-соперницы и враждебные государства он смотрит еще более подозрительно. По словам Трампа, Иран держит США за идиота и пользуется заключенной в 2015 году с администрацией Обамы ядерной сделкой как рычагом давления, чтобы отвратительно вести себя в регионе и нарушать подписанное соглашение. Торговая практика Китая наносит целенаправленный вред американским интересам, а Северная Корея иррациональна и непоколебима в своей наглости.
На этом фоне и при таких обстоятельствах очень странным кажется то, что Россия, открыто враждебная по отношению к международному порядку под руководством США и являющаяся клептократическим мафиозным государством со злобным и эффективным аппаратом спецслужб, стала единственной страной, которой президент Трамп готов рефлекторно оказать кредит доверия и предоставить презумпцию невиновности. Было бы вполне разумно утверждать, что США должны стремиться к улучшению отношений с Россией там, где между ними существует согласие и взаимный интерес. Но очень странно проводить такой курс, когда администрация с полным презрением относится к большинству устоявшихся и многолетних альянсов Америки, а также к дипломатическому урегулированию самых серьезных геополитических проблем. Это воспринимается особенно болезненно в условиях, когда страна, с которой президент стремится сблизиться и наладить отношения, занимается кибершпионажем, который помог ему добиться победы на выборах.
Но в прошедшем году практическая политика Трампа по отношению к России отличалась странной двойственностью, из-за чего пророссийский настрой президента наткнулся на стену сопротивления антироссийских ястребов в конгрессе и в кабинете, которые с большим подозрением относятся к Кремлю. Колеса государственной машины крутятся медленно, и этим антироссийским ястребам удалось настоять на проведении более жесткой политики, чем в годы Обамы. По этой причине в российско-американских отношениях сегодня гораздо больше путаницы и недоразумений, чем за всю историю их существования.
В декабре 2016 года, когда Трамп готовился к инаугурации, администрация Обамы объявила, что в ответ на вмешательство России в президентские выборы в США она выдворяет 35 российских дипломатов (читай: шпионов), закрывает два принадлежащих российскому государству особняка для отдыха в Нью-Йорке и Мэриленде, а также вводит новые санкции против российских чиновников и государственных предприятий. «Нью-Йорк Таймс» и другие издания сообщили о том, что в то время члены переходной команды Трампа, включая Майкла Флинна, в частном порядке заверяли российских официальных лиц, что когда Трамп придет к власти, они пересмотрят санкции, и призывали Кремль не принимать ответные меры. Действительно, реакция России на эти действия была достаточно приглушенной, что для нее нехарактерно. Это стало «сюрпризом» для чиновников из администрации Обамы. Джеффри Эдмондс (Jeffrey Edmonds), до марта 2017 года занимавший в Совете национальной безопасности пост директора по России, сказал мне: «Мы ожидали, что они вышвырнут 35 наших людей, причем сделают это без промедлений».
Но когда Трамп вступил в должность, внутриполитическое давление, по всей видимости, помешало ему проводить пророссийскую политику. В июле 2017 года, когда были введены новые санкции, терпению России пришел конец, и она заявила, что на 755 человек сокращает численность персонала, работающего в американских дипломатических миссиях в России. (Но в основном это были не американские дипломаты, а россияне. Это значит, что принятые меры были не настолько суровыми, как их представила Москва.) Ответ администрации Трампа оказался неожиданно резким: в конце августа 2017 года она отдала распоряжение закрыть два российских торговых представительства и, что намного важнее, российское консульство в Сан-Франциско, являвшееся центром шпионских операций России на территории США. Выдворить десяток-другой дипломатов, как поступила администрация Обамы, это одно дело; но лишить Россию важной дипломатической собственности, одновременно служившей шпионской базой, это совершенно иной уровень агрессивности. Однако многие считают, что Трамп либо не знал, либо просто не интересовался деталями этих ответных действий. «В моем понимании того, как сейчас работает руководящий комитет Совета национальной безопасности… перед заседанием [госсекретарь] Рекс Тиллерсон и [министр обороны] Джеймс Мэттис договариваются о чем-то, а на заседании просто информируют всех остальных о происходящем», — сказал мне бывший руководящий работник из этого совета Эдмондс. Трамп не захотел размышлять, когда Тиллерсон и Мэттис попросили его закрыть консульство в Сан-Франциско, добавил он.
Но иногда даже кабинет президента не в состоянии спасти его от себя самого. Вспомним ту встречу, которую Трамп в мае 2017 года провел в Белом доме с российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым и с послом Сергеем Кисляком. Состоялась она на следующий день после того, как Трамп отправил в отставку директора ФБР Джеймса Коми. (Как сообщила «Нью-Йорк Таймс», Трамп сказал Лаврову и Кисляку, что Коми «чокнутый», и что он испытывал огромное давление из-за России, которое теперь ослабло.) Но гораздо реже вспоминают о том, что на той встрече шел разговор о Сирии. Согласно «Нью-Йорк Таймс», Трамп поведал Лаврову и Кисляку о том, что Израиль сумел проникнуть в секретные лаборатории ИГИЛ (запрещено в России — прим. перев.), где делали бомбы, которые невозможно обнаружить при помощи сканеров в аэропортах. Для израильского «крота», действовавшего на подконтрольной ИГИЛ территории, это разоблачение могло означать верную гибель. А еще это могло привести к разоблачению израильских источников и методов работы, так как Россия могла поделиться данной информацией с Ираном, который является ее союзником в Сирии. Если бы такую информацию российским властям сообщил кто-то другой, а не президент (который на свое усмотрение может рассекречивать те или иные разведывательные сведения), то это считалось бы нарушением требований государственной безопасности высшего порядка.
В прошлом Трамп положительно относился к (неискренним) аргументам России о том, что несмотря на ее альянс с режимом Асада и Ираном, у США и России единая цель — ликвидировать ИГИЛ на территории Сирии. Действия Трампа в мае в лучшем случае можно истолковать так, что он, вопреки всем веским уликам и доказательствам, искренне верил российским заявлениям о необходимости общей борьбы против террористической угрозы. Но этим невозможно объяснить то, почему администрация Трампа скрывала от американской общественности свои контакты с представителями российского руководства. На ту встречу не пустили ни одного представителя СМИ. Единственный присутствовавший там фотограф был из российского государственного информационного агентства ТАСС. Надо сказать, что об участии Кисляка в той встрече мы узнали лишь благодаря тому, что российские СМИ опубликовали некоторые фотографии с нее. Имя российского посла не было включено в официальный календарь Белого дома.
Но самые большие противоречия в политике Трампа по отношению к России проявляются в вопросе Украины, которая с 2014 года ведет в своих восточных областях войну против поддержанных Москвой сепаратистских боевых формирований, а также против российских войск. На съезде Республиканской партии в 2016 году штаб Трампа проявил странную пассивность при составлении официальной партийной программы. Но было там и одно исключение. Он заблокировал ту часть партийной платформы, где прозвучал призыв о предоставлении Украине летального оружия. Администрация Обамы, обеспокоенная эскалацией насилия, отказалась от поставок такого оружия. Многие республиканцы отнеслись к такой позиции с презрением, назвав ее проявлением слабости, и призвали Обаму утвердить решение о поставках летального оружия. Но благодаря лоббированию со стороны штаба Трампа на съезде положение о летальном оружии убрали из партийной платформы.
После выборов Белый дом Трампа полностью поменял свои взгляды. В декабре администрация дала согласие на поставку на Украину так называемого «оборонительного летального оружия» на сумму 41 миллион долларов. В данном случае речь идет о снайперских винтовках и соответствующей экипировке, а также о ПТРК «Джавелин». Американские союзники, такие как Канада, истолковали это решение, принятое под давлением Мэттиса, Тиллерсона и председателя сенатского комитета по международным отношениям Боба Коркера, как молчаливое разрешение на то, чтобы они тоже поставляли Украине наступательное оружие. Таким образом, несмотря на вполне понятную обеспокоенность по поводу личных и финансовых связей Трампа с действующими при поддержке российского государства лицами и организациями, именно Трамп, а не Обама решил продавать смертоносное оружие стране, которая в настоящее время ведет кровопролитную войну с российскими марионетками.
Уроки прошедших лет состоят в том, что у президента в наши дни есть ограничения даже в сфере внешней политики, и что сегодняшнюю непоследовательность в российско-американских отношениях можно объяснить мощным противодействием обеих партий и бюрократии, которое она оказывает странной привязанности президента к давнему врагу Америки. «Кремль всегда тревожило такое глубоко антироссийское сопротивление бюрократии и конгресса, — сказал Эдмондс. — И мне кажется, он понял, что это надолго».
Поскольку команда Мюллера в ходе расследования подбирается все ближе к окружению президента, в том числе, к его семье, у Трампа остается все меньше возможностей для заключения «большой сделки» с Россией, какой может стать согласие США на незаконную аннексию Россией украинского Крымского полуострова в обмен на помощь Москвы в организации мирного переходного периода и смены власти в Сирии. Скорее всего, он будет вынужден согласиться на нынешнее состояние дел в российско-американских отношениях. Но многие из этих сдерживающих сил сегодня ослабевают. Коркер уходит в отставку. Тилерсон, у которого, как хорошо известно, плохие отношения с Трампом, тоже одной ногой за дверями Госдепартамента. У другого влиятельного противника России сенатора Джона Маккейна рак головного мозга. Несмотря на всю свою власть и влияние, Мэттис (равно как и советник по национальной безопасности Г. Макмастер) вряд ли сможет остановить обидчивого и вспыльчивого президента, который как будто сам старается делать из своих друзей врагов и заводить дружбу со своими врагами. Давая в июле 2016 года пресс-конференцию, которая состоялась спустя пять дней после публикации на сайте «Викиликс» 20 тысяч украденных у Национального комитета Демократической партии электронных сообщений, тогда еще кандидат Трамп заявил: «Я не могу ничего придумать, кроме как наладить дружественные отношения с Россией».
