Копры шахт — характерная деталь внешнего вида Лисичанска. В этом восточно-украинском городе уголь добывают с 1795 года. Лишь приглядевшись внимательно, можно заметить, что вращаются не все колеса копров. На шахте имени Капустина на севере что-то движется, так же и к югу над шахтой «Привальнянская» и на шахте имени Мельникова. Но над шахтой «Новодружеская» нет никакого движения. Причем угля здесь достаточно еще на целые следующие сто лет. С начала войны на востоке Украины уголь добывают только на трех из каждых четырех шахт.
«Здесь находились части сепаратистов и шли бои, две шахты были обстреляны, одна женщина была убита, две тяжело ранены», — говорит Владимир Иванишин, который еще несколько лет назад работал под землей. Потом он стал профсоюзным руководителем всех четырех шахт. Тогда мир еще был в полном порядке до лета 2014 года, когда поддерживаемые Россией сепаратисты силой начали захватывать один город за другим на востоке Украины.«Подача электроэнергии была нарушена. Но наши ребята даже во время боевых действий выходили на работу».
В Лисичанске, в отличие от других мест, шахты не были затоплены водой из-за боев. Самый большой вред, который все еще наносит война, — тот, который невозможно заметить сразу. Например, то, что теперь 70% шахт находятся на оккупированной территории так называемых народных республик Луганской и Донецкой и только 30% — на неоккупированной территории Украины. Экономические связи разорваны, так как Украина объявила блокаду оккупированных территорий, что вице-спикер парламента Оксана Сыроед считает совершенно правильным.
«Не могу себе представить, чтобы британцы во время Второй мировой войны вели бы торговлю с Германией. Потому что это в конечном счете шло бы на пользу экономике врага. Но у нас есть невероятные примеры. Украинское государство в течение двух лет платило зарплату сотрудникам украинских железных дорог, которые работали исключительно на оккупированных территориях. А эти поезда перевозили российское оружие и российских солдат».
Тяжелые последствия для Донбасса
Блокада привела к тяжелым последствиям для ранее бывшего единым Донбасса. Запчасти для подъемных устройств до этого приходили из России и ныне оккупированных территорий. Сегодня невозможно ремонтировать то, что выходит из строя под землей и на поверхности. Руководитель шахтерского профсоюза Иванишин приводит примеры: «Резиновые ленты транспортеров на Украине не производятся, их делают в Курске, то есть в России, и у нас нет права закупать их там. Угледобывающие машины приходят с Урала или из Тулы, то есть тоже из России. На машиностроительных заводах в Горловке и Дружковке производится украинское оборудование, но Горловка полностью разрушена, а Дружковка частично. Блокада, война и экономическая война между Россией и Украиной наносят нам большой вред».
Из-за изношенной техники, которая не модернизируется и которую может только подштопать, добыча угля упала почти на 20%, что также уменьшило доход. Повсюду ощущается нехватка средств. Шахты не могут оплачивать энергию, упали поступления в пенсионный фонд и снизились сборы налогов в этом регионе. Улучшения не предвидится, считает также председатель местного заксобрания Эдуард Щеглаков.
«От линии фронта нас отделяют 20-30 километров. Бои могут в любое время вспыхнуть с новой силой. Кто придет сюда с инвестициями? Даже украинские инвесторы не появятся здесь».
В Лисичанске снарядом разрушило школу, лишь чудом никто не пострадал. В отличие от оккупированных территорий, правительственные войска восстановили контроль в этом шахтерском городе, сообщил местный политик Щеглаков. «На окраинах шли бои. Подача электричества, газа и воды прекратилась. Жители домов спасались в подвалах. Примерно через два месяца, 24 июля 2014 года, сюда вошли украинские войска и национальная гвардия и прекратили оккупацию», — говорит он.
Те, кто бежал от войны, вернулись домой. Кроме того, пришли еще 25 тысяч временно перемещенных лиц, и город может содержать их с большим трудом.
Никакой помощи в ближайшем будущем
Государственные предприятия в то время не могли покрыть даже себестоимость и тем не менее не получали никакой помощи от правительства в Киеве. Это совершенно непонятно, считает оппозиционный политик Эдуард Щеглаков. Он говорит: «По-моему, наше правительство не защищает нашу экономику, нет никакого протекционизма. Мне не понятно, почему оно не дает финансовых средств шахтам, а оплачивает импорт угля из США, Польши и Южной Африки».
Недавно принятый закон о реинтеграции Донбасса в худшую сторону изменяет положение жителей Восточной Украины. Правозащитная организация «Право на защиту» пытается помогать перемещенным лицам, поддерживает требования возмещения убытков в результате уничтожения собственности. Активистка, юрист Дарина Толкач опасается, что теперь вообще никто не получит компенсационных выплат: «В законе только Россия объявлена ответственной за ущерб, причиненный войной. Для людей это означает, что они теперь должны направлять жалобы на Российскую Федерацию в украинский суд. Как все это должно работать, никто не объясняет».
В будущем на Украине возникнут три различные зоны: оккупированные территории с самопровозглашенными народными республиками, безопасная зона — собственно Украина — и буферная зона, для которой нужны будут специальные документы от нового командования вооруженными силами. Эта буферная зона будет образована Донецкой и Луганской областями, где население, хотя и вблизи оккупированных территорий, но тем не менее жило нормально, как и на остальной Украине. Теперь там будет господствовать квазиправо военного времени«, — говорит юрист Дарина Толкач.
«Объявление войны содержит обычно требование эвакуации. В будущем органы безопасности будут иметь право силой оружия в этой буферной зоне на всей территории Донецкой и Луганской областей задерживать гражданских лиц, проводить обыски и конфисковывать имущество, например, дома, квартиры и автомобили. Кроме того, во всей стране разрешено прослушивать телефонные разговоры и читать электронную почту».
Закон — популизм чистой воды
В преамбуле закона о реинтеграции Россия названа агрессором, что доставляет удовольствие большинству депутатов Верховной Рады, если они проголосовали «за». Но те, кто критикует, сразу же становятся агентами Кремля. Член правозащитной восточно-украинской организации тем не менее открыто заявляет: «Этот закон — чистой воды популизм. Это признак того, что началась предвыборная борьба перед президентскими выборами. Выборы состоятся в следующем году. Нужно набирать очки. Однако люди на оккупированных территориях по-прежнему не будут получать пенсии и задержанную зарплату, которую Киев был должен заплатить им еще за 2014 год. Речь идет не о реинтеграции, а лишь о расширении полномочий органов безопасности».
Даже и без войны на Украине в шахтах часто происходили несчастные случаи. А теперь на предприятиях горнодобывающей промышленности Лисичанска, который находится всего лишь в нескольких километрах от линии фронта, нет денег даже на установку крепи под землей. Растет риск несчастных случаев и задержка зарплаты. Поэтому профсоюзный руководитель Владимир Иванишин бьет тревогу: «Когда нет даже обычных респираторных масок, то работа под землей должна быть остановлена. Но куда в этом случае идти людям? На что им жить? Мы добыли и продали слишком мало угля, поэтому накопились долги по зарплате, с декабря 2015 года по сегодняшний день это составляет 133 миллиона гривен». В пересчете на евро это четыре миллиона. В течение 21 месяца горняки лишь время от времени получали зарплату.
Никакой зарплаты, никаких перспектив
Максиму Яковцу все это надоело и он повесил на гвоздь свои каску и шахтерскую лампу. Уже несколько недель он больше не ездит вместе со своими коллегами на шахту.
«Приходишь на работу, а трактора не подготовлены. Многие из нас оплачивали запчасти для машин и даже дизельное топливо из собственного кармана, только так мы могли работать. И никто не возместил нам расходы. Меня угостили на славу».
Для пиццерии, в которой мы встречаемся, Максим Яковец, бывший горняк, смастерил мебель, столы и стулья. Поскольку и без того скудный заработок на шахте больше не выплачивался, у него почти не осталось возможности содержать свою семью из трех человек.
«Зарплату мы получаем мелкими частями, они задолжали нам за 2015, 2016 и 2017 год. В общем и целом мне не выплатили от трех до четырех месячных зарплат».
Горняки не виноваты в падении добычи угля. Они работали скорее больше, чем меньше. Вместо того, чтобы добираться к забоям в клети, они были вынуждены проходить штреки длиной в километры, часть транспортеров вышла из строя, поэтому уголь перевозят вагонетками. Один китайский инвестор снова ушел, рассказывает профсоюзный руководитель Иванишин, который представляет 3 500 горняков.
«Поскольку потеряна большая часть Донбасса, то китайцы из-за войны и неуверенности перестали строить даже ремонтные центры».
Для бывшего горняка Яковца эта работа была единственным убыточным занятием: «Никто не думает о том, что заработки за 2016 год, которые были выплачены только в 2018 году, теперь из-за инфляции потеряли свою стоимость. А расходы на жилье и продукты питания поднялись».
Массовая миграция
39-летний мужчина с гордостью показывает свое новое рабочее место: мастерская в заброшенном промышленном здании. У здания нет крыши, он поставил вместе нее толстые пластиковые листы. В каморке под ними Виталий мастерит барные стулья. Виталий — тоже бывший шахтер, который пытается работать столяром у Максима. Он недоволен. Может быть из Виталия получится еще один ремесленник, может быть он поступит как большинство, которые на востоке Украины больше не могут найти заработка и хлеба — они уходят. Многие — в страну, которая стала причиной их тяжелого положения, в Россию.
И из соседнего Северодонецка, города химических предприятий, они уходят массово.
«Перед началом войны в феврале 2014 года у нас было 7000 рабочих, сегодня — 3 500. Люди ушли на запад страны, в Россию, Европу, многие вышли на пенсию», — говорит Валерий Черныш, главный профсоюзный деятель завода «Азот», входящего в химический концерн, принадлежащий олигарху Дмитрию Фирташу. Фирташ — один из богатейших людей страны, который, кроме того, владеет аграрными предприятиями, газовыми станциями, банками и одним телеканалом как каждый олигарх, который считает, что на Украине он что-то представляет из себя. Несмотря на срочную необходимость, Дмитрий Фирташ в настоящее время на может лично заниматься делами, так как прочно застрял в Австрии. Он находится там с мая 2014 года, когда Россия уже оккупировала Крым и прихватила Восточную Украину.
Лично для него проблемы с химическим предприятием в Северодонецке могут быть меньшим злом. Там без него должны следить, как работать без поставок электричества. «Наша область больше не подключена к центральной украинской энергосети, — объясняет профсоюзный босс острую проблему.— Это состояние длится уже три с половиной года. И нам приходится платить высокие цены за газ, поскольку он больше идет не из России, а из Европы. Думаю, что на этом у нас зарабатывает много людей».
Как в свое время и Дмитрий Фирташ, который своим богатством обязан газовым сделкам с Москвой. Фирташу и сегодня припоминают некоторые контакты с Россией.
Запрос на выдачу Фирташа, который США направили Австрии, связан со сделкой по титану. Фирташ, предположительно, за получение горнорудной лицензии в Индии дал взятку, чтобы затем смочь продавать титан американскому авиастроительному концерну Boeing.
Уничтожение промышленности на Украине
Богатый миллиардер во всяком случае не особенно беспокоился по поводу того, как его сотрудники должны выживать во время войны на востоке Украины. С началом войны должны были потерять работу 2 000 человек. Профсоюзы с Валерием Чернышом помешали массовым увольнения и вместо этого договорились о том, чтобы лучше загрузить производственные мощности, что было легче сказать, чем сделать.
«Во время боев были разрушены многие линии электропередач. Мы уже три года ждем подключения к государственно электросети. Вначале нам обещали это в конце 2016 года, потом весной, потом зимой 2017 года и теперь речь идет о конце этого года».
Во время боев 2014 года снаряды попадали в химический завод. Катастрофы не произошло, потому что все опасные вещества заранее были вывезены в вагонах или цистернах. Пока восстановление электросети является делом будущего предприятия на востоке должны избегать поставок дорогого природного газа, потому что в этом случае они будут разорены.
«Возраст наших установок — примерно 50 лет, они потребляют значительно больше энергии, чем современные установки. Если бы правительство поддерживало бы своих производителей, то оно продавало бы нам газ, который добывается здесь на Украине, на гораздо более благоприятных условиях. А так многие предприятия закрываются. Это уничтожение украинской промышленности».
Профсоюзный руководитель на знает, что наносит больше вреда восточно-украинской экономике, война или правительство в столице Киеве. К тому же химические предприятия «Азота» поддержали украинскую армию своими транспортными средствами и врачами. Они передали силам безопасности детский лагерь отдыха и другие строения. То, что война стоит денег, он понимает, однако есть и другие трудности, которые, по мнению Черныша, являются доморощенными.
«Мы не знаем, кто в прошлом году в марте дал команду не поставлять газ на три наших предприятия по производству удобрений. Мы должны закрываться! Крестьяне были крайне недовольны тем, что не получали удобрений. Но совершенно точно, что кто-то благодаря этому извлек из этого свою выгоду. Потому что в эту брешь сразу же хлынули российские поставщики, которые к тому же на нашем рынке предложили более низкие цены за свои удобрения и таким образом погубили этот рынок».
Воспоминания о лучших временах
Профсоюз Валерия Черныша как раз отмечает 65-летний юбилей, воспоминания о лучших временах. Донбасс в свое время был мощным промышленным регионом, где производили машины, развивали горное дело, химическую промышленность и обрабатывали громадные сельскохозяйственные угодья.
«Если бы наши предприятия опять смогли бы работать нормально, мы бы не ходили по миру с протянутой рукой. Но Украина показывает своим гражданам, что они ее не интересуют».
Как и его коллега из профсоюза горнодобывающей промышленности, он предполагает, что многие наживаются на войне. Решение Киева запретить все экономические связи с так называемыми народными республиками и Россией, наносит еще бόльший вред, считает местный политик Эдуард Щеглаков из Лисичанска: «Мы здесь говорим о гражданах Украины в области, которую правительство не контролирует. Но оно же не отказалось от этих территорий. Однако блокада приводит их как раз к мысли о том, что их правительство отвернулось от них».
То, что новый закон о реинтеграции Донбасса скорее разделяет, а не объединяет, совершенно ясно для юриста Дарины Толкач. Политика скрывает здесь что-то совсем другое.
«Закон выгоден в первую очередь президенту, потому что фактическое объявление состояния войны в некоторых областях позволяет правительству, отменить выборы в следующем году».
