В этом году Астрид Линдгрен (Astrid Lindgren) исполнилось бы 110 лет. А ее любимая деревня Бюллербю по-прежнему живет поколение за поколением.
50 лет назад она рассказала о своем детстве в собственной Бюллербю.
«Я молилась Богу, чтобы мы все умерли разом. Всей семьей».
Она очень боялась остаться одна.
Посмотрите на снимок: компания крестьянских детей, приодетых специально для фотографирования. Это наверняка большой день для них всех, и он запомнится надолго. Фотографирование в начале прошлого века было делом непустячным, как для тех, кого снимали, так и для того, кто должен был платить фотографу.
«Нарядились только для фотографии»
Астрид стоит в центре, ей пять лет. Подле нее — брат Гуннар, он на год старше. Это он стал прототипом Лассе, героя книг о Бюллербю. Двое других — это товарищи Астрид по играм Эдит, дочь пастуха, и Анн-Мари, дочь деревенского священника.
За их спинами — дом на арендованной ферме Нэс, который стал тем самым домом в книгах Астрид о Бюллербю.
«Так мы одевались, только когда нас фотографировали. У меня были длинные взъерошенные волосы, и я обожала большие шелковые шляпы. Когда мне дали вот эту, я чуть с ума не сошла от блаженства», — сказала Астрид газете «Афтонбладет» (Aftonbladet) в 1967 году, рассказывая о своем детстве.
Да, блаженства. Астрид по-прежнему использовала это старое красивое слово, когда я удостоился чести взять у нее последнее интервью в ее жизни в прекрасной квартира на улице Далагатан в Стокгольме. Это было в 1999 году, и читатели «Афтонбладет» как раз только что путем голосования выбрали ее «Шведкой столетия».
Самой известной деревни никогда не было на свете
Бюллербю — пожалуй, самая известная деревня Швеции. Однако в действительности ее никогда не существовало.
В необыкновенном мире Астрид Линдгрен, который начался с фермы Нэс неподалеку от городка Виммербю, эта деревня стала своего рода точкой отсчета. Именно это место оказало на нее такое влияние и сделало ее знаменитой на весь мир писательницей.
Дома в Нэсе было спокойно и надежно.
«Отец очень сильно любил мать». Самуэль Август говорил о своей любви к матери Астрид всю жизнь. Долгие годы. Когда папе Астрид было уже за восемьдесят, он порой сидел возле Ханны и смотрел на нее. И вдруг этот суровый смоландский крестьянин говорил: «Моя нежно любимая малышка».
Когда папа попал в больницу с разрывом аппендикса, мама тоже переехала в больницу и прожила месяц там вместе с ним.
«Он никогда бы не пережил это без нее»
«Без нее он это никогда бы этого не пережил», — рассказывала Астрид.
Когда Ханна умерла в 1961 году, вся семья думала, что отец скоро последует за ней.
Но Самуэль Август все еще жил в усадьбе, когда в 1967 году Астрид встречалась с «Афтонбладет». Ему тогда было 93 года, и он прожил еще два года.
«Не может быть, чтобы кому-то еще было так хорошо, как мне», — сказал он.
По словам Астрид, ее детство было теплым и полным любви.
Ужасно боялась остаться одна
Но каждый вечер она молилась о том, чтобы они все умерли одновременно. Она ужасно боялась остаться одна.
Когда начинался пожар в Виммербю, она боялась, что огонь перекинется и на Нэс.
Конечно, воспоминания Астрид о лете в Нэсе отфильтрованы ее памятью, как у нас всех обычно происходит.
Помните Лизу из Бюллербю? Прототип Лизы — сама Астрид, а ее братишка Гуннар — это Лассе. А Бюллербю — это, конечно, арендованная ферма Нэс.
Дети особенно дружили с многочисленными отпрысками пастуха.
Работали на износ в сельском хозяйстве
Астрид писала о своих собственных переживаниях.
Жизнь состояла не только из игр и проказ. Как и все крестьянские дети, Астрид рано начала работать.
«Когда мне было пять лет, мне пришлось начать делать две вещи: пропалывать репу и рвать крапиву для кур. Курам требовалась просто куча крапивы».
Чем старше она становилась, тем больше было работы.
«Пришлось усвоить, что нельзя просто взять и уйти, когда захотелось. Я помню, как к нам приходили наши школьные товарищи и очень удивлялись, что мы не могли выйти поиграть с ними».
Астрид приходилось работать так же тяжело, как и взрослым.
«По будням мы выходили на поле всей толпой. Торпари, которые относились к Нэсу, тоже отрабатывали в определенные дни, а еще у нас было три-четыре батрака».
Астрид вяжет снопы и тревожится
«Особенно хорошо помню вязку снопов (для которой Астрид на самом деле была слишком слаба)».
«Сначала шли четыре мужика с косами и косили, а за ними двигались четыре женщины с серпами и складывали скошенное в кучи. Затем должны были идти мы и связывать все в снопы».
Астрид рассказывала о большом овсяном поле и о том, как переживала, что не поспеет за своим «внутренним укладчиком», который шел перед ней. Это чувство осталось с ней всю жизнь.
«Каждый раз, когда я сосредоточиваюсь на чем-то, что мне нужно сделать, я совершаю эти движения руками — словно сплетаю веревочку из соломинок для связки снопа».
Летние каникулы проходили дома. «Если мы куда-то и уезжали, то к родственникам, в первую очередь к бабушке, на какой-нибудь праздник».
Двоюродные братья и сестры приезжали в гости на коляске
Иногда в гости приезжали двоюродные братья и сестры из Грегарпа. Само собой, они ехали на коляске, запряженной лошадью.
«Они сидели и распевали псалмы, пока ехали».
Если внезапно мимо проезжал автомобиль, они останавливали коляску, чтобы лошадь не понесла, и пропускали эту новинку вперед.
Астрид любила играть в лошадей: «У нас был конь, которого звали Король Беле, так что я всегда была Королем Беле».
Еще у них был бык, которого звали Лорд Гуннар.
«Я хотела, чтобы следующего быка звали Лорд Астрид».
У Лизы из Бюллербю был ягненок, которого она спасла и выкармливала потом из бутылочки. У Астрид тоже был ягненок: «Я его продала своему папе за 30 крон, который потом — о ужас — перепродал его дальше за сотню…»
У семьи было штук 30 коров. Многие из них заболевали летом, а, например, с гнилой болезнью, которой все боялись, и прочими напастями ничего поделать было нельзя«.
Находили мертвых коров на выгоне: «ужасно»
«Можно было прийти на выгон и обнаружить там мертвых коров, это было ужасно».
Она рассказывала и о бешеных играх на стогах сена: «Это были жесткие игры — чудо, что мы не убились». Дети рисковали жизнью, ползая по «туннелям», которые прокладывали в огромных кучах опилок.
Жизнь шла своим чередом, определяемым временем года. Было весело летом, было весело и осенью, когда начиналась школа.
«Не припомню, чтобы я когда-нибудь строила планы на будущее». «Я вообще никогда не принимала никаких решений. Все просто шло своим чередом, все, что я сделала».
В интервью 50 лет назад Астрид сказала, что все написанное ей — это просто ее детские переживания из Нэса. Изначально она вообще не собиралась писать книги.
«Но когда я начала, было уже трудно перестать. И можете умереть от зависти, но это была, черт возьми, большая удача».
