Сергей Эйзенштейн, видимо, догадывался, что речь идет о его голове. В окружении Сталина он считался «троцкистом» и, как доказывают акты, найденные в 90-е годы, советская секретная служба готовилась к показательному процессу против авангардистского кинорежиссера латвийско-немецкого происхождения. В середине 30-х годов, в разгар кровавых чисток, Эйзенштейн получил задание снять фильм о русском национальном герое Александре Невском. Музыку для фильма был готов написать великий композитор Сергей Прокофьев.
Фильм, который вышел на экраны в 1938 году, был однозначно пропагандистским. Рыцари немецкого ордена носили шлемы, которые напомиют о вермахта (и о Дарте Вейдере), они вскидывали руки словно в приветствии Гитлеру и уничтожали жителей русских городов. Перед заключением пакта Гитлера-Сталина в августе 1939 года в Советском Союзе это было модно. Сталин был в восторге от этого образца «национализма и социализма» и наградил Эйзенштейна орденом Ленина.
Князь Александр Ярославович Невский из Новгорода (примерно 1220 — 1263) был и остается в России иконой, героем и святым одновременно. Будучи успешным полководцем, который одерживал победы над шведами, датчанами и прежде всего немцами, он стал символической фигурой величия и воли к самоутверждению средневековой Руси. Бессмертную славу он снискал, с точки зрения потомков, 5 апреля 1242 года, когда он уничтожил на льду Чудского озера войско немецкого ордена. В действительности все было, видимо, не столь значимо.
Александр был сыном князя Владимирского и принадлежал к разветвленной династии Рюриков, ведущих свой род от шведских варягов, основавших в IX веке государство на просторах России. В XIII веке Руси угрожало уничтожение. С одной стороны монголы захватили обширные территории страны или обложили их данью. А на западе католические церковники и рыцари увидели шанс отличиться в борьбе против «раскольнических» приверженцев православия в качестве крестоносцев, завоевателей и миссионеров.
Грозила новая опасность. На этот раз это был Герман Первый фон Буксгевден, епископ Дорпата (ныне Тарту). Он хотел расширить свой недавно полученный церковный приход до могучего политического владения и стремился на восток. Однако тем самым он угрожал доходным торговым путям Новгорода. В братьях ордена меченосцев Герман нашел скорее малодушных партнеров. Они в 1236 году после тяжелого поражения в борьбе с литовцами стали союзниками немецкого ордена — основанного на Святой земле рыцарского ордена, которому кайзер Фридрих II поручил военную миссию в Пруссии и Прибалтике.
Епископ и рыцари ордена оправдывали свои претензии на господство идеями крестовых походов, которые, однако, в Прибалтике осуществлялись не столько с помощью крупного войска, сколько в форме набегов. «Быстрые грабительские и опустошительные набеги» стали нормой, когда речь шла не о захвате территории, а о том, чтобы в результате неожиданных нападений уничтожить потенциал противника в людях, животных и ценностях или же ослабить его, чтобы таким образом быстро и по возможности без потерь возвратиться с добычей в виде пленных, лошадей, скота и оружия», — рассказывает историк Свен Экдаль (Sven Ekdahl) об этом способе ведения войны.
В 1240 году Ливонский орден, как называлось северное ответвление этого орденского союза, захватил город Псков к юго-западу от Новгорода. Действительно ли была такая резня, которую Эйзенштейн показал в своем фильме, неизвестно. Хотя это и подходило бы к тактике набегов, однако рыцари были, похоже, заинтересованы в этом городе скорее как в долгосрочном опорном пункте.
В любом случае Александру Невскому удалось вновь захватить Псков и со своей стороны осуществить продвижение на запад. Войска встретились друг с другом на льду Чудского озера. Их численность отличалась друг от друга в различных преданиях. В то время как в России исходят из числа в 10-15 тысяч воинов, западные исследователи предполагают, что было 3,5 тысячи русских и прибалтов, а с немецкой стороны — 500 рыцарей, которых сопровождали около тысячи пехотинцев.
Тем не менее рыцари под руководством епископа из Дорпата считали, что у них хорошие шансы. Они были в тяжелых доспехах и хорошо обучены, так что могли использовать на плоском льду озера свою самую эффективную тактику — шокирующее нападение галопом. Действительно, их ударный клин почти пробил линию новгородских войск. Однако на крутых, поросших кустарником берегах озера рыцари в тяжелых латах остановились, и начался ближний бой, продолжавшийся много часов.
Это позволило Александру с дружиной, своей личной свитой, обойти противника и напасть на него сзади. Пехотинцы были рассеяны, рыцари обратились в бегство. При этом многие провалились под лед озера и утонули, как это представил Эйзенштейн в триумфальных сценах.
Хотя это поражение не поколебало власть епископа Дорпата и немецкого ордена, битва на Чудском озере имела далеко идущие последствия. Западные миссионеры и рыцари стали признавать границу на Чудском озере, так что здесь пролегла имеющая мировое значение историческая граница между католической и православной церквями.
Александр Невский, видимо, понял, что успех не был окончательным. Он быстро заключил мир с немецким орденом и возвратился к своему собственному проекту. У монгольского хана Золотой орды он запросил княжество и получил, наконец, вместе с братом господство над Владимиром. В 1252 году Александр смог устранить брата и стать великим князем. Он отблагодарил своих покровителей, кроваво подавив восстание против монголов в Новгороде.
«Такие угодливые и активные услуги «безбожным» кочевникам никак не соответствовали образу национального героя… как это описывает история XIX века, — считает историк по Восточной Европе Манфред Хильдермайер (Manfred Hildermeier) в своей объемной «Истории России» (2013). Хотя истинное поведение Александра Невского было целесообразным и дальновидным: «Он уже тогда-то положил начало сотрудничеству с новыми хозяевами, которое не только решающим образом способствовало сохранению великого княжества северной Руси, но и его усилению в следующем столетии».
