Перед израильским вторжением в Ливан в июне 1982 года тогдашний глава правительства Менахем Бегин собрал министров в попытке убедить в справедливости принятого им решения. «Вы знаете, что мы сделали все, чтобы избежать войны и потерь, но такова наша судьба: в Эрец Исраэль невозможно жить без самоотверженности. Поверьте, альтернатива этому — Треблинка. Мы решили, что больше никогда не будет Треблинки». (из книги Арье Наора «Воюющее правительство»). Позднее, когда операция «Мир Галилее» переросла в войну, ставшую яблоком общественного раздора, Бегин написал американскому президенту, что ликвидация штаба Арафата в Бейруте дает ему такое чувство, словно он послал ЦАХАЛ в Берлин уничтожить Адольфа Гитлера в его бункере. Вообще, Бегин часто упоминал Холокост и события Второй мировой войны, чтобы оправдать свою политику, особенно касающуюся Первой Ливанской войны.
Однако уроки, извлеченные Бегиным из событий Второй мировой войны не исчерпывались пониманием необходимости укрепления военной мощи и ведения бескомпромиссной борьбы с врагом. Эти уроки были намного сложнее. Катастрофа, пережитая еврейским народом, сделала Бегина весьма чувствительным к теме прав человека, индивидуальных прав. В 1977 году, через месяц после своей исторической победы на выборах, Бегин распорядился принять в Израиле вьетнамских беженцев, подобранных в море израильскими кораблями. Свое решение Бегин объяснил тем, что «еврейский народ, как никто иной, знает, что такое быть беженцами, и не может равнодушно взирать на страдания несчастных людей». Бегин неоднократно выступал в защиту меньшинств в Израиле. В 60-е годы, будучи в оппозиции, он требовал полного равноправия для арабских граждан, несмотря на то, что те не служат в армии. «Мы верим, что в государстве евреев должно быть полное равноправие граждан — вне зависимости от религии, национальности и происхождения». Бегин всячески выступал за принятие конституции, в которой должны быть закреплены права гражданина и индивидуума.
Однако сегодня израильское руководство, представляющее правые партии (Ликуд и Еврейский дом), движется в обратном направлении. Несмотря на все благие намерения, в Израиле так и не была принята конституция. Однако были приняты два Основных закона. Важнейший из них — Основной закон о свободе и достоинстве человека, призванный защитить базовые права человека в Израиле. В 1992 году Верховный суд постановил, что этот закон имеет конституционный статус. Это означает, что Верховный суд может возвращать кнессету законы, не соответствующие этому конституционному акту. Подобная прерогатива Высшего суда справедливости значительным образом продвинула права человека в Израиле в последние тридцать лет. Демократия, не имеющая базовых законов, защищающих права индивидуума и меньшинств, превращается в охлократию. Это не демократия.
Возникает впечатление, что премьер-министр Нетаньяху, министр юстиции Аелет Шакед и министр образования Нафтали Беннет хотят разрушить эту систему, отбросить ее назад, запретить Верховному суду отклонять законы, не соответствующие Основному закону о свободе и достоинстве человека. По-видимому, они полагают, что национальные интересы противоречат интересам отдельного человека. Это ведет к разрушению демократии.
