В этом году 9 мая Россия в 73-й раз отметит победу над нацистской Германией. Это не круглая дата, которая обычно отмечаются с большой помпой и пропагандистским порывом. Но в этом году праздник проходит под знаком переизбрания Владимира Путина как «президента победы», церемония инаугурации прошла 7 мая, наивысшая точка празднования будет достигнута в ходе военного парада на Красной площади. Тем самым Путин удостоится наивысших почестей. «Раньше он был просто наш президент, и его можно было поменять. А теперь он — наш вождь. И поменять его мы не дадим», — сказала главный редактор пропагандистского телеканала RT Маргарита Симоньян вскоре после выборов.
На самом деле, как отмечает руководитель аналитического центра R. Politik. Reality of Russian Politics Татьяна Становая, сакрализация постсоветской России произошла уже после аннексии Крыма, а Путин был негласно выбран «вождем». До этого такого титула в последний раз удостаивался Сталин. А Путин, по ее словам, получил бонус на выборах благодаря Крыму, Донбассу и Сирии, за годы сопротивления против западного подавления, против несправедливого давления и несчетного количества вторжений. Становая также отметила, что Кремль считает себя осажденной крепостью, а российское население одновременно проголосовало за обострение конфликта с Западом. Соответственно, в ходе предстоящей «коронации» Путина будут чествовать как вождя, а Россию как непобедимую великую державу.
Украденная победа
За прошедшие 70 лет официальная позиция относительно праздника победы менялась в зависимости от потребностей руководства и идеологических установок. В 1947 году Сталин — спустя лишь два года после окончания войны — объявил 9 мая обычным рабочим днем. Казалось, он боялся укрепившейся армии и возросшей самоуверенности военачальников. Кроме того, травмированному и голодающему населению не стоило напоминать о страданиях и ужасах.
Но спрятать нищету было невозможно. Каждый день лишенные крыши над головой инвалиды войны были напоминанием — инвалиды, передвигающиеся на деревянных салазках, вымаливающие корочку хлеба. Поэтому Сталин не побоялся начать избавляться от бедственного положения нуждающихся. К его 70-летию в декабре 1948 года тысячи людей, среди которых были и отмеченные наградами герои, ночью были вывезены из городов в закрытые учреждения, например, на остров Валаам на Ладожском озере, где они доживали свой век, как прокаженные.
Но День победы до 1965 года, когда Никиту Хрущева сменил Леонид Брежнев, оставался скорее неформальным и частным праздником, в который встречались ветераны, пили водку, пели горькие военные песни и рассказывали собственные или вымышленные истории. Именно в то время, когда государство проявляло сдержанность в плане политики памяти, появились известные советские военные фильмы «Летят журавли» (Михаил Калатозов) и «Баллада о солдате» (Григорий Чухрай), а также ряд литературных произведений, которые по всему миру должны были внести вклад в признание больших жертв и страданий миллионов советских граждан.
Победа из мрамора
После прихода к власти Леонида Брежнева Григорий Чухрай подписал открытое письмо в президиум ЦК КПСС против предстоящей «косвенной реабилитации Сталина». Тем временем невозможно было не заметить перемену в официальной культуре памяти, путь к переосмыслению дня памяти, которым ранее руководство скорее пренебрегало — раньше это был больше днем скорби, чем днем победы.
Американский славист и историк Нина Тумаркин (Nina Tumarkin) полагает, что лежащий в основе этого развития идеологический переворот стал реакцией на постепенное обесценивание культа Ленина и Октябрьской революции. Миф о Советском Союзе с обещанием светлого будущего, казалось, окончательно испарился. На этом фоне культ Октябрьской революции как миф о легитимации однопартийного государства должен был смениться культом «Великой Отечественной войны».
Именно при Брежневе у Кремлевской стены была установлена Могила неизвестного солдата с вечным огнем, а также огромный монумент «Родина-мать» в Волгограде. Ряд снятых в 70-ые годы фильмов, прежде всего эпопея по воспоминаниям Брежнева «Малая земля», образовали официальный канон культуры памяти, в котором закреплялась сакрализация Великой Отечественной войны. Пропагандистский нарратив смешивался с личными воспоминаниями, они создавали коллективную идентичность советских людей.
Победа как травма
Именно этому самоощущению нанесла болезненный удар политика гласности Михаила Горбачева, которая открыла двери разоблачению сталинских преступлений и критике социализма. Лауреат Нобелевской премии Светлана Алексиевич цитировала в своей книге «Зачарованные смертью. Рассказы русских самоубийц» ветерана войны, которого молодые люди выгнали из очереди за пивом со словами: «Если бы ты не победил, мы сейчас могли бы пить баварское пиво».
Обесценивание и разоблачение советских установок и биографий повлекло за собой тяжелый кризис идентичности. Еще одним ударом стал распад СССР. В то время как бывшие советские республики, прежде всего балтийские страны, пытались утвердить свое постколониальное возрождение с помощью статуса жертвы и антисоветской исторической политики, Россия осталась при своем развенчанном мифе победы. Хотя при Борисе Ельцине была предпринята попытка создать новую национальную идентичность, но России не удавалось этнонациональное возрождение, тем более что первая Чеченская война, разразившаяся в 1994 году, закончилась поражением.
Приватизация победы
Каждому воспоминанию — свое время. Очевидцы и участники, жертвы и преступники покидают бренный мир. Потомки живут в совсем других политических и общественных условиях. Старые ужасы меркнут на фоне новых катастроф и страхов. Поэтому Гегель не верил в уроки истории. Тем проще можно превратить историческую трагедию в инструмент политики власти, реванша и внешнеполитической повестки.
При Путине критическое восприятие договора о ненападении, военных событий и военных преступлений все больше подавляется, отчасти и криминализируется. В центре официальной культуры памяти находится тысячелетнее российское государство с его победами, которые должны легитимировать старые образы врага и новые геополитические притязания. Память о Второй мировой войне все меньше связывалась с ветеранами (большая их часть уже ушла из жизни) и с болью за невообразимую трагедию.
Логично, что единственная общественная инициатива памяти, возникшая в Томске под названием «Бессмертный полк» и вмиг распространившаяся по всей стране, была тут же использована государством. Вскоре во главе процессии людей с портретами павших в войне родственников встал Путин. Большая часть людей, находившихся с ним рядом, была статистами с распечатанными портретами мнимых родственников, которые сразу после окончания мероприятия оказались в мусорном баке. Тем временем госслужащих обязывают участвовать в «Бессмертном полку» — как в советские времена.
Победа как последний аргумент
Путин умело интегрирует свою агрессивную внешнюю политику в картину памяти о Второй мировой войне. Так, российское вторжение в Крым и «освобождение» Донбасса от «украинских фашистов» сопровождается символами Великой Отечественной войны. Гротескным примером стал баннер, посвященный 70-й годовщине победы, в провинциальном городе Калуге, на нем лозунг «Сегодня Крым, завтра — Рим», который чествовал и другие исторические победы, в том числе над Немецким орденом в XIII веке и над Наполеоном. Кроме того, в общей массе известных сражений появилась и битва за железнодорожный узел Дебальцево на востоке Украины в январе 2015 года.
Победный китч, исторические реконструкции, например, штурм мини-рейхстага, организованный в прошлом году, или, например, путаница с размещением советского или немецкого оружия или солдат на победных баннерах — над этим посмеиваются в социальных сетях. Однако агрессивная пропаганда победы не остается безрезультатной. Почти в каждом ток-шоу российское население готовят к борьбе с нацистской угрозой.
Она выглядит тем опаснее, чем заметнее ежедневные ошибки государства. Только в марте одна страшная новость сменяла другую: крупнейший пожар в Кемерово на Урале, массовые отправления ядовитыми газами со свалок в Подмосковье, особо коснувшиеся детей. Но в праздники нужно забыть о заботах. Современные истребители раскрасят в цвета триколора небо над Кремлем. И снова Запад будет ужасаться секретному супероружию, невидимым полчищам троллей и тайным киберполкам, и будет царить вечная победа, по крайней мере на экране.
