Мостовой беседует с нами по телефону из Сочи, где вчера прошел матч Португалия — Уругвай. Бывший футболист смеется и сыплет шутками: «Знаешь, что мне больше всего нравилось в Лиссабоне? Просыпаешься в восемь утра, и уже светит солнце. Потом тренировки, пляж и еда».
В жизни случаются самые неожиданные совпадения. Мы приезжаем в Санкт-Петербург, родной город Мостового, и звоним ему. А он отвечает нам из Сочи, где участвует в турнире по хоккею с шайбой. Что? Нет, вы не ослышались. Завершив активную футбольную карьеру, кульминацией которой стала игра в составе «Сельты» (Виго), Мостовой стал звездой другого вида спорта. Такое вот невиданное совпадение. Такими же совпадениями была полна спортивная жизнь Мостового в Португалии. Дебют в клубе «Порту». Уход и так далее. Самый важный гол и тому подобное. Для любого игрока «Бенфики» участие в матче «классико» — величайшая честь. Российский спортсмен это хорошо знает, правда он до сих пор не понимает, почему играл так мало. Тайна. Так и не раскрытая. Не удается раскрыть ее и в ходе телефонного разговора между Петербургом и Сочи.
Observador: привет, Мостовой, можешь сейчас говорить?
Мостовой: привет, да, как дела? [Мостовой говорит на кастильском, а иногда для разнообразия даже пробует переходить на португальский] Прости, что не ответил полчаса назад, как мы договаривались. Принимал душ после игры.
— Игры?
— В хоккей.
— Ты играешь в хоккей?
— Даа, уже давно.
— Какой хоккей?
— (Смеется) На льду, конечно.
— Ха-ха-ха. Просто хотел уточнить. И тебе нравится?
— Еще бы. У нас очень сильная команда.
— На какой ты позиции?
— Защитника.
— А как же атака?
— Там Путин.
— Что?
— Путин играет в атаке. Внимание: у меня несколько команд, играющих в хоккей на льду. В одной из них нападающий — Путин. Я всегда в защите.
— Путин, тот самый Путин?
— Тот самый.
— Ну и как?
— Скажу сразу: он много забивает.
— Невероятно.
— Правда? Тут происходят фантастические вещи (смеется). Хоккейная площадка — прекрасное место для продолжения занятий спортом. На днях моя команда прошла в четвертьфинал ежегодного турнира. Разумеется, наша цель — получить титул.
— А как же футбол?
— И он тоже никуда не делся. Сейчас я только комментирую. Тебе надо на меня посмотреть.
— Иногда я тебя вижу по телевизору. Ты анализируешь разные моменты матча в замедленной съемке, что-то вроде этого.
— Точно. Это я. Забавная работенка (смеется).
— А тебе когда-нибудь приходилось анализировали самого себя в замедленной съемке?
— Никогда. Всегда в ускоренной (смеется).
— Ты всегда любил футбол?
— С раннего детства, всегда. Мое первое воспоминание — это мяч, я спал с ним каждую ночь.
— Какой была жизнь в Санкт-Петербурге в 1970-е годы?
— Должен тебе сказать, что я переехал в Москву, когда мне было пять лет, и жизнь в то время была очень нелегкой. Дома почти ничего не было из еды, кроме хлеба, и все. Мой отец был электриком, мама — парикмахером. Они много работали, и я их редко видел дома. Вся моя жизнь проходила на улице с футбольным мячом. Потому что телефона и телевизора тоже не было.
— Вообще ничего?
— Ничего. Коммунизм ведь. Кажется, первый телевизор у нас появился, когда мне было уже 13-14 лет. И у меня такое ощущение, что мой отец его где-то стащил.
— Вот это папа!
— Мой отец — самый крутой. Играл чертовски здорово.
— В футбол?
— Даа. Даже сегодня он продолжает быть звездой матчей ветеранов.
— А ты всегда был лучшим игроком? Я имею в виду твою техничность.
— Это оттого, что я спал с мячом. Он повиновался моим ногам (смеется).
— Когда ты всерьез задумался о карьере футболиста?
— Где-то лет в 16. Я играл за районную команду и смог прыгнуть сразу в третий дивизион. Потом отправился в московский «Спартак».
— У тебя были какие-то футбольные идолы?
— В 1990 году ты стал чемпионом Европы в возрасте до 21 года. Что ты помнишь о том времени?
— Матч на вылет?
— То есть?
— Да, два матча: мы выиграли здесь и там в Югославии со счетом 4:2 и 3:1. Но только это. Честно говоря, больше в моей памяти ничего не удержалось.
— Но ведь ты забил гол?
— Это правда, здесь. Но я даже не знаю, как это получилось. Помню, мы быстро разыграли мяч, два-три паса и пам — гол.
— И как тебе тогдашняя молодежная сборная СССР?
— Уй, отличная команда. К тому времени мы играли вместе уже три года: я, Колыванов, Добровольский, Юран, Канчельскис и другие. У югославов тоже была команда хоть куда: Шукер, Бобан, Просинечки, Ярни, Бокшич. Это был классный финал. К тому же мы вышли победителями.
— Как ты вдруг очутился в Португалии?
— Ну, ты понимаешь, как это: правила, перестройка — все это немного ускорило процесс.
— Почему тобой заинтересовалась «Бенфика»?
— Смотри, на самом деле история такая: мне был 21 год, я хотел уехать из СССР и получил предложение от немецкого клуба «Байер Леверкузен». Мне было там очень неплохо в первые дни, и тут Кулков, который уже играл за «Бенфику», позвонил мне и спрашивает, что я там делаю: «О чем ты думаешь? Приезжай в Лиссабон». Я и поехал.
— И ты поехал.
— Да, а что делать? В Лиссабоне меня ждали мои друзья: Кулков и Юран.
— Где ты жил?
— Очень близко от Эштадиу да Луш. Знаешь, что мне больше всего нравилось?
— Понятия не имею.
— Просыпаешься в восемь утра, и уже светит солнце. Потом утренняя тренировка, и по сути весь оставшийся день я был предоставлен самому себе. Такой свободы в СССР у меня никогда не было. А здесь — полно свободного времени, и как правило я проводил его на пляже. Садился в машину, переезжал через мост и шел…
— Куда же?
— Сейчас не могу вспомнить название того места, поможешь?
— Кошта-да…
— Капарика, Кошта-да-Капарика. В общем, представь себе: подъем в восемь утра, тренировка, а потом пляж до конца дня. Пляж и еда, красотааа. Сладкая жизнь.
— Ха-ха-ха.
— Серьезно, это было замечательное время.
— А футбол?
— Они уволили Ивича, и я начал играть с Тони. Отыграл десять матчей, а потом покедова. До сих пор не понимаю.
— Чего?
— Почему я так мало играл, почему мне пришлось уйти.
— Ты хорошо ладил с народом?
— С некоторыми я до сих пор поддерживаю дружеские отношения. Ну, например, с Жуао Пинту. Встретил его на розыгрыше группового этапа Кубка мира 2018 года, и мы обнялись. Где-то четыре месяца назад виделся с Руем Кошта. Разумеется, бывает дружба на всю жизнь. А бывает, что не складывается, это понятно. Такова жизнь. И не только футбольная.
— Ты забил два гола.
— Один — Баие, другой — Аморе.
— Как тебе удалось отправить мяч в ворота «Порту»?
— Послушай, многие не просекли этот момент. В первом матче «Бенфики» и «Порту» в Кубке Португалии мне представляется отличнейшая возможность забить, когда на табло еще 0:0. Одна из тех возможностей, которые нельзя упускать: девять из десяти. И представляешь, я ее упускаю. Ну ладно, никто не замечает. Проходит несколько месяцев, и мы снова играем с «Порту» в Анташе. Штрафной удар, мой мяч проходит над стенкой, и я забиваю. Неплохо, кстати (смеется).
— В Виго тебя ждал настоящий успех. Те времена, наверняка, оставили у тебя самые яркие воспоминания?
— Конечно, это была небольшая команда, которая упорно боролась за место в Лиге чемпионов. Мы семь лет подряд играли в Европе и как играли! Я храню фантастические воспоминания об испанском чемпионате, где мы задавали жару «Барсе» и «Мадриду», равно как и другим европейским командам. Некоторые из этих матчей вошли в историю.
— Например, победа над «Бенфикой» со счетом 7:0?
— Например. И вот тебе еще один сюрприз.
— Почему?
— Когда я вышел на поле, я думал выиграть со счетом 2:1 или 3:1. Не больше. Через полтора часа 7:0. Семь — ноль??! Вот так результат! Но ведь были еще и другие. Один раз мы победили «Милан» со счетом 2:1 у них же дома. Кстати, в тот сезон мы вышли из группы Лиги чемпионов в одну восьмую финала, опередив «Милан» и «Аякс». Но потом проиграли «Арсеналу». В другой раз в Виго мы дали фору «Ювентусу», победив со счетом 4:0. Выиграли у «Ливерпуля» в матче на вылет, который проходил на стадионе «Энфилд». Такие вот подвиги. Или еще один: мы одержали победу над «Зенитом» в Кубке Интертото.
— А потом наступило похмелье: переход в более низкий дивизион?
— Да, правда. Как я уже сказал, это был небольшой клуб, и я никогда не думал, что им можно так плохо управлять. Финансовые проблемы начались еще в год Лиги чемпионов. Клуб обанкротился, и задержка зарплат стала нормой. В последний год я играл только за деньги. Они обещали мне заплатить, я шел на матч, а они все равно не платили. Они не платили весь последний год. Разумеется, я ушел. Понижение дивизиона — печальный итог. И, если уж на то пошло, предсказуемый.
— А ваша игра в составе тогдашней российской сборной?
— Здесь все плохо. С 1990 по 2000 год нам приходилось сталкиваться с бесконечными проблемами. Смотри: я не попадаю на Кубок мира 1990 года по возрасту; не участвую в Евро-92, потому что за пять дней до начала турнира получаю травму; не попадаю на ЧМ-94, потому что эта команда больше напоминала группу туристов, чем футболистов, не говоря уже о проблемах с руководством; мы не преодолели групповой этап чемпионата Европы 1996 года, потому что с нами в одной группе были Германия и Чехия, финалисты турнира, плюс Италия; я пропустил чемпионат мира 2002 года из-за травмы, и это было очень обидно, потому что я был в отличной форме; я не попал на Евро-2004, потому что сказал тренеру все, что думал, и серьезно с ним повздорил. Таково резюме моей работы в сборной. Это были другие времена, более смутные и трудные, очень трудные.
— Почему?
— Я был признан лучшим футболистом моложе двадцати лет, и в качестве премии мне вручили грамоту. Бумажку. И все. Сейчас дают деньги и машину. Когда мы шли в сборную, мы хотели заработать, потому что все федерации платили своим игрокам. Но нам не платили. К тому же между нами, футболистами, и начальством постоянно возникали стычки. А что сегодня? Сегодня какой-нибудь юнец за два дня зарабатывает больше, чем я тогда за месяц.
