Белград. Российский Мундиаль закончился, техническое превосходство французов возобладало над командным духов хорватов, которые тем не менее достигли своего наивысшего результата после третьего места в 1998 году. Этот Чемпионат мира, помимо высокого уровня футбола, запомнится и многочисленными случаями его политической эксплуатации, масштаб которой можно было только представить себе накануне его проведения.
Группа Е, где смелеют орлы
«Я был бы особенно рад победе в матче против Швейцарии», — заявил президент Сербии Александр Вучич (Aleksandar Vucic) накануне Чемпионата мира, за победу в котором он пообещал государственную награду в размере десяти миллионов евро. Многие сторонники «орлов», как называют футболистов Сербии, были в восторге от намека на победу над швейцарской сборной, за которую играют много футболистов албанского и косовского происхождения. Но в результате 22 июня выиграли как раз «албанские орлы» — их и продемонстрировали игроки жестом после голов, забитых Гранитом Джакой (Granit Xhaka) и Джерданом Шакири (Xherdan Shaqiri), чьи родители покинули Косово в 1991-1992 годах в связи с событиями, которые вскоре после их отъезда привели к распаду Югославии.
Любимые и ненавистные соседи
«Чтобы у соседа корова сдохла!» — вот одно из самых расхожих народных выражений на Балканах, где собственное благосостояние измеряется в сравнении с благосостоянием соседа. Отчасти этот принцип расколол на два лагеря сербское общество после поражения сербской сборной в первом туре и прохождения хорватов в одну восьмую финала: болеть за Хорватию или желать ей проигрыша?
Как всегда, Сербия разделилась на два лагеря, демонстрируя два своих лица: националистическое, которое представляет хорватов и ее национальную сборную как «усташей» (хорватских фашистов во время Второй мировой войны), и то, которое противостоит этому обобщению и выражает едва ли не «ностальгию по Югославии», сочувствуя соседям по тому микрокосму, который британский журналист Тим Джуда (Tim Judah) назвал «Югосферой».
Если принять в расчет позицию, которую занял Новак Джокович (Novak Djokovic), прославивший Сербию в спортивном мире, то задача еще более усложняется: из-за одного его твита в поддержку «ватренов» (горячих, как называют футболистов сборной Хорватии) раскол лишь усугубился. Владимир Джуканович (Vladimir Djukanovic), парламентарий из правительственной партии, не смог справиться с собой и обозвал сербского чемпиона «идиотом и психопатом».
Но лучшей демонстрацией этой поляризации общества стал четвертьфинал Россия-Хорватия. К ненависти к «усташам» сербских националистов прибавилась и их русофилия, связанная прежде всего с политическими мотивами. Однако право Хорватии играть в четвертьфинале стало во многом заслугой одного хорватского серба, что несколько примирило националистов Загреба и Белграда. Даниэль Субашич (Danijel Subasic), вратарь, отразивший целых три штрафных удара в матче против Дании, родился в смешанной семье: его отец — серб, а мать — хорватка. «По всей нашей стране праздновали сторонники партии ХДЗ [националистической партии в правительстве — прим. автора], правые, усташи, монахини и проститутки […] все орали от радости в тот момент, когда рядом с более полумиллиона защитников родины хорватскую родину защитил серб», — написал Анте Томич (Ante Tomic) в редакционной статье хорватской ежедневной газеты «Ютарни Лист» (Jutarnji list) под названием «Вот почему национализм — это чушь».
«Если бы Югославия еще была единой…»
Вот одно из размышлений по случаю Чемпионата Европы или Чемпионата мира по футболу или, скорее, начало гипотетического периода: если бы хорваты, боснийцы, сербы и черногорцы играли вместе, они были бы «европейской бразильской сборной». Но противостоящим друг другу национализмам это неважно, и не хватило совсем малости, чтобы в Загребе смогли сказать: «нам не нужна Югославия, чтобы быть самой сильной сборной мира».
Что важно, так это то, что на следующий день после Чемпионата мира футбол в очередной раз оказался средством донесения политических и политизированных посылов и защиты национальных интересов, как будто национальные сборные — правая рука того государства, за которое они выступают, как будто их игроки представляют социальные классы страны, а не ограниченный круг везунчиков, живущих в самых богатых городах Европы.
Трудно сказать, увидим ли мы снова когда-либо, как играют вместе балканские народы, но еще труднее представить спорт в этой части света, к которому не примешиваются бесполезные заявления националистического характера.
