У россиян нет аппетита к крупномасштабным протестам, а путинский режим крепко стоит на ногах. Недовольные этим режимом сконцентрированы в нескольких больших городах. Формула путинизма проста и эффективна. Сырьевая экономическая модель обеспечивает денежные потоки, особенно во времена роста цен на энергоресурсы. Политическая модель Путина включает в себя контроль над медиа, угрозы оппозиции, использование якобы законных методов физического притеснения оппозиции. И это работает.
Думаю, Россия плохо закончит. Даже если Путина кто‑то заменит, это будет аналогичный лидер.
Было бы ужасно, если бы Украина тоже пошла по этому пути. Ваш конфликт с Россией в какой‑то мере полезен, ведь он обозначил, что Украина хочет двигаться в другом направлении. В Киеве активная, свободная пресса. Украинцы готовы выходить на улицы, отстаивая свои права. Страха перед властью нет.
Не думаю, что ЕС спешно откроет свои двери для Украины, но пример Западной Европы — он здесь, рядом. Украина видит преимущества той модели, которой живет Евросоюз.
А то, что происходит в Италии, Польше, Венгрии, я бы объяснил растущим пониманием ошибочности федерального проекта в Европе. Если ЕС не способен защитить свои границы, не нужно заниматься дальнейшей интеграцией. Евросоюз не справился с последствиями финансового кризиса, все стало намного хуже. Так что итальянцы правы, когда признаются, что разочарованы. Но я не думаю, что они хотят выйти из Евросоюза. Они хотят быть частью ЕС, который не превращается в федеральную систему. Для итальянцев приоритет — безопасность границ, а не монетарная или любая другая интеграция. Те же настроения царят и в других странах — членах ЕС.
Европейский проект замедлился. И как бы президент Франции Эммануэль Макрон ни мечтал о федеральной Европе, она такой не станет. Исчезнет Шенгенская зона, потому что проблема мигрантов нерешаема на общеевропейском уровне.
Я был в Англии на прошлой неделе и не почувствовал, что обычные англичане хотят еще один референдум о членстве в ЕС или приостановить Брексит — явление психологического порядка. Люди уже смирились с тем, что это как бракоразводный процесс — более сложный и дорогой, чем изначально кажется. Что может быть, так это то, что сам Брексит будет номинальным. Великобритания останется частью единого европейского рынка еще на пару лет, останется в таможенном союзе. Единственным изменением будет отсутствие у Британии права влиять на повестку дня европейских институтов, что вполне отвечает настроениям простых британцев. Для них торговая политика, единый рынок, таможенный союз не так важны и не очень понятны. Так что Британия, скорее всего, станет Норвегией или Швейцарией в своей модели отношений с ЕС.
Нил Фергюсон, британский историк, писатель, старший научный сотрудник Гуверовского института Стэнфордского университета и Центра европейских исследований Гарвардского университета
