Ровно десять лет назад, когда шел последний год президентства Джорджа Буша-младшего, Россия начала полномасштабное вторжение в Грузию. В среду, 8 августа, на сайте «Вашингтон пост» (Washington Post) появилась статья колумниста Роберта Кагана (Robert Kagan), посвященная этой годовщине, в которой автор связал агрессию Владимира Путина против демократического соседа России — а также реакцию США и Запада на нее — с множеством проблем, с которыми сегодня сталкивается либеральный миропорядок.
Для истории важно сделать акцент на нескольких моментах.
Мы в администрации Буша действительно осознавали опасность военных действий России в Грузии. Начиная с весны 2008 года США и Германия пытались договориться о деэскалации растущей напряженности в сепаратистских регионах Южной Осетии и Абхазии. В случае успеха можно было бы физически отделить российских миротворцев от грузин и установить столь необходимые «правила движения», в соответствии с которыми они могли бы действовать. (Для начала, в этих сепаратистских регионах вообще не должно было быть российских миротворцев, но это уже другая история.)
Именно в этом контексте я сообщила президенту Грузии Михаилу Саакашвили — частным образом — что русские попытаются спровоцировать его и что, учитывая обстоятельства на местах, он не может рассчитывать на ответные меры НАТО. Я не «обвиняла» его в возникновении этого кризиса — и до сих пор не обвиняю. Это была просто констатация факта в попытке смягчить действия грузин, страсти которых по понятным причинам накалились.
Когда россияне начали наступление, главной задачей США стала в первую очередь защита грузинской столицы Тбилиси и избранного демократическим путем правительства. Для этого американские военно-транспортные самолеты вернули вооруженные силы Грузии из Ирака, чтобы они могли защищать свою родину. Адмирал Майкл Маллен (Mike Mullen), председатель Объединенного комитета начальников штабов США, сообщил своему российскому коллеге, что они это делают, и попросил не вмешиваться. И, как написал сам Саакашвили в своей статье, опубликованной в «Уолл-стрит джорнэл» (Wall Street Journal) 7 августа, мы отправили гуманитарный конвой в сопровождении военных кораблей США. Это и стало сигналом для россиян.
Была ли какая-то угроза для Тбилиси? На самом деле была: в телефонном разговоре через несколько дней после начала кризиса российский министр иностранных дел Сергей Лавров сказал мне, что для окончания военных действий существовало три условия. Первым было обещание грузинских вооруженных сил не использовать военную силу в отколовшихся регионах. Во-вторых, грузинские войска должны были вернуться в части. Эти два условия были вполне приемлемыми для грузинского правительства и его союзников. Однако третье условие, которое, как он сказал, должно остаться «только между нами», поразило меня. «Миша Саакашвили должен уйти».
Я ответила Лаврову, что американский госсекретарь и российский министр иностранных дел не могут вести тайные переговоры о свержении демократически избранного президента. «Я собираюсь позвонить всем, кому только смогу, и рассказать им, что Россия требует свержения президента Грузии», — сказала я ему. Он был в ярости. Но именно так мы и поступили: мы раскрыли истинные мотивы россиян всему миру. Саакашвили остался у власти, и грузинская демократия была спасена.
Кроме того, как отметил Каган, США действительно попросили французов, за которыми в то время был закреплен пост председателя Совета Евросоюза, попытаться переговорным путем добиться прекращения военных действий. Они не смогли этого сделать, и я лично согласовывала окончательный вариант договора, который позволил положить конец войне. Сидя в кабинете Саакашвили и держа перед глазами французский проект соглашения, мы внесли в него важные изменения — в том числе условие об изменении географических границ, в которых российским войскам будет разрешено действовать, чтобы они не угрожали грузинской столице.
Порой США ограничены в том, что они могут предпринять в некоторых обстоятельствах, например, таких как грузинский конфликт. Мы сконцентрировали нашу энергию на том, чтобы помешать Москве свергнуть молодую демократию, которую тогдашний премьер-министр России Владимир Путин ненавидел с такой силой, которую трудно переоценить. Америка и наши союзники предоставили Грузии помощь в размере миллиарда долларов. Те санкции, которые были введены против сепаратистских регионов, в основной массе продолжают действовать по сей день, поэтому Москве приходится расплачиваться за свои авантюры в районах, экономику которых очень трудно развивать.
Мы также напомнили нашим европейским друзьям о том, что всего несколькими месяцами ранее они отказали Грузии и Украине в сближении с НАТО посредством плана действий по подготовке к членству в этом альянсе — вопреки желаниям Америки и восточноевропейских стран. Это стало сигналом для Путина.
Тогда мы не могли сдержать Москву. Но мы приняли меры, и Грузия спаслась. Тем не менее, это так и осталось печальной историей, и, возможно, Путин извлек из нее неправильные уроки. Впрочем, чтобы сдержать его в будущем, нам нужно, прежде всего, правильно оценивать факты прошлого.
Кондолиза Райс занимала пост госсекретаря США с 2005 по 2009 год.
