Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В Парламентской ассамблее Совета Европы есть опасения о том что ПАСЕ может не выдержать давления со стороны России и уступить: тогда Москву снова примут в члены ассамблеи. На этом настаивают ультраправые и леворадикальные депутаты, а также ряд государств-«умиротворителей», пишет «Еврообсервер».
Россия под руководством Владимира Путина, чтобы ослабить западные санкции, введенные против ее экономики, готова пойти на многое — от вмешательства в американские президентские выборы до поддержки в «Твиттере» итальянских ультраправых с целью повышениях их популярности.
Однако в том, что касается санкций, введенных Советом Европы (СЕ), Россия, похоже, нашла гораздо более простое решение — и вполне возможно, достигнет своей цели.
Хотя основное внимание Запада сосредоточено на экспорте природного газа как инструменте, с помощью которого Россия шантажирует Европу, и ее основном рычаге давления в отношении санкций, пророссийские правые правительства Италии, Греции и Венгрии ранее высказывались о том, что уже готовы отменить санкции на уровне Евросоюза.
Эти страны пока воздерживаются от выступления против санкций ЕС, но они все же могут продемонстрировать расположение к Кремлю — с меньшими политическими издержками — в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ).
Оплот защиты прав человека в Европе
Хотя Совет Европы зачастую по ошибке принимают за институт Европейского союза (ЕС), у него есть своя долгая и немаловажная история, которая ведет свое начало с момента его основания в 1949 году.
Хотя Совет Европы не наделен обязывающими полномочиями, он играет ключевую роль в продвижении прав человека и демократии и помогает соблюдать эти принципы входящим в его состав 47 государствам-членам. Достижениями СЕ являются Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, недавно отметившая свое 65-летие, и Европейский суд по правам человека, который выносит решения в связи с нарушениями Конвенции.
ПАСЕ, в свою очередь, имеет полномочия требовать от правительств государств-членов действий, расследовать нарушения прав человека, следить за выборами и вводить санкции против государств-нарушителей. Все это стоит денег.
СЕ, как и любой международный орган, в отношении финансирования зависит от государств-членов. Но это может вызвать серьезные институциональные проблемы, особенно когда страны, критикуемые Советом Европы, участвуют в его финансировании.
Россия мстит — рублями
Россия вступила в Совет Европы в 1996 году и регулярно подвергается критике со стороны организации за нарушения прав человека.
После вторжения на восток Украины и незаконной аннексии Крыма против нее был введен целый ряд санкций, включая приостановление права голоса российских депутатов в Парламентской ассамблее СЕ (ПАСЕ).
Москва нанесла ответный удар финансово, сначала приостановив уплату двух третей своего регулярного взноса в бюджет организации (в результате чего ПАСЕ теряет 20 миллионов евро в год), а затем и полностью прекратив платежи.
Деньги решают все, и внутри организации растут опасения, что ПАСЕ может не выдержать давления и уступить.
И, наверное, нет ничего удивительного в том, что вновь принять Россию в Ассамблею без каких-либо уступок наиболее склонны ультраправые и леворадикальные депутаты, хотя ряд государств-«умиротворителей» фактически придерживаются той же линии.
Даже лидеры СЕ, такие как генеральный секретарь Турбьерн Ягланд (Thorbjorn Jagland), который в марте 2018 года поспешил поздравить Путина с переизбранием, выступают за подход, согласно которому санкции фактически были бы сняты без уступок о стороны России по Украине или правам человека в стране.
На повестке — более серьезные вопросы
Даже при полном финансировании Совет Европы пытается смягчить действия государств-членов, несмотря на то, что он является самой известной правозащитной организацией Европы.
Его возможности по обеспечению соблюдения принципов ограничены — в частности, в том, что касается выборов. Авторитарные государства — и даже не авторитарные — регулярно игнорируют его рекомендации, замечания и критику.
Однако деятельность Совета Европы лежит в основе работы правозащитных организаций, занимающихся разоблачением правонарушений и коррупции. Из-за этих разоблачений финансовой ненадежности СЕ может оказаться совершенно неэффективным, особенно если по причине финансовых проблем он не сможет проводить независимые расследования.
Некоторые, в том числе и генеральный секретарь Ягланд, утверждают, что временное отстранение России от СЕ может лишить граждан страны доступа к Европейскому суду по правам человека.
Это создает настоящую дилемму, учитывая возможность ЕСПЧ объявить вне закона вопиющие нарушения прав человека в России. Однако обеспечить соблюдение этих прав в Российской Федерации по существу уже невозможно.
Любая уступка Кремлю была бы равносильна стратегическому поражению правозащитников. Российская пропаганда, несомненно, преподнесла бы это как победу над институтом, противостоящим нелиберальным целям Москвы. Ситуация с Советом Европы является наглядным примером того, как Россия использует свои рычаги влияния на европейские институты, чтобы свести на нет ответственность за свои нарушения международного права.
Хотя это и символично, любая уступка Совет Европы нанесет ущерб авторитету этой организации и самим демократическим принципам, за которые она выступает.
Как недавно написал Флориан Ирмингер (Florian Irminger), «в Совете Европы, как и в Организации Объединенных Наций с администрацией президента [США] Трампа, мы видим, что правительства готовы прекратить финансировать структуры, с которыми они не согласны. Иными словами, они порождают релятивизм в таких механизмах и угрожают их способности продолжать работать независимо и служить той цели, ради которой они были созданы: заставить правительства нести ответственность за выполнение своих собственных обязательств».
Кризис финансирования или ценностей?
Заставить государства нести ответственность оказалось для Совета Европы невероятно сложной задачей.
Недавно в отношении организации были выдвинуты обвинения в коррупции, связанной с платой за голоса, и в несоблюдении несколькими странами-членами ее кодекса поведения.
Расследование по этим обвинениям показало, как ПАСЕ может использоваться нелиберальными государствами, такими как Азербайджан, в качестве инструмента воздействия. В случае с Россией принуждение Совета Европы принять условия Москвы может стать предвестником других ударов по европейскому единству в вопросе санкционного режима.
Если Совет Европы является первым испытанием, что могут сделать другие государства-члены, чтобы смягчить финансовый удар России?
Во-первых, другие государства-члены могли бы увеличить свои взносы, чтобы заполнить образовавшуюся «пустоту».
Во-вторых, организация должна твердо придерживаться своих нормативных актов в отношениях со всеми государствами-членами, которые не выплачивают свои взносы.
Наконец, лидеры Совета Европы должны ориентироваться на ограничение всех сокращений финансирования задач, менее важных, чем изучение таких вопросов, как соблюдение прав человека и демократическая устойчивость.
Если не брать в расчет бюджетную сторону вопроса, организация, занимающаяся защитой прав человека и верховенства закона, в итоге столь же важна, как и ценности, которые она отстаивает.
ПАСЕ, в свою очередь, имеет полномочия требовать от правительств государств-членов действий, расследовать нарушения прав человека, следить за выборами и вводить санкции против государств-нарушителей. Все это стоит денег.
СЕ, как и любой международный орган, в отношении финансирования зависит от государств-членов. Но это может вызвать серьезные институциональные проблемы, особенно когда страны, критикуемые Советом Европы, участвуют в его финансировании.
Россия мстит — рублями
Россия вступила в Совет Европы в 1996 году и регулярно подвергается критике со стороны организации за нарушения прав человека.
После вторжения на восток Украины и незаконной аннексии Крыма против нее был введен целый ряд санкций, включая приостановление права голоса российских депутатов в Парламентской ассамблее СЕ (ПАСЕ).
Москва нанесла ответный удар финансово, сначала приостановив уплату двух третей своего регулярного взноса в бюджет организации (в результате чего ПАСЕ теряет 20 миллионов евро в год), а затем и полностью прекратив платежи.
Деньги решают все, и внутри организации растут опасения, что ПАСЕ может не выдержать давления и уступить.
И, наверное, нет ничего удивительного в том, что вновь принять Россию в Ассамблею без каких-либо уступок наиболее склонны ультраправые и леворадикальные депутаты, хотя ряд государств-«умиротворителей» фактически придерживаются той же линии.
Даже лидеры СЕ, такие как генеральный секретарь Турбьерн Ягланд (Thorbjorn Jagland), который в марте 2018 года поспешил поздравить Путина с переизбранием, выступают за подход, согласно которому санкции фактически были бы сняты без уступок о стороны России по Украине или правам человека в стране.
На повестке — более серьезные вопросы
Даже при полном финансировании Совет Европы пытается смягчить действия государств-членов, несмотря на то, что он является самой известной правозащитной организацией Европы.
Его возможности по обеспечению соблюдения принципов ограничены — в частности, в том, что касается выборов. Авторитарные государства — и даже не авторитарные — регулярно игнорируют его рекомендации, замечания и критику.
Однако деятельность Совета Европы лежит в основе работы правозащитных организаций, занимающихся разоблачением правонарушений и коррупции. Из-за этих разоблачений финансовой ненадежности СЕ может оказаться совершенно неэффективным, особенно если по причине финансовых проблем он не сможет проводить независимые расследования.
Некоторые, в том числе и генеральный секретарь Ягланд, утверждают, что временное отстранение России от СЕ может лишить граждан страны доступа к Европейскому суду по правам человека.
Это создает настоящую дилемму, учитывая возможность ЕСПЧ объявить вне закона вопиющие нарушения прав человека в России. Однако обеспечить соблюдение этих прав в Российской Федерации по существу уже невозможно.
Любая уступка Кремлю была бы равносильна стратегическому поражению правозащитников. Российская пропаганда, несомненно, преподнесла бы это как победу над институтом, противостоящим нелиберальным целям Москвы. Ситуация с Советом Европы является наглядным примером того, как Россия использует свои рычаги влияния на европейские институты, чтобы свести на нет ответственность за свои нарушения международного права.
Хотя это и символично, любая уступка Совет Европы нанесет ущерб авторитету этой организации и самим демократическим принципам, за которые она выступает.
Как недавно написал Флориан Ирмингер (Florian Irminger), «в Совете Европы, как и в Организации Объединенных Наций с администрацией президента [США] Трампа, мы видим, что правительства готовы прекратить финансировать структуры, с которыми они не согласны. Иными словами, они порождают релятивизм в таких механизмах и угрожают их способности продолжать работать независимо и служить той цели, ради которой они были созданы: заставить правительства нести ответственность за выполнение своих собственных обязательств».
Кризис финансирования или ценностей?
Заставить государства нести ответственность оказалось для Совета Европы невероятно сложной задачей.
Недавно в отношении организации были выдвинуты обвинения в коррупции, связанной с платой за голоса, и в несоблюдении несколькими странами-членами ее кодекса поведения.
Расследование по этим обвинениям показало, как ПАСЕ может использоваться нелиберальными государствами, такими как Азербайджан, в качестве инструмента воздействия. В случае с Россией принуждение Совета Европы принять условия Москвы может стать предвестником других ударов по европейскому единству в вопросе санкционного режима.
Если Совет Европы является первым испытанием, что могут сделать другие государства-члены, чтобы смягчить финансовый удар России?
Во-первых, другие государства-члены могли бы увеличить свои взносы, чтобы заполнить образовавшуюся «пустоту».
Во-вторых, организация должна твердо придерживаться своих нормативных актов в отношениях со всеми государствами-членами, которые не выплачивают свои взносы.
Наконец, лидеры Совета Европы должны ориентироваться на ограничение всех сокращений финансирования задач, менее важных, чем изучение таких вопросов, как соблюдение прав человека и демократическая устойчивость.
Если не брать в расчет бюджетную сторону вопроса, организация, занимающаяся защитой прав человека и верховенства закона, в итоге столь же важна, как и ценности, которые она отстаивает.
