Председатель Хельсинкского комитета по правам человека в Сербии Соня Бисерко (Sonja Biserko) рассказала порталу «Авангарда» (Avangarda), что победа Милорада Додика на выборах означала бы для Боснии и Герцеговины. «Став членом Президиума, Додик сможет блокировать многие важные для Боснии и Герцеговины решения. Например, он мог бы осложнить работу Президиума тем, что вообще не являлся бы на его заседания… До сих пор Додик делал все, чтобы помешать внутренней интеграции Боснии и Герцеговины. Он развалил все те институты, которые начали функционировать после 2008 года… Если его выберут членом Президиума, то, я боюсь, Додик может лишить этот институт всякого смысла», — заявила Бисерко. Она также объяснила, как Сербия относится к Боснии и Герцеговине: «Для Белграда Босния и Герцеговина несравнимо важнее, чем Косово. Сербия рассчитывает на то, что „компенсирует" утрату Косово разделом Боснии и Герцеговины… В течение всего 20 века Белград предъявлял территориальные претензии Боснии и Герцеговине. Кстати, война в 90-х велась из-за территорий, и Белград (если на него не давить) никогда не откажется от своих претензий». Соня Бисерко также рассказала, является ли заявление Младана Иванича о том, что руководство Сербии «вовлечено» в предвыборную кампанию в Боснии и Герцеговине, сигналом, свидетельствующим об обнадеживающем повороте боснийских сербов к Сараево, или же речь идет об элементарной политической борьбе между Додиком и Иваничем. «Иванич представляет оппозицию, которая уже давно заявляет о криминальном характере власти Додика. Однако нам всем очень хорошо известно, как поступает сам Иванич, когда речь идет о Боснии и Герцеговине и ее будущем».
В середине прошлого месяца несколько гражданских организаций Сербии и Косово направили письмо высокопоставленному руководителю Европейского Союза Федерике Могерини. В письме ее призвали высказаться против раздела Косово и обмена территориями между Косово и Сербией по этническому принципу. В письме говорится, что именно из-за этнических проблем регион «несколько раз переживал кровавые конфликты». Авторы письма убеждены, что этнический раздел неминуемо вызовет цепную реакцию в других балканских государствах. Прозвучат новые требования об изменении границ на Балканах, и это создаст условия для новых конфликтов.
«Этнически чистые государства — изжившая себя модель 19 века, и она не должна быть целью чьей-то политики. Международное сообщество не должно относиться к таким государствам терпимо и поддерживать их», — говорится в письме, на которое Могерини, насколько известно, не ответила.
Председатель Хельсинкского комитета по правам человека в Сербии Соня Бисерко заявила порталу «Авангарда», что, если предложение президентов Александра Вучича и Хашима Тачи о «разграничении» Сербии и Косово будет реализовано, это станет своеобразным посланием сербам и албанцам, которые проживают «не на той стороне», о необходимости переселиться в «свое» этническое государство. Это, в свою очередь, может спровоцировать еще один массовый исход населения на Балканах.
Соня Бисерко: Сейчас о Балканах говорят как о «незавершенной проблеме» (unfinished business). К сожалению, наш регион по-прежнему считают пороховой бочкой, территорией, угрожающей новым конфликтом. В каком-то смысле Балканы — это зеркало, отражающее беспомощность международного сообщества, прежде всего Европы, и подтверждающее сбои в международном либеральном порядке, на ценностях которого с 2000 года базируется балканская архитектура. Все это было ожидаемо, учитывая, что на Балканах активизировались разные международные игроки. Разграничение Сербии и Косово, которое в последнее время предлагается в качестве решения проблемы, — это рискованный шаг, который может не только подорвать стабильность Балкан, но и ослабить саму Сербию. Ведь тот же принцип можно применить и внутри нее самой.
Avangardа: Западное международное сообщество, главным образом Соединенные Штаты, занимало на протяжении долгого времени в этом вопросе весьма жесткую позицию, однако теперь очевидны определенные перемены. Что им поспособствовало?
— Причин несколько. Финансовый кризис 2008 года, миграционный кризис 2014, рост ультраправых партий, Брексит, победа Дональда Трампа, радикализация националистических политиков… Кроме того, Россия совершила прорыв на Балканах. Вместе с миграционным кризисом это вернуло Балканам значимость в глазах Запада, который озаботился собственной безопасностью.
Победа Дональда Трампа на президентских выборах в США и смена американского курса во внешней политике (все еще непродуманного в части отношений не только с Балканами, но и с Европой) оставляют открытым вопрос, какой окончательный вид эта политика примет в будущем. Пока ясно, что американская политика изменилась во многих аспектах, и трудно предсказать последствия этих изменений для международного порядка. Я говорю о выходе США из договора о климате, об отказе от торгового соглашения с Канадой и Мексикой, о критике Международного уголовного суда (МУС)…
Если говорить о Балканах, то до сих пор американская администрация руководствовалась в нашем регионе приоритетами, утвержденными в последние двадцать лет. Однако после встречи Трампа с Путиным в Хельсинки пошли разговоры об изменениях, связанных с Балканами.
— Обоснованы ли эти спекуляции, как Вы думаете?
— Содержание встречи двух лидеров осталось неизвестно широкой общественности, но заявления некоторых высокопоставленных лиц, например Джона Болтона, дают определенную пищу для размышлений. Тем не менее все еще нет убедительных доказательств того, что американская политика в отношении Балкан действительно изменилась.
Дэниел Сервер, профессор университета Джона Хопкинса и большой знаток и Балкан, и американской политики, отмечает, что пока американцы только выслушали аргументы, но на Балканах это, разумеется, восприняли как поддержку «разграничения». Сервер утверждает, что сам он не заметил в Вашингтоне поддержки раздела Косово, и уверен, что в итоге американцы решительно отклонят эту идею. Кроме того, Сервер считает, что идея о «корректировке границ», обмене территориями (или как бы все это ни называли) не может быть реализована без поддержки Германии.
— «Я бы сказала, что Германия провела красную линию, тем самым обозначив, насколько далеко может зайти в решении проблемы Сербии и Косово», — заявил недавно американский сенатор-республиканец и председатель Комитета по внутренней безопасности Рон Джонсон.
— Германия — самая важная и самая влиятельная страна Европейского Союза, и ее позиция очень важна, прежде всего потому, что Балканы — это европейская проблема. Ни Россия, ни США не играют для нашего региона такой роли, как Европейский Союз. Поэтому я надеюсь, что, несмотря на многие ошибки и кризисы, с которыми он столкнулся, ЕС все же устоит.
Если говорить об отношениях Сербии и Косово, то большое беспокойство вызывает параллельный канал, созданный для решения косовской проблемы.
— Вы говорите о…
— А каким тогда может быть решение?
— Решение — в реализации той политики в отношении меньшинств, которая прописана и утверждена во всех конституциях и законах стран-наследниц Югославии.
— Что разграничение Сербии и Косово означало бы для Боснии и Герцеговины? Официальный Белград утверждает, что «эффекта домино» на Балканах не будет, но Милорад Додик давно грозится присоединить энтитет Республики Сербской к Сербии.
— Начиная с момента провозглашения косовской независимости в 2008 году, Милорад Додик систематически расшатывает Боснию и Герцеговину, способствуя ее разрушению и обессмысливанию. Для этого Додик использует любой шанс, чтобы приравнять право на самоопределение Косово к правам Республики Сербской. Сербия сейчас старается как можно крепче привязать к себе Республику Сербскую экономическими, информационными и культурными средствами, тем самым демонстрируя, что для Белграда Босния и Герцеговина несравненно важнее Косово.
— Почему?
— Потому что Сербия рассчитывает на то, что «компенсирует» утрату Косово разделом Боснии и Герцеговины. В течение всего 20 века Белград предъявлял территориальные претензии Боснии и Герцеговине. Кстати, война в 90-х велась из-за территорий, и Белград (если на него не давить) никогда не откажется от своих претензий
— Станет ли этому противиться Хорватия, если учесть, какую радушную поддержку официальный Загреб оказывает главному «компаньону» Додика — уважаемому Драгану Човичу?
— Будучи членом ЕС и НАТО, Хорватия несет ответственность за то, что недостаточно влияет на хорватских политиков в Федерации и не заставляет их отказаться от деструктивного поведения. Позиция официального Загреба в отношении Герцег-Босны все еще благосклонна и до конца не ясна. От Хорватии ожидали конструктивных действий в регионе, а она, к сожалению, так и не захотела отстраниться от популистских политиков.
В целом плохо то, что будущее Боснии и Герцеговины зависит от ее соседей, точнее от того, насколько решительно эти соседи будут реализовывать свою стратегию. Чтобы стать функционирующим государством Босния и Герцеговина должна, помимо боснийской индентичности, принять и другие национальные идентичности, которые были бы равноправны. Дейтонское соглашение, к сожалению, закрепило этнический раздел (Приложение 7 к соглашению так никогда и не было реализовано), тем самым позволив оценивать Боснию и Герцеговину только с территориальных позиций. Конечно, большой проблемой является политизация религии, которую всегда использовали для разобщения боснийцев.
— Как?
— Этническую принадлежность приравнивали к религиозной, то есть боснийское православие приравнивалось к сербской национальности, а боснийский католицизм — к хорватской. Все это часть механизма, который сохранялся на протяжении 19 и 20 веков. Сегодня боснийцы с подозрением относятся к религиозному фундаментализму, и громче всех свои претензии предъявляют сербские национальные проектанты, которым так удобно оправдывать войну в Боснии. По их словам, мусульманский фундаментализм явился главной причиной распада Югославии. Сегодня, как они отмечают, такая же угроза нависла над Сербией. Поэтому Санджак находится под постоянным давлением… Все это подтверждает, что Босния и Герцеговина, к сожалению, остается заложником незавершенного процесса стабилизации региона, а также амбиций Белграда. Пока будут существовать ничем не ограниченные территориальные претензии Белграда, стабильность в регионе останется шаткой, и Босния и Герцеговина будет по-прежнему заложником этих претензий. Балканам крайне необходимо разобраться в причинах распада Югославии, а также уяснить для себя роль сербских элит в подготовке к войне. Важно узнать обо всех преступлениях, когда-то совершенных на территории бывшей Югославии. И Сербия в этой связи представляет собой самую большую проблему.
— Почему?
— Насколько вообще возможно нравственное оздоровление Сербии, о котором Вы говорите, если вспомнить, что недавно в своей «исторической речи» в Косово сказал президент Вучич? Если президент Сербии называет намерение Слободана Милошевича реализовать фашистский проект Великой Сербии «лучшим»…
— Речь Вучича отражает его глубокое разочарование из-за неудачного продолжения брюссельского диалога седьмого сентября, когда Вучич отказался встретиться с Хашимом Тачи. Вучич понимает, что проект раздела Косово терпит крах, и что всем трем упомянутым президентам, поддержавшим этот проект, предстоит сформировать «исходную стратегию». Белград и Приштина обязаны вернуться к брюссельскому диалогу (на это, конечно, уйдет время), поскольку только он может привести к нормализации отношений между Приштиной и Белградом, то есть Сербией и Косово. Кстати, с идеей президента Косово о способе решения конфликта с Сербией не согласны многие косовские граждане.
Если говорить о Вучиче, то через день после неудачных переговоров в Брюсселе, он отправился в Косово в Косовскую-Митровицу, где собирался выступить, по его собственному выражению, с исторической речью. Вместо этого он заявил косовским сербам, что никакого решения пока нет, и что когда-нибудь кто-нибудь достигнет компромисса с албанцами… «Решения в обозримом будущем нет, но я молю бога, чтобы хотя бы в ближайшие десять — двадцать лет оно появилось».
— Я спрашивала Вас об отношении президента Вучича к Милошевичу.
— Вучич заявил, что Милошевич был великим сербским лидером, а его намерения так или иначе были лучшими, но результаты оказались намного хуже замысла. «Это произошло не потому, что он не хотел, а потому что его желания были нереализуемыми, и мы пренебрегли и недооценили интересы и стремления других народов. Поэтому мы очень дорого поплатились. Мы не стали больше, или, лучше сказать, мы не стали больше в том смысле, в каком кто-то предполагал. Сегодня без капли крови кого бы то ни было, нам это удалось… Когда проигрываешь в войне, приходится расплачиваться. По самой высокой цене. И мы, сербы, сегодня делаем вид, как будто ничего не произошло. Мы делаем вид, что не сами, не по собственной глупости и не под давлением западного мира участвовали в доказывании собственной вины в конфликте в Косово и Метохии», — заявил Вучич.
Ясно, что уже долгое время образ Милошевича «нормализуется», и к нему относятся как к великому государственнику, которому Сербия обязана. Эта часть речи Вучича вызвала возмущение в нашем регионе и критику за рубежом.
— Если учесть процитированные заявления, а также политику, которую Александр Вучич проводит в Сербии и в отношениях с соседями, можете ли Вы сказать, что является его политической целью — Сербия в составе ЕС или крепкий союз с Россией?
— Учитывая требования, выдвинутые Европейским Союзом и касающиеся, в первую очередь, верховенства закона, судебной системы, СМИ и прочего, можно сказать, что Сербия очень далека от членства в Евросоюзе. Для большей части представителей политической элиты создание правового государства означает политическую смерть. В этой связи, отдаляясь от ЕС, Вучич получает возможность по-прежнему вести себя как полновластный хозяин Сербии. Помогают ему и авторитарные тенденции в самом ЕС, так что Вучич не ощущает острого одиночества. С другой стороны, отказ от всеобъемлющего договора с Косово подтвердил бы тот факт, что Сербия вообще не хочет в Европейский Союз. Вместе с тем ясно, что Вучич не хочет лишаться поддержки Берлина, тем более что речь идет не только о политической, но и о финансовой и экономической поддержке. Чтобы сохранить ее, Вучич воспользуется теми незначительными возможностями для шантажа, которые у него есть.
— О каких возможностях Вы говорите?
— Вучич понимает, что Сербия — центральная страна, от которой зависит стабильность в регионе.
— Я упомянула о связях между Россией и Сербией. Известно ли Вам, что, по словам некоторых аналитиков, главной опорой России на Балканах является не Александр Вучич, а Милорад Додик. Согласны ли Вы с этим мнением?
— Сербская политика, точнее «сербский проект», никогда не носила персонального характера — она всегда была вопросом государственным. Возможны разные нюансы, разные роли в разные периоды. Тем не менее все сводится к одному: Республика Сербская воспринимается как «военный трофей» Сербии, от которого она не откажется, пока у Белграда будет возможность манипулировать международным сообществом. Войну в Боснии и Герцеговине Белград по-прежнему считает освободительной войной сербов в Боснии. К сожалению, сейчас все делается для того, чтобы преуменьшить совершенные во время войны преступления, прежде всего геноцид в Боснии и Герцеговине. Этому способствует и то, что сейчас США отрицают и оспаривают решения Международного уголовного суда (МУС) в Гааге. Известно, что некоторые западные государства убеждают африканские страны отказаться от участия в МУС, а это большая угроза для международного порядка. Подобная политика очень благоприятна для Белграда, а также некоторых других стран.
— Почему для Москвы столь важна Республика Сербская?
— Во-первых, Милорад Додик остается у власти благодаря своей преданности России. Во-вторых, сербская элита недостаточно хорошо знает Россию, чтобы отстаивать собственные интересы. Сербская власть, вообще поддавшаяся иллюзии о каком-то многовековом братстве с русским народом, действует исключительно в собственных, а не в государственных или национальных интересах. При этом Сербия забывает о том, что у России есть масса своих интересов в Хорватии (в нее, кстати, россияне инвестируют больше всего), в Болгарии, в Черногории, в Македонии… Кремль удерживает Сербию и, главное, Республику Сербскую в заложниках, так как с их помощью дестабилизирует Балканы. А в настоящий момент в этом заключается основная цель России. Иными словами, Москва заинтересована в том, чтобы помешать НАТО расширяться на Балканах и не позволить балканским странам идти по европейскому пути.
— Удается ли России добиваться поставленной цели?
— Факт в том, что Россия постоянно дестабилизирует обстановку в регионе, а Западные Балканы смогут процветать, только если создадут единую платформу. Такая политика придала бы Балканам особый вес, что позволило бы им играть более значимую роль в международных отношениях. В противном случае Балканы останутся лишь объектом самых разных манипуляций и интересов, которые не совпадают с собственными интересами региона.
Только у Балкан под одним «зонтиком» — под зонтиком ЕС — есть будущее и перспективы.
— Накануне выборов в Боснии и Герцеговине глава российского МИДа посетит Баня-Луку, где встретится с Додиком и откроет Российско-сербский центр. Президент Вучич, накануне предвыборного дня тишины, также планирует приехать в Баня-Луку, где откроет школу. Все это прямая поддержка Додика или?..
— Похоже, что победа Милорада Додика на выборах под большим вопросом, поэтому ему потребовалась столь мощная поддержка России. Белград явно устраивает статус-кво, и так будет до тех пор, пока не сложатся условия для решительных действий. Кстати, такую же политику в отношении Додика и Республики Сербской проводил предшественник Вучича президент Борис Тадич.
— Сербский член Президиума Боснии и Герцеговины Младен Иванич недавно заявил, что Милорад Додик «слишком втягивает руководство Сербии в предвыборную кампанию», и что Сербии «не стоит вмешиваться в выборы в Боснии и Герцеговине». Как Вы прокомментируете это заявление? Свидетельствует ли оно об обнадеживающем повороте боснийских сербов к Сараево, или же речь идет об элементарной политической борьбе между Додиком и Иваничем?
— Иванич представляет оппозицию, которая уже давно заявляет о криминальном характере власти Додика. Однако нам всем очень хорошо известно, как поступает сам Иванич, когда речь идет о Боснии и Герцеговине и ее будущем. С другой стороны, факт в том, что Республика Сербская находится в очень плохом экономическом состоянии, и предстоящие выборы пройдут в очень напряженной общественной обстановке. Граждане очень недовольны. Убийство Давида Драгичевича взбудоражило Республику Сербскую, и протесты становятся все масштабнее. При этом у Додика все еще нет механизмов контроля над избирательным процессом, которые могут гарантировать ему победу. И, разумеется, теперь все зависит от граждан Боснии и Герцеговины.
— Если Додик не признает Боснию и Герцеговину, то почему он борется за место в ее Президиуме?
— Что это означало бы для Боснии и Герцеговины и для Балкан вообще? Вы сами сказали, что наш регион снова превратился в «пороховую бочку»… Опасаетесь ли Вы нового вооруженного конфликта на Балканах?
— Это один из возможных вариантов. Однако, как я полагаю, мир не допустит нового вооруженного конфликта на Балканах. Даже США. Недавно сенатор Роджер Уикер поднял в американском Сенате вопрос Боснии и Герцеговины, потребовав, чтобы Соединенные Штаты вернулись в Боснию и Герцеговину и остановили процесс ее дезинтеграции. Уикер предложил даже ввести санкции против некоторых политиков Республики Сербской из-за коррупции и нарушений Дейтонского соглашения. По мнению Уикера, то же самое должен сделать и Европейский Союз. Хотя Босния и Герцеговина еще не готова стать членом НАТО, Уикер полагает, что нужно немедленно перейти к реализации Плана действий по вступлению Боснии и Герцеговины в альянс. Наконец, американский сенатор требует, чтобы сразу после выборов в Боснии и Герцеговине международное сообщество стимулировало формирование парламента и правительства на всех уровнях. За этим последовали бы реформы для устранения дискриминационных критериев при отборе на государственные посты. По-моему, предложения сенатора Роджера Уикера звучат очень многообещающе.
