Марк Мазети и Скотт Шейн отвечают на вопросы читателей о вмешательстве России в выборы 2016 года, расследовании Мюллера и нюансах своего освещения произошедшего.
На прошлой неделе «Нью-Йорк таймс» опубликовала специальный раздел из пяти глав или статей, проливающий свет на историю отношений между Россией и Трампом. Грандиозное расследование, проведенное нашими журналистами Марком Мазети и Скоттом Шейном, всесторонне излагает основные события и подробности вмешательства Москвы в выборы 2016 года — и то, что мы узнали о них за последние два года.
Мы попросили читателей отправить нам свои вопросы о русском вмешательстве; продолжительном расследовании спецпрокурора Роберта Мюллера; и о том, как подготавливался тот специальный раздел. Мы получили более шестисот вопросов. Марк и Скотт ответят на некоторые из них.
Имеют ли русские какое-то отношение к тому, что Трамп стал кандидатом от республиканской партии? Вмешивалась ли Россия в праймериз?
— Джим Хоутон, Энсино, Калифорния.
Марк Мазети: Основываясь на хронологии событий, известной из обвинительных заключений г-на Мюллера и из многочисленных сообщений в СМИ, российская операция по вмешательству в выборы началась всерьез только после весны 2016, когда г-н Трамп, по сути, стал республиканским кандидатом.
В своей статье мы упомянули, что в Кремле наверняка обрадовались появлению кандидата, выступающего за более тесные связи с Россией в противовес остальной республиканской партии. Тем не менее у нас нет никаких доказательств того, что русские действительно помогли Трампу получить номинацию.
Существуют ли веские доказательства подделки голосов за Дональда Трампа вместо Хиллари Клинтон на основании фиктивных учетных записей?
— Дэвид Мерциг, Онеонта, Нью-Йорк.
Скотт Шейн: Практически невозможно отследить, почему конкретный человек проголосовал так или иначе, чтобы вы не рассматривали, будь то реклама по телевизору, речь кандидата или сотни поддельных страниц на Фейсбуке.
С учетом того, насколько близок был Трамп к поражению, мнение о значимости российского влияния представляется достаточно правдоподобным, хоть и не установленным однозначно (то же самое, разумеется, может быть сказано и о многих других факторах, таких как публичные заявления Джеймса Коми, тогдашнего главы ФБР, о почтовом сервере Клинтон; решение г-жи Клинтон не проводить более активную кампанию в некоторых ключевых штатах; преобладание Трампа в «Твиттере»). Журнал «Нью-йоркер» сообщает о новой книге уважаемого академика Кэтлин Холл Джеймисон из Университета Пенсильвании, которая более уверенно утверждает, что роль российского вмешательства не просто вероятно, но и «скорее всего» стала залогом успеха Трампа.
Почему ФБР и ЦРУ не спохватились вовремя? Чем занимались американские шпионы в России? Некоторые источники утверждают, что у США есть осведомитель из числа близкого окружения Владимира Путина; возможно ли, что этот человек владел, но не хотел делиться информацией?
— Кристиан Вахтелл, Копенгаген.
Мазети: Следует полагать, конечно, что у ЦРУ были осведомители в России в 2016 году, но в настоящий момент мы не можем сказать, насколько близки они были к Путину. Один из классических вопросов внешней разведки, — когда опубликовывать находки спецагентов, чтобы не поставить их под угрозу и потенциально не потерять источник информации.
Тем не менее, возникают сомнения в том, что правительство Соединенных Штатов достаточно серьезно отнеслось к деятельности России. Отрывок из книги, опубликованный в «Вашингтон пост», содержит подробный отчет об опасениях ЦРУ в тот период, и как заявил бывший глава ФБР, г-н Коми, его контрразведчики были настолько обеспокоены контактами между советниками Трампа и россиянами, что в июле 2016-го они начали расследование. Сделали ли Белый дом, ФБР, ЦРУ или другие достаточно, будет обсуждаться еще долго.
Можно ли быть уверенными, что русские не взломали машины для голосования и базы данных регистрации избирателей в колеблющихся штатах, тем самым позволив Трампу выиграть? Как это вообще можно установить?
— Рон Балассанян, Сан-Франциско
Шейн: Как частные специалисты, так и эксперты из департамента внутренней безопасности обнаружили доказательства попыток российских хакеров внедриться в избирательные компьютерные сети по меньшей мере в 21 штате, — в отдельных случаях им удалось получить доступ к спискам избирателей. Но при этом доказательств того, что у взломщиков получилось повлиять на подсчет голосов, найдено не было.
Проблема заключается в том, что в большинстве штатов не проводилось детальной экспертизы компьютерных серверов для однозначного исключения вероятности вмешательства. За последние два года многие штаты укрепили свою компьютерную безопасность. Но эксперты по кибербезопасности предупреждали, что децентрализованная система голосования Америки, в которой штаты и местные власти контролируют технические аспекты, не позволяет выработать единое решение проблемы.
Какое из доказательств наиболее очевидно свидетельствует о связи Трампа с россиянами, пытающимися повлиять на выборы 2016 года?
— Джон Инглиш, Восточный Лансинг, Мичиган.
Мазети: До сих пор не было найдено свидетельств, доказывающих прямую связь между президентом Трампом и россиянами, задействованными в операции по вмешательству в выборы 2016 года. Г-н Трамп познакомился с некоторыми русскими во время своего участия в конкурсе «Мисс Вселенная» в 2013-м в Москве, и некоторые из тех людей позднее участвовали в организации июньской встречи в «Башне Трампа» в 2016-м. Президент Трамп отрицал свою осведомленность об этой встрече, и нет никаких доказательств противоположного.
Чего я не понимаю, так это того, почему Россия хотела, чтобы Трамп стал президентом вместо Клинтон? Почему России и господину Путину лучше с мистером Трампом?
— Тони Олдс, Лансинг, Мичиган.
Шейн: В числе прочего, Путин неоднократно вступал в конфликт с Клинтон в ее бытность госсекретарем США. Он считал ее ястребом, готовым защищать НАТО и другие западные институты. Кандидат в президенты Трамп, напротив, выражал симпатию к Путину и на тот момент выглядел готовым к улучшению отношений с Москвой в ущерб НАТО и Евросоюзу.
На деле администрация Трампа повела себя иначе: Трамп сохранил свою дружественную к Путину риторику, однако его министры убедили его принять ряд жестких мер, — к примеру, ввести новые санкции, выгнать подозреваемых в шпионаже российских дипломатов и предоставить оружие Украине.
Стремится ли Путин превзойти мировое влияние США? Считает ли Путин, что президент Трамп даст России возможность возродиться в качестве глобальной сверхдержавы, снизив роль США?
— Джон С. Турли, Чикаго.
Тем не менее Путин продемонстрировал, что Россия может доставить США и другим странам неприятности при помощи современных и общедоступных хакерских средств, утечек и пропаганды в соцсетях. Вероятно, одной из задач Путина является доказать россиянам и соседним странам, что США — глубоко расколотая страна с массой проблем, чьей разновидности демократии не следует подражать. Россия — игрок на мировой арене, к которому привлечено активное внимание, и которого многие боятся; возможно, для Путина этого достаточно.
Осуществлялись ли когда-то такие крупномасштабные иностранные вмешательства во внутренние дела США? Или же Россия достигла такого влияния на американские выборы, какого никому не удавалось прежде?
— Джеффри Раман, штат Вашингтон.
Шейн: наше исследование не обнаружило ни одного иностранного вмешательства в американские выборы, хоть отдаленно сравнимого с таковым в 2016 году. Согласно советским архивам, Советский Союз предпринимал вялые попытки предотвратить переизбрание президента Рональда Рейгана в 1984-м, однако это закончилось не слишком эффективной пропагандистской кампанией. Министерство юстиции и Конгресс провели расследование политических пожертвований демократам со стороны связанных с китайцами доноров в 1996-м, — среди получателей была и кампания Клинтона-Гора, — однако доказательств организованной государственной операции Китая обнаружено не было.
Ситуация в 2016-м изменилась за счет доступности дешевых средств политического влияния — взломов, утечек и махинаций в социальных сетях; а также из-за готовности Путина рискнуть и применить все эти средства самым агрессивным образом.
Кто будет принимать решение об обнародовании результатов расследования Мюллера? Кто будет решать, в какой форме эта информация будет предана огласке? Мне кажется, что грядут новые «документы Пентагона».
— Рената Симон, Массачусетс.
Мазети: Прежде всего, команде Мюллера нужно закончить расследование. Что будет дальше, пока неизвестно. Когда все будет готово, Мюллер передаст конфиденциальный доклад представителю министерства юстиции, который курирует расследование. Сейчас этим занимается заместитель генерального прокурора Род Розенштейн.
Затем Розенштейну предстоит решить, передавать ли доклад в Конгресс, который, в свою очередь, получит возможность обнародовать его содержание. Принято считать, что на Розенштейна будет оказываться мощное политическое давление, чтобы он передал любую информацию в Конгресс, и вероятнее всего результаты работы Мюллера будут официально обнародованы.
На чем основываются ваши «мысли» и «мнения» касательно Путина, о которых вы пишете в статье? На его интервью? Его статьях? Впечатлениях его приближенных?
— Тоня Мэттью, Нью-Йорк.
Шейн: Путин всегда был достаточно откровенен в том, что касается его взглядов на Клинтон, Трампа и того, что кажется ему американским вмешательством в российскую политику; некоторые из его комментариев приведены в нашей статье. Согласно совместному докладу разведывательных служб США, опубликованному в январе 2017 года, российский президент «приказал осуществить кампанию влияния в 2016-м», задачей которой был «подрыв веры общества в демократические процедуры США, ущерб госсекретарю Клинтон и предотвращение ее вероятной победы в выборах». В этом докладе говорилось, что Россия «определенно предпочла» Трампа. Наши представления о мышлении и поступка Путина частично основываются на таких документах, экспертных интервью и логических суждениях.
Что шокировало вас больше всего, когда вы изучали российское вмешательство в выборы 2016?
Уильям Брэдли, Канада.
Мазети: Мы наблюдали за происходящим почти два года, так что с самого начала нашей работы над этим проектом мы уже неплохо представляли, что произошло. Главной задачей было сложить все факты в одну последовательную историю, понятную для тех, кто не следил за малейшими деталями расследования. Когда мы, наконец, выстроили определенную структуру повествования, разбитого на пять тематических глав, нам стало куда легче представить читателю что-то помимо длинного списка имен и дат.
Не думаю, что мы обнаружили какой-то отдельный, особенно шокирующий факт во время нашего расследования, — однако когда все сложилось в одну картину, это выявило весьма шокирующую степень российского вмешательства. Кроме того, для нас стало откровением то, насколько российская кампания набрала обороты сразу после номинации Трампа в качестве кандидата от республиканцев, и после того, как стало ясно, что его противником станет Клинтон.
