Выступление президента Украины во время участия в молитвенном мероприятии за Украину. Приводим полный текст выступления:
«Я украинец… Я люблю тот народ, к которому принадлежали мои родители, мои деды, прадеды…. Среди которого я родился, вырос, на языке которого я пел… Не быть украинцем я не могу так же, как дуб не может переродиться в береза, липа в сосну. Остаток своих сил отдам целиком и безвозвратно службе духовным и церковно-религиозным интересам своего украинского народа»…
Ваша Святость!
Ваши блаженства, всечестные отцы!
Дорогие украинцы, братья и сестры!
Словам, которыми начал свое выступление, — более ста лет. Вышли они из-под пера архиепископа Алексея, одного из руководителей Братства Воскресения Христова. Оно еще в ноябре далекого 1917-го поставило на повестку дня вопрос об «отделении Украинской Церкви от Русской».
Во время национально-освободительной революции семнадцатого — двадцать первого годов прошлого века вопрос государственности, языка и Церкви были так же тесно связаны друг с другом, как и теперь. Тогдашний Киевский митрополит Владимир, которому впоследствии суждено было принять мученическую смерть от безбожных большевиков, не позволил поминать во время литургии «украинское государство, его власти и все украинское войско». По словам очевидцев, владыка с удивлением спрашивал: «Какая такая Украина? Какой такой украинский народ? Разве малороссы не такой же народ как русский?»
Митрополит Харьковский и Ахтырский Антоний на Пасху семнадцатого запретил читать Евангелие на украинском, свысока и по-хамски назвав наш язык «базарным».
И несмотря на тотальное неприятие украинской автокефалии российским епископатом, всей белой и красной Россией — движение за национальную православную церковь началось и набирало обороты. Инициатива шла снизу, от приходского духовенства и верующих.
Руководство новообразованного государства пусть не сразу, но все же осознало исторический масштаб вопроса, которое явно выходило за церковные рамки. Гетман Скоропадский лично принял участие в одном из заседаний Всеукраинского церковного собора восемнадцатого года. «Государственные дела требуют, чтобы все церковные дела решались здесь, на Украине», — говорил Павел Петрович. Когда же промосковские иерархи завели работу Собора в тупик, министр иностранных дел Александр Лотоцкий четко заявил о невозможности и неприемлемости управления Церковью с чужих государственных центров: «В самостоятельном государстве Церковь должна быть самостоятельной… Дело автокефалии Украинской Церкви имеет важное значение рядом с делом государственной независимости… Она почти в той же мере стоит бельмом в глазу тех, кто национальное освобождение украинского народа считает за обиду для «единого русского народа».
Идеи министра Лотоцкого легли в основу закона об автокефалии, который 1 января девятнадцатого года приняла Директория УНР. Впрочем, реализовать его не удалось. Главным образом из-за внутренних разногласий, когда Украина не устояла перед внешней агрессией, утратила государственную самостоятельность, а следовательно — и предпосылку создания и признания собственной православной Церкви.
И восстановление независимости в девяносто первом году вполне логично вернуло на повестку дня и проблему независимой православной Церкви, которой всем канонам передначертано быть в самостоятельном государстве. Поэтому завершить дело, которое Иван Огиенко (Илларион) называл делом «полного размосковления» Церкви, сейчас выпало нашему с вами поколению. И мы с вами это делаем!
Украинский Иордан, наш Днепр, который величаво течет мимо этих холмов, в водах которого наши предки тысячу тридцать лет назад приняли Крещение, вливается в Черное море. А по ту сторону моря раскинулся Стамбул-Константинополь-Царьград, откуда и пришла к нам вера Христова. Там — наша Церковь-Мать. К ней мы обратились за автокефалией. Вселенский патриарх — единственный во всем мире, кто вместе с Синодом имеет право ее предоставить.
И сегодня мы с вами собрались здесь потому, что на днях из Константинополя пришла очень хорошая новость: решение о предоставлении автокефалии Украинской Поместной Православной Автокефальной Церкви — принято! Принято и еще раз подтверждено. Так постановили Вселенский патриарх и Синод.
Еще одна чрезвычайно важная новость. Синод Вселенского патриархата снял все неправедные обвинения, которые Москва наложила на патриарха Филарета, предстоятеля Украинской Православной Церкви Киевского патриархата, а на Его Блаженство митрополита Макария и не накладывалось. Я приветствую вас персонально, уважаемые владыки. Чрезвычайно важно, что вы канонически восстановлены в епископском сане. И восстановлено общение паствы с Вселенской Церковью. Ваши священнодействия, как и служения епископата и духовенства украинских Церквей теперь не подлежат больше сомнению. Мы то, честно говоря, и раньше в этом не сомневалась, но теперь уже никто не имеет права спекулировать на якобы неканоничности неподвластных Москве Церквей.
Ваша святость, вы не сломались перед обманной, ничтожной московской анафемой. Ее нет. Как, согласно заявлениям представителей Вселенского престола, не было и анафемы гетмана Мазепы. А вообще я хочу сказать, что анафема от России — это ничто иное, как признание особых заслуг перед Украиной и украинским народом. Анафемствуют они только выдающихся украинцев!
И наконец, Вселенский патриархат окончательно провозгласил незаконным московскую аннексию Киевской митрополии, совершенную еще в конце семнадцатого века. Ясно и недвусмысленно им заявлено, что Русская Православная Церковь не имеет канонических прав в отношении Православной Церкви на Украине… Что наша Православная Церковь не имеет подчинения РПЦ. И Украина не была, не является и не будет канонической территорией Русской Церкви.
Это очень просто патриарх Русской Православной Церкви на каждой службе молится за российскую власть, которая осуществила агрессию против нашего государства. Патриарх Кирилл Русской Православной Церкви молится за русское воинство, которое убивает украинских воинов, убивает гражданское население, убивает украинцев. А у нас на Украине, к сожалению, есть храмы, которые все еще поминают патриарха Кирилла, который отправляет эти молитвы. Я думаю, что это точно не для украинского народа. И разве могут храмы, в которых звучат молитвы за патриарха, который молится за русское войско называться украинскими?
Я гарантирую, что не будет никакого давления. Я гарантирую, что будет сохранено право своей дороги к Богу каждого украинца. Но я просил бы просто задуматься и паству и верующих этой конфессии.
Дорогие украинцы!
Вопрос Томоса и автокефалии выходит далеко за пределы церковной жизни. Это вопрос нашей независимости. Это — вопрос нашей национальной безопасности. Это — вопрос нашей украинской государственности. Это — вопрос всей мировой геополитики. И если это не так, то объясните мне а почему решение Вселенского патриарха позавчера обсуждался на Совете безопасности Российской Федерации под председательством Путина!? Не потому, что в жизни, как в той русской сказке: Кощей точно знает где та игла, в каком яйце, в каком сундуке и под каким дубом! Реакция Москвы на действия Киева и Фанара свидетельствует о том, что мы на правильном пути. Фанар, кто не знает, это — резиденция Вселенского патриарха.
Автокефалия — часть нашей государственнической проевропейской и проукраинской стратегии, которую мы последовательно воплощаем в жизнь последние четыре с половиной года… И, подчеркиваю, будем продолжать воплощать и в дальнейшем. И никто не остановит украинский народ. И ни у кого мы не будем спрашивать разрешения, потому что решать должна Украина и ее народ, который борется за свободу, за свободу, за будущее. Автокефалия — это самое значительное событие из того же ряда, что и наше стремление к вступлению в Евросоюз и НАТО, Соглашение об ассоциации, безвизовый режим с Европейским союзом, выход из СНГ, отказ от лживого Договора о «дружбе» с Россией и тому подобное. Все это — основа нашего собственного пути развития, развития государства Украина и развития нашей украинской нации.
У нас не было, нет и, подчеркиваю, не будет государственной Церкви. И в освященную Томосом православную церковь тоже никто никого не «приглашать» силой. Еще раз подчеркиваю, это — вопрос свободного выбора для каждого верующего. Гарантирую, что власть будет уважать выбор тех, кто решит остаться в той церковной структуре, которая сохраняет единство с Русской Православной Церковью. Это их выбор и нам его надо уважать. Но так же гарантирую, что государство защитит права тех священников и мирян УПЦ Московского Патриархата, которые добровольно решат выйти из-под Москвы, чтобы вместе с другими православными создавать единую Украинскую Поместную Православную Церковь.
Общее развитие независимой Церкви не может быть поводом для раздора, для противостояния, для насилия. Я уже говорил, как только где увидите людей, которые будут призывать взять силой лавру, монастырь или храм, знайте, то — московская агентура. И мы не позволим Кремлю разжечь религиозную войну внутри нашего государства.
А в целом государство имеет свою миссию в религиозном вопросе. И оно — государство, власть — эту миссию уже выполнила. Мы получили хорошую весть из Константинополя. Дальше —уже внутренние вопросы, в которые светской власти вмешиваться нельзя, и она не будет этого делать.
Вселенский патриархат принял решение об автокефалии! Томос будет вручен предстоятелю Церкви — достойному, авторитетному, опытному владыке, которого изберет объединенный Архиерейский Собор. С благословением Константинопольского патриарха и Матери-Церкви на этот собор соберутся все епископы УПЦ Киевского патриархата, поскольку единогласно было принято решение об обращении к Вселенскому патриарху. Все епископы УАПЦ. Единогласно было принято решение об обращении к Вселенскому патриарху. Вместе с ними, я впервые на этом подчеркиваю, будет и группа епископов УПЦ Московского патриархата, которые между кремлевской звездой и православным крестом избрали крест, а между Украиной и Россией — Украину.
