Турция, Россия и Иран принимают активное участие в сирийском конфликте, и каждая из этих стран преследует свои собственные интересы. Москва и Тегеран поддерживают режим сирийского президента Башара Асада в надежде на то, что Асаду удастся сохранить влияние над стратегическим сирийским регионом. Между тем с самого начала кризиса в 2011 году Турция была одержима идеей свержения Асада.
Пока этим трем странам удавалось согласовывать их противоречивые цели. И встречи между представителями этих стран в 2017 и 2018 годах — в Сочи, Астане, Тегеране, а затем снова в Сочи — сыграли в этом немаловажную роль. Создается впечатление, что основная стратегия президента России Владимира Путина с 2017 года сводится к сохранению курса на это согласование.
К примеру, 17 сентября Путин и его турецкий коллега президент Эрдоган встретились в Сочи, чтобы обсудить ситуацию в контролируемой повстанцами сирийской провинции Идлиб. Что интересно, во время той встречи Путин отказался от своих планов (о которых было объявлено в Тегеране 7 сентября) провести полномасштабное наступление на Идлиб. Это было очевидной уступкой, поскольку на саммите в Тегеране Турция выступила против этих планов и призвала к перемирию. Тогда Путин проигнорировал возражения Турции и в очередной раз подчеркнул, что истребление террористов в этой области является основным приоритетом. Таким образом, его дальнейшая уступка представляет собой проявление резкой метаморфозы.
На саммите в Астане в 2017 году Россия, Иран и Турция объявили четыре района — провинция Идлиб, Восточная Гута, север провинции Хомс и южная часть Сирии (включающая в себя Эль-Кунейтра и некоторые части провинции Дераа) — зонами деэскалации. Но сирийский режим при поддержке России и Ирана позже провел наступательные операции в некоторых из этих районов под предлогом необходимости вытеснить оттуда террористов. И те районы, которые были объявлены зонами деэскалации, один за другим были разрушены.
Амберин Заман (Amberin Zaman), колумнист издания Turkey Pulse, считает, что полномасштабное наступление на Идлиб приведет к тому, что правительство Эрдогана утратит свое влияние на повстанцев в этом районе и превратит Турцию в потенциальную мишень для более радикальных джихадистов. По некоторым данным, к примеру, почти 60% провинции Идлиб контролируется членами радикальной джихадистской группировки «Хайат Тахрир аш-Шам», которую ООН считает террористической организацией.
Более того, наступление такого масштаба, о котором говорила Россия, вероятнее всего, спровоцирует новый гигантский приток беженцев из провинции Идлиб в соседние страны — в первую очередь, в Турцию — а оттуда в Европу. Таким образом, агрессивную позицию России в отношении провинции Идлиб осудила не только Турция, но и западные члены Совбеза ООН.
Путинский план игры
Вопрос заключается в том, стала ли вся эта критика главной причиной отказа Путина от его решения вторгнуться в Идлиб, или он руководствовался какими-то другими мотивами.
Во время саммита в сентябре Путин и Эрдоган договорились о том, что к 15 октября в Идлибе должна быть создана демилитаризованная буферная зона, разделяющая повстанцев и правительственные войска Асада. Тогда Эрдоган сказал:
«Оппозиция останется там, где она есть сейчас, но [радикальным] группировкам, которые мы определим совместно с Россией, будет запрещено действовать там. За границами демилитаризованной зоны будет вестись совместное наблюдение».
Тем не менее, сейчас ясно одно: хотя Турции удалось временно воспрепятствовать вторжению в Идлиб, Россия будет пристально следить за ситуацией. Соглашение России и Турции требует, чтобы «радикальные» группировки покинули демилитаризованную зону, и, если они этого не сделают, у России и Асада будет предлог, чтобы вернуться к их прежнему плану.
Нет никаких сомнений в том, что Россия также будет постепенно наращивать свое давление на Эрдогана — по крайней мере, в тактическом смысле — перекладывая на Турцию ответственность за вытеснение «радикальных» джихадистских группировок из Идлиба. Это сделает Турцию более уязвимой перед терактами, а уязвимой Турции потребуется дальнейшая помощь со стороны России — нового гегемона в этом регионе.
Таким образом, уже сейчас очевидно, что стратегия Путина заключается не только в том, чтобы поддержать его главного союзника, режим Асада. Она заключается еще и в том, чтобы использовать сирийский конфликт с целью уменьшить влияние западного альянса в регионе и приблизить Турцию к Москве. Очевидно, Россия до сих пор не отказалась от своей стратегии эпохи холодной войны, заключавшейся в том, чтобы пользоваться растущей напряженностью в отношениях между союзниками НАТО.
Дженгиз Чандар (Cengiz Çandar), турецкий журналист и писатель, полагает, что приоритет Путина — это раскол западного альянса из-за споров вокруг вопроса о поддержке сирийского режима — его традиционного союзника. В таком контексте недавний саммит в Сочи можно рассматривать как попытку Путина притянуть Эрдогана еще ближе к России. По всей видимости, в этом и заключается «большая стратегия» Путина.
Раскол НАТО
Хотя интересы Турции в Сирии на первый взгляд совпадают с интересами Запада и НАТО, эта нарастающая ассиметричная зависимость от России заставляет Эрдогана идти на уступки Москве на многих уровнях, от сферы безопасности до экономики. Недавно принятое Турцией решение о приобретении у России зенитных ракетных комплексов С-400 — это только один пример из множества. В действительности, траектория этой ассиметричной зависимости поднимает вопрос о том, не превращается ли Турция в марионетку России. Марионетка России, которая в то же время является членом НАТО, — это то, чего Москва давно добивается в ее глобальном противостоянии с США и НАТО.
С точки зрения НАТО, политическое сближение России и Турции пока носило чисто тактический характер. Однако превращение этого сближения в нарастающую ассиметричную взаимозависимость с перекосом в пользу России отбрасывает тень сомнений на преданность Турции западному альянсу — преданность, которая уже оказалась под вопросом. По мере того, как Турция все глубже увязает в сирийском конфликте, Эрдогану становится все труднее избегать взаимодействия с Путиным. Учитывая, что конфликт бушует прямо у турецкой границы, а Россия и Иран оказывают все большее влияние на политику региона, Турции приходится подчиняться воле врагов НАТО.
В сложившейся ситуации, чтобы обеспечить безопасность внутри своих границ, Турции, возможно, придется подчиниться желаниям этих двух стран — двух стран, которые готовы пойти на все, чтобы ослабить Запад и НАТО.
