Вечером во вторник нижняя палата парламента ожидаемо отвергла план Терезы Мэй по выходу из ЕС, над которым Лондон и Брюссель усердно трудились полтора года. Для Британии и Европы это голосование стало шоковым. Хотя абсолютно непонятно: чем так шокированы опытные политики? Ведь сразу было ясно, что только отчаянные авантюристы и бесчестные политигроки могли ввергнуть Соединенное Королевство в процесс выхода из ЕС, точно зная, что никакого выхода у Британии даже в теории нет.
Ирландский капкан удерживает британского льва прочнее любой цепи: чтобы вырваться из него, лев должен отгрызть собственную лапу. Речь о Северной Ирландии.
Вернемся в прошлый век. Это важно, именно там остались корни сегодняшних непреодолимых проблем.
После 30-летней войны и более чем 5000 жертв с обеих сторон между Лондоном и Белфастом в 1998 году было достигнуто Соглашение Страстной пятницы, одним из положений которого стало решение о создании прозрачной границы между Республикой Ирландия и теми районами острова, которые относятся к Соединенному Королевству.
Напомню, после Первой мировой войны южные регионы Ирландии получили статус британского доминиона, а шесть северных графств остались в составе Великобритании. Сейчас этот регион носит название Северная Ирландия, его население составляет примерно 1,7 миллиона человек.
После Брексита граница между двумя Ирландиями фактически станет сухопутной границей между ЕС и Британией. Тереза Мэй обещала вывести Великобританию из единого рынка ЕС, а также из Таможенного союза, что подразумевает появление проверок на границе между Республикой Ирландия и Великобританией. ЕС предлагал оставить Северную Ирландию в составе Таможенного союза и единого рынка, но Великобритания выступала против: не может одна часть Королевства иметь преимущества над другими его частями. А быть в ЕС и одновременно не быть в ЕС — это слишком огромное преимущество для маленькой Северной Ирландии.
В итоге полуторагодовых переговоров Европейский союз согласился, что нормативный контроль товаров может осуществляться на фабриках и в магазинах, а не на границе.
Мэй объяснила парламенту, эта процедура называется бэкстоп.
— Хотят ли члены палаты выйти из ЕС? И если да, то хотят ли они сделать это путем достижения соглашения с ЕС?— обратилась премьер-министр к нижней палате. — Если ответ «да», то мы все должны спросить себя, готовы ли мы пойти на компромисс. Поскольку без некоторого компромисса с обеих сторон, участвующих в дебатах, решительного и успешного Брексита не будет.
Многие из самых спорных аспектов этого соглашения, включая бэкстоп, — это просто неизбежные моменты проведения переговоров по Брекситу.
Те члены Палаты, которые по-прежнему не согласны, должны взять на себя ответственность и выступить за альтернативное решение, которое может быть предложено. И делать это, не уклоняясь от последствий…
— Дублин не согласится со сделкой по Брекситу без механизма, предусматривающего сохранение правил общего рынка и Таможенного союза ЕС на территории Северной Ирландии. Об этом немедленно после пояснений Мэй заявил министр иностранных дел и торговли Ирландии Саймон Ковни (Síomón Ó Cómhanaigh), — сообщает «Айриш таймс».
«Не будет никакого соглашения о выходе Великобритании из ЕС без ограничительного механизма, точка», — цитирует газета слова министра.
С трудом завоеванный мир, который был установлен в Северной Ирландии за последние два десятилетия, обеспечен благодаря прозрачной границе — и теперь над ним нависла опасность.
Ведь 30 марта граница между Северной Ирландией и Республикой Ирландия впервые станет внешней границей единого рынка и таможенного союза Европейского союза.
А в соглашении 1998 года было зафиксировано, что британское и ирландское правительства признают право жителей Северной Ирландии на двойное гражданство, то есть любой гражданин британского Ольстера получил тогда право быть гражданином как Великобритании, так и Республики Ирландия. Кроме того, Белфастский договор признал право провинции на самоопределение и выход из состава Соединенного Королевства посредством референдума.
Надо сказать, что за 20 лет относительного мира остров Ирландия превратился в единое экономическое образование: более трети молока, произведенного в Северной Ирландии, перерабатывается к югу от границы в Республике Ирландия, а около 400 тысяч овец оттуда поступают на бойни Северной Ирландии. У пивоваренной компании Гиннесс (Guinness) штаб-квартира находится в Дублине, а огромный завод по розливу пива — в Белфасте. Цепочки добавленной стоимости, и не только у Guinness, но даже на уровне малого и среднего бизнеса, давно переплелись.
Торговый оборот между двумя Ирландиями оценивается в 70 миллиардов евро в год, это около 400 тысяч рабочих мест.
Да и сама граница во многих местах проходит по улицам деревень и небольших поселков. Демаркационная линия протяженностью в 500 км, проходя по поселениям, пересекает более 300 улиц! К примеру, в католическом приходе в Джонсборо церковь находится в Северной Ирландии, а приходское кладбище в Ирландской республике.
Таким образом, Мэй и ее команда оказались в ловушке с самого начала. Если объявить географическую границу Северной Ирландии действующей границей, то Соглашение Страстной пятницы теряет силу, вновь начинается кровавый конфликт, который неминуемо приведет к потере Северной Ирландии Лондоном.
Если границу оставить открытой, то что это за выход из ЕС с 500-километровой распахнутой дверью в Ирландию? Американцы сразу сказали, что в таком варианте не признают Британию автономным торговым партнером.
Чтобы было нагляднее читателю, приведу такую параллель. Представьте себе, что Берлинская стена восстановлена. Западный Берлин остался частью ФРГ и вместе с ней вышел из ЕС. А Восточный Берлин одновременно является частью ЕС и частью ФРГ. Контроля на границе нет, более того, он запрещен. Граждане Восточного Берлина перемещаются в обеих частях без ограничений, работают, где хотят, продают и покупают, где выгодно. И каждая компания, которая не хочет платить пошлины ФРГ, открывает офис в Восточном Берлине. И каждая немецкая компания, которая не хочет платить пошлины ЕС, тоже открывает офис в Восточном Берлине. Сказка, а не жизнь! Восточный Берлин, конечно, становится в этом случае счастливыми Нью-Васюками. Но как на это посмотрит одураченный мир?
Поразительно, что координаты ирландского капкана были детально ясны всем, кто толкнул Британию в пропасть Брексит. К чести самой Мэй надо сказать, что она голосовала против выхода. Но как премьер вынуждена исполнять «волю народа».
Теперь представители народа эту «волю» мягко спустили на тормозах. Но, собственно, ничего экстраординарного не случилось. Капкан на месте. Он даже не причинил британскому льву особой боли: да тот и не пытался-то вырваться из него. Так, порычал на публику да помахал гривой…
