Хайко Маас (Heiko Maas) сегодня прилетает в Москву, чтобы спасти Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Затем он отправляется на Украину, чтобы обсудить возможность окончания войны, которую Россия ведет там вот уже пять лет. Министр иностранных дел Германии несколько месяцев говорит о необходимости «новой Восточной политики». Это понятие связано с известной традицией — с Восточной политикой правительства ФРГ под руководством СДПГ в 1970-е годы.
Случайно получилось так, что накануне берлинский исследовательский Центр либеральной современности (Zentrum Liberale Moderne) пригласил на международную конференцию «Россия и Запад: нужна ли нам Восточная политика 2.0?» Приехали гости из России, Украины, из прибалтийских государств, Польши, Великобритании, США и из других стран. Для проведения открытого диалога было решено придерживаться правил «Чатем-хауса» (Chatham-House): участники дискуссии могли использовать полученную информацию, но при этом не цитировать никого с указанием имени.
Да, нам нужна новая политика по отношению к соседям на востоке — таково было общее мнение. Однако это должна быть общеевропейская политика, а не немецкая Восточная политика. Она не имеет права концентрироваться на России, а должна охватывать все пространство восточнее Германии, посчитали участники конференции.
Попытка провести традиционную линию от Восточной политики Брандта 50 лет тому назад вызвала критику и двусмысленные насмешки. Такой подход является якобы внутриполитически мотивированной инсценировкой, чтобы с помощью ссылок на таких канцлеров от СДПГ, как Вилли Брандт и Хельмут Шмидт, приукрасить неприглядный вид сегодняшней СДПГ. И с такой точки зрения обращение Мааса к истории вводит в заблуждение. Поскольку и международное положение сегодня уже иное, и Маас не следует успешным рецептам того времени.
Восточная политика Вилли Брандта была нацелена на то, чтобы изменить статус-кво, а не на то, чтобы договариваться. Она начала отношения с Советским Союзом, Польшей, ГДР. Она сопровождалась стремлением создать общеевропейский мирный порядок, который обеспечил бы соблюдение основных прав гражданам коммунистических диктатур на востоке Европы — так называемая «Третья корзина» Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Частью этой Восточной политики было и военное устрашение. С помощью довооружения как ответа НАТО на размещение советских ракет средней дальности Запад добился ядерного разоружения: как раз в том самом договоре РСМД, который теперь под вопросом, поскольку Россия развивает и размещает запрещенные системы вооружения, и который Маас хочет спасти.
Тогда Запад был единым, сильным, последовательным
Все эти успехи были достигнуты благодаря единству Запада, его позиции силы по отношению к Москве и его последовательности. Граждане государств-членов НАТО держались вместе и не давали запугать себя военными угрозами Кремля. И ФРГ не проводила никакую собственную национальную Восточную политику, а согласовывала каждый шаг со своими союзниками.
Сегодня же Запад расколот, заявили участники конференции. В конфликтах с Россией он часто выглядит слабым, хотя значительно превосходит ее экономически и технически. По мнению участников конференции, существует мнение, что лучше отвернуться и покорно отреагировать на российскую агрессию — от конфликта в Приднестровье, через Грузию и до Украины.
В процессе довооружения Хельмут Шмидт летал в Вашингтон и требовал от администрации США размещения ракет средней дальности, чтобы заставить Россию уничтожить собственные ракеты. Он опасался, что США могут отказаться от своей ответственности за безопасность Европы. В глазах Шмидта цель Москвы состояла в том, чтобы отколоть Европу от Америки. И он считал это катастрофой.
Это Россия нацеливает ракеты на Германию, а не США
Что должен сделать Хайко Маас, если он хочет продолжить традиции и успешные рецепты Восточной политики при Брандте и Шмидте? Он должен добиваться единения и усиления Запада в отношениях с Россией. Он должен выступать за продолжение борьбы за «Третью корзину» ОБСЕ в отношении прав диссидентов в России, чтобы их не убивали и не сажали в тюрьмы. Он должен разъяснить немцам, что это российские ракеты угрожают им и другим европейским союзникам, а военная мощь США их от этой опасности защищает.
Солидарная ответственность Америки за безопасность Европы
Он должен, как канцлер Шмидт, слетать в Вашингтон и потребовать от США, чтобы они не отказывались от солидарной ответственности за безопасность Европы.
Он должен требовать уничтожения российских ракет громче, чем вывода американского оружия из Европы. И разъяснить, что российское разоружение — это предварительное условие для немецкого согласия на американское разоружение.
Восточная политика в духе Брандта состояла бы не в том, чтобы соглашаться с оккупацией российскими войсками соседних государств, а в том, чтобы искать пути выхода из этой ситуации, сочетая давление с предложениями по кооперации. Россия вовсе не сильна, подчеркивал один опытный немецкий политик. Она, по его словам, слаба. В 1990 году валовый социальный продукт России был еще вдвое выше, чем в Китае. А сегодня он составляет лишь десятую часть от китайского. Надо предлагать России кооперацию. Но если Москва отклонит это предложение, то следует усилить давление, считает политик.
Одна российская женщина-политолог сообщила со ссылкой на опросы в стране, что позиционирование России как противника Запада является стратегией «пожилых седых мужчин за 60», которые сегодня правят страной. Население, по ее словам, вообще не настроено антиамерикански, это все «позиция элиты». Молодежь и люди среднего возраста хотели бы разрядки в отношениях с Западом. Политолог утверждала, что многие недовольны тем, что президент Путин так много денег тратит на военную отрасль и внешнюю политику и слишком мало делает для улучшений во внутренней политике. Среди членов правительства и управленцев среднего возраста нарастает разочарование тем, что более пожилые не допускают их к власти. Как только произойдет смена поколений, сразу же изменится и отношение России к Западу. Политолог ожидает этого уже с 2020 года.
Не замечать российскую агрессию
Заключительная панельная дискуссия под занавес длившейся целый день конференции была уже открытой. Бывший депутат бундестага от Зеленых Марилуизе Бек (Marieluise Beck) сетовала на склонность немцев «не замечать» российских нападений на соседей и «не говорить о том, что происходит». А также о том, что немцы «боятся назвать Россию противником, ведущим войну». Еще можно как-то объяснить, что немцы не смогли понять стратегического значения откола Приднестровья от Молдавии в 1990 году, говорит она. Однако после оккупации грузинских провинций Абхазии и Южной Осетии и позже Крыма, а также Восточной Украины, ни у кого уже не должно было быть никаких иллюзий.
Сергей Алексашенко, в 1990-е годы заместитель министра финансов, а сегодня эксперт в Институте Брукингса (Brookings), спросил: почему Германия позволяет российским каналам вещать у себя в стране и не пытается обеспечить себе удобные частоты для немецких передач на русском языке для вещания в России? И почему Германия дает Путину посредством газовых договоров так много экономической власти и позволяет Москве лишать Украину доходов от транзита газа?
Кадри Лиик (Kadri Liik), эстонка, работающая в Лондоне при Европейском совете по международным отношениям (European Council on Foreign Relations), аргументировала, что Европа должна быть единой, если хочет, чтобы ее голос имел влияние. И что политика по отношению к России должна быть европейской, а не немецкой.
Угроза Трампа выйти из НАТО
Джулианна Смит (Julianne Smith), советник по национальной безопасности вице-президента Джо Байдена (Joe Biden) в годы правления Обамы, а теперь приглашенный эксперт Фонда Бош в Берлине, агитировала за укрепление трансатлантического союза и сдерживание России. Президент, администрация США и партии в Конгрессе преследовали различные стратегии. Так, Обама стремился к перезагрузке отношений с Россией. Чтобы наладить отношения с Владимиром Путиным, он в 2012 году направил в Москву спецпосланника с изложенными на семи страницах предложениями о том, что можно было бы сделать совместно. Путин отклонил все эти предложения.
Но прежде всего Европа должна серьезно отнестись к угрозе Трампа прекратить членство США в НАТО, предостерегла Смит. Что будет тогда делать Европа? Европейцы охотно говорили о «стратегической автономии», но мало делали, чтобы добиться ее.
80 лет после пакта Гитлера-Сталина
Ральф Фюкс (Ralf Fücks), который вместе с Марилуизой Бек руководит Центром либеральной современности, наблюдает тенденцию к «ностальгии и мифологизации Восточной политики Брандта» в сегодняшних немецких дебатах по вопросам внешней политики. Эта политика не была «двусторонней, а была тесно связана с Западом. Она также делала ставку на военное устрашение». Расхожее утверждение, будто НАТО пообещала России, что не будет расширяться на Восток, Фюкс считает исторически неправильным и видит в нем «пропагандистский ход Москвы». Что, по его словам, подтвердил и Горбачев.
