В городе, украшенном замечательными произведениями архитектуры, Нотр-Дам-де-Пари или собор Парижской Богоматери, вероятно, является наиболее впечатляющим зданием. И поэтому в тот момент, когда он был охвачен пламенем, уничтожившим его шпиль, возникло ощущение, что опаленным оказалось не только одно здание, — эта нация утратила часть своей души.
Как Франция может ответить на то, что стала свидетелем разрушения своего самого замечательного строения?
Когда я смотрел на кадры пожара на экране, я не мог не вспомнить о похожей трагедии, которая произошла в XIX веке в России, — эту историю я расскажу в уже готовящейся к изданию книге, речь в которой пойдет о том, как 1837 год сыграл важнейшую роль в российской истории.
Как и французы, скорбящие по поводу ущерба, причиненного собору Нотр-Дам-де-Пари, русские были поражены разрушением этого ставшего иконой здания. Попытки его восстановления могут послужить источником вдохновения для французов, которые надеются по кусочкам восстановить свой любимый собор.
Дворец, который символизировал «все русское»
17 декабря 1837 года в расположенном в Санкт-Петербурге Зимнем дворце вспыхнул пожар. Теперь в этом здании находится известный музей «Эрмитаж», а в то время оно служило главной резиденцией царя и его семьи.
Зимний дворец, площадь которого составляла 60 тысяч квадратных метров и в котором было 1500 комнат, считался в то время одним из величайших строений в мире. Российский поэт Василий Жуковский написал в то время: этот дворец «был для нас представителем всего отечественного, русского, нашего…»
Царю Николаю I, который в тот момент находился в Санкт-петербургском Большом театре, сообщили о пожаре, и он сразу же направился туда, но уже на месте понял, что спасти здание невозможно. Российский монарх и его придворные смогли спасти лишь драгоценные предметы, а также не допустить того, чтобы огонь перекинулся на «Эрмитаж», где располагалась художественная коллекция русского царя.
К утру 19 декабря сохранился лишь остов здания, а что касается погибших в огне, то их количество оставалось неизвестным. Разрушенный дворец «стоял угрюмо, как воин», заметил один свидетель тех событий, «как сильный воин, покрытый ранами и потемневший от дыма невиданного сражения».
«Северная столица потеряла свое лучшее украшение», — с прискорбием написала одна местная газета.
Удар по правящему режиму
Для царя и его режима этот пожар представлял собой политический вызов.
Зимний дворец — символ самодержавной монархии в эпоху революций — лежал в развалинах. Может ли быстрое разрушение дворца отражать хрупкость царского порядка?
Как и в Париже в 2019 году, люди тогда в России не могли поверить в то, что произошло. Как получилось, что такое великолепное здание, национальный символ, было обречено на разрушение? Сам Николай I впал в депрессию, его повсюду преследовал запах дыма. Ходили слухи, что случившийся пожар стал карой Господа за нечестивость в стремящейся к секуляризации эпохе.
Опасаясь того, что клеветники России могут представить этот пожар как удар по самому режиму, союзники Николая I быстро сформировали соответствующий нарратив как внутри России, так и за ее пределами. Они хотели, чтобы страна выглядела единой. И они, разумеется, не хотели, чтобы уныние стало одной из обсуждаемых тем.
Сформированный под воздействием упомянутых нарративов и с оглядкой на международную реакцию первый полный отчет о пожаре был составлен на французском языке поэтом Петром Вяземским и опубликован в Париже. Русский перевод появился спустя два месяца.
Этот текст, а также другие сообщения представляли крайне идеалистическую картину реакции на произошедшую трагедию. В отчетах говорилось, что император активно управлял борьбой с огнем, но затем смиренно подчинился воле Господа. Что касается императрицы Александры, то она продемонстрировала набожную стойкость. Солдаты действовали самоотверженно, пытаясь спасти имущество царской семьи. Русский народ, считавший Зимний дворец своим «национальным достоянием», ощущал эту потерю так же остро, как и сам император (Нападение на его винный погреб и пропажа 215 бутылок не афишировались).
«Усердие все превозмогает»
Чтобы справиться с причиненным пожаром унижением, Николай I поставил новую невозможную цель — восстановить Зимний дворец за 15 месяцев. А для того, чтобы изгладить из памяти воспоминание о произошедшем пожаре, он приказал восстановить дворец точно в том виде, в каком он был раньше.
В первую годовщину пожара части восстановленного дворца были освещены изнутри, чтобы продемонстрировать прогресс в работе. А пасхальным вечером 25 марта 1839 года Николай I праздновал не только воскресение Иисуса Христа, но и возрождение Зимнего дворца.
В тот день около 200 тысяч человек посетили восстановленное здание Зимнего дворца, а 6 тысяч рабочих были награждены медалями с надписью «Усердие все превозмогает».
Внешне восстановленный дворец был идентичен прежнему, однако в нем было теперь больше металлических конструкций, кирпичей и керамики — и меньше дерева. Кроме того, в Зимнем дворце появилось центральное отопление и водопровод. Восстановленный дворец был лучше защищен от пожара.
1837 год и 2019 год
Насколько можно судить, собор Нотр-Дам оказался в меньшей степени разрушенным, чем Зимний дворец. К счастью, никто не погиб. Кроме того, во время пожара в 2019 году предметы культуры не пострадали в такой степени, как это было во время пожара в Национальном музее Бразилии.
Тем не менее, нанесенный ущерб оказался значительным.
Только время покажет, что ожидает этот собор в будущем. Связанные с восстановлением вызовы велики. Но президент Франции Эмманюэль Макрон, как и Николай I в свое время, пообещал быстро провести восстановительные работы. Уже начали поступать миллионы в виде пожертвований.
А история возродившегося из пепла в 1839 году русского феникса дает нам надежду на то, что обновленный собор Нотр-Дам-де-Пари будет вновь украшать собой берега Сены.
Пол Верт — профессор Исторического факультета Университета Невады, Лас-Вегас; в 2004-2005 годах был научным сотрудником Славянского исследовательского центра при Университете Хоккайдо, Япония. С 2009-го по 2015 год был одним из трех редакторов журнала «Критика: исследования истории России и Евразии» (Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History).
