Сначала все вселяло надежду. После падения «железного занавеса» казалось, что либеральная демократия станет моделью успеха, которая распространится от Варшавы до Владивостока. О том, насколько велика была эйфория даже среди исследователей, свидетельствует заявление политолога Фрэнсиса Фукуямы о «конце истории» в начале 90-х годов. Но вера в то, что демократия и верховенство закона будут распространяться сами по себе, оказалась обманчивой. Турция и Россия, а также некоторые страны-члены ЕС, такие как Венгрия, на протяжении ряда лет идут в противоположном направлении — во главе с все более самодержавными правителями.
Новые автократы теперь даже объявляют этот путь моделью. Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан заявил: «Век либеральной демократии позади». Он также ввел понятие «нелиберальной демократии».
Невысказанное обещание
Орбан смог стать успешным прежде всего потому, что дал политическую родину тем, для кого прежнее величие Венгрии является важнейшей эмоциональной составляющей. Не успела его партия «Фидес» в 2010 году победить на выборах, а Орбан — принять дела, как правительство начало разрабатывать новую конституцию. В начале текста появилось «национальное признание» со словами национального гимна «Боже, благослови мадьяр».
И Владимир Путин, кажется, дал своим соотечественникам невысказанное обещание: когда в конце 1999 года он стал российским президентом, у многих была надежда, что после хаотичной эры президента Бориса Ельцина, наконец, наступит спокойствие. Новый глава Кремля должен был в первую очередь гарантировать стабильность. Эта модель, противоположная политике его предшественника, реализовывается бывшим офицером КГБ в том числе и визуально. Если Ельцин на официальных встречах появлялся пьяным, то Путин ведет себя аскетично, позирует фотографам, занимаясь спортом, и с обнаженным торсом.
И за рубежом в первые годы надеялись, что Путин поведет страну начатым при Горбачеве путем реформ. Но произошло противоположное.
Вымывание демократических институтов
В странах, которые находятся на пути к автократии, демократические институты систематически вымываются. В конце этого процесса от них в худшем случае ничего не останется, лишь только видимость — как в потемкинских деревнях.
Орбан ограничил власть конституционного суда и досрочно отправил независимых судей на пенсию. И свобода прессы оказалась в Венгрии под давлением. Значимые телеканалы не являются более независимыми. Критически настроенные газеты закрыты или проданы лицам из окружения партии «Фидес».
Тем самым венгерский премьер последовал примеру Путина. Российский президент еще давно создал «вертикаль власти», в которой независимый контроль исполнительной власти со стороны юстиции даже не предусмотрен, а решения направляются сверху вниз. Спустя 19 лет после прихода Путина к власти в Госдуме не представлены настоящие оппозиционные партии, большая часть медийного пространства находится под контролем государства, а свобода собраний фактически ликвидирована. Теперь исчезает, пожалуй, одна из последних ниш свободы: Россия должна получить «независимый интернет» и будет отрезана от всемирной сети.
Поиск внешнего врага
Большую часть автократов объединяет то, что им нужен внешний враг. Они одержимы идеей, что зарубежные державы разрабатывают план их смещения. Поэтому президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган безжалостно преследует Движение Гюлена, которое он обвиняет в организации попытки военного переворота.
Путин в свою очередь видел на Украине, в Грузии и, будучи молодым советским офицером КГБ, в ГДР, к чему могут привести массовые демонстрации. Он вряд ли боится чего-то сильнее, чем цветной революции, которая, по его мнению, может быть срежиссирована на Западе. Этот страх — одна из главных причин массовых репрессий внутри страны.
Орбан тоже нашел врага: им стал американский миллиардер венгерского происхождения Джордж Сорос, который поддерживает неправительственные организации во многих странах. В своей кампании против Сороса венгерское правительство может объединить сразу два вражеских образа, поскольку обвиняет Сороса и в поддержке нелегальной миграции.
