Небо с грохотом и свистом бороздят ракеты БМ-21. Пахнет стреляными гильзами и сгоревшим порохом. Гул от бронетранспортеров БТР-82 катится по узкой улице. Повстанцы бегут от здания к зданию прямо по линии огня. Такая картина не вяжется с обликом современной европейской страны, но расположение войск России в этом регионе вполне может привести к такому.
После распада Советского Союза вся международная общественность надеялась, что исходившая от него евразийская военная угроза сойдет на нет. Тем не менее Российская Федерация снова встала на тропу холодной войны, усилив агрессию в отношении своих соседей, чтобы помешать расширению Организации Североатлантического договора (НАТО). На примере аннексии Крыма в 2014 году или освобождения Южной Осетии и Абхазии в ходе грузинской войны 2008 года можно убедиться, что Россия использовала свои вооруженные силы для дестабилизации граничащих с ней государств.
Многие главы государств обеспокоены, что подобные шаги могут быть предприняты против государств Прибалтики: Эстонии, Латвии и Литвы. В отличие от Украины эти три страны являются членами НАТО, и поэтому представляют собой главную цель для президента Путина. Однако будущая агрессия скорее примет формы гибридных военных атак, как на Украине или в Грузии, чем открытого вторжения, которое предполагают многие. Кэтрин Харрис (Catherine Harris) и Фредерика Кэган (Frederick Kagan) из американского Института военных исследований (Institute for the Study of War) намекают на то, что «российские военные дислоцированы таким образом, чтобы вести обычную войну на Украине и гибридную войну в Прибалтике, а это картина, обратная той, которую ожидают увидеть западные лидеры на этих театрах военных действий».
Российские войска просто не готовы или не дислоцированы должным образом для проведения хорошо скоординированной атаки на страны Балтии с применением обычных вооружений. Количество российских подразделений, находящихся в непосредственной близости для быстрого наступления, ограничено, и большинству этих формирований нужно было бы много времени и ресурсов для мобилизации. Для успешного планирования и выполнения такой операции потребовалось бы масштабное и сложное перемещение войск, транспортных средств и оборудования. Такая деятельность наверняка привлечет внимание членов НАТО, предупредив их о возможном вторжении. Размещение российских войск, напротив, лучше всего подходит для гибридной войны против этих стран.
Неясный силуэт медведя
Поскольку страны Балтии находятся к западу от России, за российские военные операции в этом регионе будет отвечать Западный военный округ (ЗВО). Такие военные округа похожи на региональные боевые командования Соединенных Штатов, такие как Европейское командование (EUCOM) и Центральное командование (CENTCOM), у которых есть собственные подразделения в определенном регионе и собственная разветвленная командная структура. ЗВО России отвечает за все формирования, размещенные в западной части страны, включая анклав в Калининграде, граничащий с Польшей и Литвой. Хотя в него входит военно-морской, воздушный, наземный, кибернетический, электронный и ядерный комплексы вооружений, количество сил и средств вооруженной борьбы в регионе и их расположение просто не позволяют неожиданно совершить обычное нападение на страны Балтии. Например, статистика 2017 года показывает, что в непосредственной близости от Прибалтики размещены двадцать две боевые бригады и более 1200 самолетов, а это вполне боеспособная сила. Однако эти цифры еще ни о чем не говорят.
Если предположить, что завтра Россия собирается начать общевойсковое вторжение в Прибалтику, окажется, что лишь незначительное количество сил размещено подходящим для атаки образом. Поблизости достаточно бронетанковых и мотопехотных частей, однако единственная военная часть, способная на быстрое реагирование для внезапной атаки — это, пожалуй, 76-я гвардейская десантно-штурмовая дивизия (ДШД). Она расположена в Пскове, всего в 32 километрах от границы с Эстонией, и могла бы также задействовать военно-транспортную авиацию (например, Ил-76) и вертолеты (Ми-8, Ми-17 и Ми-24) для воздушно-десантных операций, чтобы нанести внезапный удар по Прибалтике. Кроме того, по слухам, ДШД получила боевой опыт на Украине. Это один из аспектов, которые обычно упускают из виду, рассуждая об эффективности вооруженных сил. Эффективность подразделения определяют не только его размеры и вооружение. Недавний тактический боевой опыт также может увеличить поражающее действие, а у ДШД его теперь хоть отбавляй.
Хотя скорости и опыта у них хватает, особенно для предполагаемой кампании в Прибалтике, у этих подразделений воздушного десанта просто нет тяжелого вооружения, оборудования или материально-технического обеспечения для длительного ведения наступательной операции против боевых подразделений НАТО. Они предназначены для быстрого, стремительного развертывания, а не для ведения длительных боев с превосходящими силами, такими как армейская бронированная боевая бригада США. Чтобы противостоять этому, России придется мобилизовать свои бронетанковые и механизированные силы, развивая еще более масштабный конфликт обычных вооружений, что, как известно Путину, не сработает против авиации США и НАТО.
Вместо этого Россия может применить более предсказуемый, логичный и менее рискованный подход с использованием гибридной тактики войны, которую она уже применяла против Украины в Крыму и в Донецкой области. Побудив русскоязычное население трех стран Балтии встать на сторону России, Путин мог бы снабдить эти отколовшиеся анклавы оружием и оборудованием для поддержки сепаратистского мятежа, как он это сделал во время российского вторжения в Грузию в 2008 году. При необходимости ДШД может оказать очень незначительную, но прямую поддержку, якобы пытаясь защитить этих этнических русских, как это сделала Россия в грузинской войне 2008 года. Благодаря своему экспедиционному потенциалу и способности быстро обеспечить огневую мощь в непосредственной близости от Прибалтики, ДШД идеально подойдет для такого типа развертывания. Такая форма боевых действий подорвет стабильность и возможности одной из стран НАТО и, возможно, жизнеспособность альянса в долгосрочной перспективе; то есть, как раз то, что нужно Путину.
Так НАТО в Европе обречена? Не совсем
Прямое или косвенное военное противостояние — не единственный способ, который может использовать Россия, чтобы повлиять на страны Балтии или дестабилизировать их. В XXI веке Россия все чаще применяет такие методы, как политическая, кибернетическая, информационная и экономическая война. Это основные компоненты гибридной войны. Россия вполне могла бы задействовать их и приложить максимум усилий, чтобы ослабить и/или блокировать политические и военные возможности Эстонии, Латвии, Литвы или любой другой соседней страны, если уж на то пошло.
Природа этих методов ведения войны представляет для Запада целый комплекс проблем. Если танки начинают прорываться через границу, это очевидное нападение на страну НАТО, требующее применения статьи 5 для обеспечения коллективной обороны. Однако следует ли нам расценивать подобным образом эту гибридную тактику войны, особенно когда некоторые в администрации Трампа ставят под сомнение ценность альянса? Посеять хаос с помощью гибридной войны — именно то, чего хочет добиться Путин. И шансы России на успех выше, чем большинство западных глав государств готовы признать.
У России множество эффективных способов ведения такой войны, но это вовсе не означает, что Соединенные Штаты и НАТО ничем не могут ей ответить. У НАТО сейчас есть расширенное передовое присутствие в Эстонии, Латвии, Литве и Польше, а это боевые группы, по размерам составляющие примерно батальон, и транспортные средства из разных стран. Эти подразделения являются первой линией защиты от любого российского вторжения, однако из-за небольшого размера они действительно эффективны только для непродолжительного сдерживания. По сути, в качестве такой «сдерживающей силы» они смогут замедлить наступление России не более чем на три дня, пока не прибудет подкрепление от США и НАТО.
Помимо этих боевых групп, тактическая группа авиации и наземных сил морской пехоты США (MAGTF) была бы идеальным подразделением для быстрого реагирования. Хотя название может ввести в заблуждение, особая тактическая группа авиации и наземных сил морской пехоты кризисного реагирования «Африка» (SPMAGTF-CR-AF) также работает в Европе. Она представляет собой морское экспедиционное соединение (MEU), размещенное на берегу, состоящее примерно из 2200 морских пехотинцев, использующих собственно пехоту, бронетехнику и самолеты. Кроме того, из-за недавней российской агрессии морская ротационная сила «Европа» (MRF-E) также была размещена в соседней Норвегии. Эти два подразделения смогут быстро поддержать страны Балтии в ограниченном внезапном конфликте. Когда Польша будет готова принять базу «Форт Трамп», будет обеспечен еще один элемент американской огневой мощи в регионе.
Серьезную обеспокоенность по-прежнему вызывает снабжение, пусть даже таких маленьких и легких сил. Чтобы решить эту проблему, США и Норвегия совместно работали над созданием программы подготовки корпуса морской пехоты «Норвегия» (MCPP-N). Эта программа включает в себя шесть пещерных складов и два аэродрома в Норвегии, где размещается оборудование и материалы, необходимые для двух подразделений корпуса морской пехоты США. Это сокращает время реагирования на кризис, так как оборудование легко доступно для развертывания вблизи места сражения. Расширенная материально-техническая поддержка MCPP-N также позволяет этим подразделениям вести борьбу, имея значительный запас припасов.
Первый шаг, необходимый, чтобы отпугнуть русского медведя: осознать и принять
Несмотря на расширенное передовое присутствие НАТО и два подразделения американской морской пехоты быстрого реагирования вблизи Прибалтики, все это может оказаться совершенно неэффективным. Для защиты от масштабной российской механизированной атаки их численность будет безнадежно мала, — разве только авиация США не среагирует очень быстро. Если же атака будет носить характер стремительной, но не обычной, а гибридной войны, — то большинство из них слишком ориентировано к ведению обычной войны, чтобы эффективно отразить такое нападение. Вероятно, SPMAGTF-CR-AF — единственное подразделение, готовое к подобным операциям. Честно говоря, местные войска НАТО и США плохо подготовлены к любому из двух сценариев российской агрессии против стран Балтии. Западные военные стратеги должны реорганизовать формирования и выстроить их так, чтобы они могли выступить против гибридной войны с Россией, а подготовка к обычному нападению отошла на второй план.
Вот в чем заключается проблема, которую не хотят признавать натовские военные стратеги. Россия не станет рисковать и развертывать полноценную операцию с применением обычного оружия против даже самой маленькой страны НАТО. Вместо этого Россия сделает ставку на борьбу с Западом на некой размытой грани мира и войны, к чему никак не могут адаптироваться западные военные. Путин хочет надавить на Европу и показать, что его страна — все еще мировая держава; ему совершенно невыгодно аннексировать Прибалтику. Российские власти хотят, чтобы НАТО выглядела слабой, но при этом стремятся избежать открытой войны. Путин считает, что очень важно дестабилизировать соседние страны, которые хотят выйти из сферы российского влияния и сотрудничать с США и НАТО. Западным лидерам пора понять, что вероятность гибридной войны России со странами Балтии чрезвычайно высока — и, если не принять ответные меры, Путин вполне может ее выиграть.
Максвелл Стэнгл — младший научный сотрудник кафедры военных и стратегических исследований Академии ВВС США.
