Стеллан Скарсгард: «Похоже, что правда — это вымирающий вид искусства…»
«1986-й год я помню, а вот случившееся вчера припоминаю с трудом». Мартовским утром Стеллан Скарсгард прибыл в Лондон на пресс-конференцию для журналистов в хорошем настроении. Под конец оргкомитету даже пришлось попросить его освободить место, намекая на то, что время, отведенное на беседу с журналистами, закончилось. 67-летнему шведскому актеру, который в «Чернобыле» исполняет роль заместителя председателя Совета Министров Советского Союза Бориса Щербины, было 37 лет, когда произошла ядерная авария. Скарсгорд помнит, что информация об инциденте поступала из «западных источников», потому что «Советский Союз не спешил ее обнародовать», а когда делал это, «стремился преуменьшить размеры катастрофы». Любопытно, что первое предупреждение об аварии в Чернобыле было озвучено режимом вечером 28 апреля 1986 года по телевидению. В новостной программе (по мнению некоторых, пропагандистского толка) «Время», которая выходит до сих пор — теперь уже не по «Первой программе» советского телевидения, а по российскому «Первому каналу» — было объявлено следующее: «На Чернобыльской атомной электростанции произошла авария. Поврежден один из атомных реакторов. Принимаются меры по ликвидации последствий аварии. Пострадавшим оказывается помощь. Создана правительственная комиссия». Сообщение длилось менее 20 секунд.
Интересно, что за несколько лет до ядерной аварии на Чернобыльской АЭС шведский актер принимал участие в референдуме по ядерной энергетике. В то время он проголосовал «нет», но сегодня поступил бы иначе. «Тот мир, казалось, радикально отличался от современного, глобальное потепление существовало лишь как понятие», отметил он, добавив, что атомная энергия «является одним из самых чистых и безопасных способов получения энергии».
Сегодня, считает он, «мир пребывает в таком бедственном состоянии, что, возможно, атомная энергия понадобится нам, чтобы изобрести новые возобновляемые источники энергии». А вот в идею радикально сократить потребление энергии в мире в целях решения экологических проблем он не верит: «Мы не можем этого утверждать, нынешняя сельскохозяйственная практика требует больших затрат энергии и много тракторов. Кроме того, если, как ожидается, удвоится численность населения, нам действительно понадобится много энергии. Я не ученый, и это крайне деликатная тема», заметил он и подытожил: «Но вопрос, как мне кажется, встает такой: ну что же, человечество, как ты желаешь погибнуть? И когда?»
Во время беседы с журналистами Стеллан Скарсгард сделал мишенью своей критики в том числе и советский режим, тем самым доказывая, что продемонстрировать ошибочную (и политически мотивированную) реакцию на ядерную аварию — одна из главных целей создателей сериала «Чернобыль»: «Что на самом деле стало причиной катастрофы, если хорошенько подумать? Система, которая не могла потерпеть неудачу, непогрешимая идеология. Она работает так же, как любая религия — требует подавлять истину. И вот это действительно опасно. Эта религия может быть коммунизмом, может быть религией сама по себе либо быть воплощением капиталистических интересов, как в случае Фукусимы — катастрофы, вызванной банкротством капитализма, когда компаниями были лишены способности эффективно отреагировать на бедствие». Однако подобного рода примеров достаточно и сегодня: «Почему, черт возьми, Боинг, например, колеблется относительно того, давать добро на эксплуатацию модели 737 Max 8 или нет [имеются в виду две крупные аварии, произошедшие с участием этих самолетов в течение всего пяти месяцев и приведшие к гибели 338 человек]? Почему они пытались подавить даже саму мысль о том, что это дерьмо?»
В одной из следующих серий герой Стеллана узнает о том, что ему осталось жить не более пяти лет, и испытывает настоящий шок. Актеру, который исполняет роль Бориса Щербины, смерть уже не кажется страшной, в том числе потому что она не имеет столь четко определенных временных сроков — но не только поэтому. «Я не боюсь смерти. Я не хочу, чтобы мои дети умерли раньше меня, это для меня действительно важно, но я стараюсь не давать волю этому страху, в противном случае он бы парализовал меня и превратил в отца, не способного дарить им истинную радость», — сказал он. Чтобы обеспечить себе некоторую степень жизненного спокойствия, актер прибегает к методу «оценки рисков», например, при полете — «это позволяет мне расслабиться и сохранять спокойствие» — и в случае других опасных ситуаций сегодняшнего мира, например, терроризма. «Если вы боитесь террористов в Европе, возможно, не лишним будет напомнить вам, что в 1980-е годы на этом континенте в результате терактов погибло больше людей, чем в последнее десятилетие, просто эти события не так подробно освещались по телевидению. Даже в Америке мы наблюдаем панический страх перед терроризмом, тогда как каждый год в этой стране от пуль погибает 30 тысяч человек — и это не дело рук террористов…»
Акцент, который в сериале делается на сложных отношениях между советским режимом, прозрачностью и фактами, прежде всего доказывает, что поддельные новости — далеко не новое явление, скорее речь идет о феномене, который на Западе был выведен на новую степень технологического совершенства и за пределы государственной сферы. Стеллан Скарсгард не в восторге от состояния, в котором пребывает нынешний мир. По его мнению, сериал также несет в себе значимое предупреждение о «важности слышать правду, факты и науку» и не смешивать их с эмоциями и поверхностными мнениями. Актер с сожалением отмечает, что «правда сегодня напоминает вымирающий вид искусства», и что в поисках достоверной информации люди обращаются к Фейсбуку, тогда как «правильнее было бы черпать сведения из первоисточников, которые, как мы уже знаем, в большей степени заботятся о подлинности предоставляемой ими информации».
Кстати, в ходе беседы Стеллан Скарсгард отпустил и несколько критических замечаний в адрес Запада: по его мнению, именно он способствовал появлению нынешней России. «Запад в некотором смысле поставил Путина на то место, где он находится сейчас. Когда пала [Берлинская] стена, НАТО и Запад так жаждали взять под контроль бывшие республики и унизить Россию, что жители этой страны не могли не почувствовать себя униженными», — сказал актер, отметив, что Россия в мгновение ока превратилась из «мировой державы в ничего не значащее государство». «Экономика распадалась на части, и американцы — по крайней мере, так они себе это представляли — начали брать под свой контроль страну за страной, все ближе подбираясь к России. Это создало параноидальную ситуацию, которая была благодатной почвой для появления такого человека, как Путин. И он продолжает извлекать из этого выгоду. Разумеется, нынешнюю систему в России нельзя назвать демократической или свободной, она ужасна», — добавил Стеллан. И повторил, что он также не поклонник «нового авторитаризма, который исходит от церкви в таких странах, как Польша».
Эмили Уотсон и телевидение против кино: «Многие женщины сегодня управляют кнопками пульта»
В более сдержанной манере и более тихим голосом Эмили Уотсон, 52-летняя британская актриса, играющая в сериале «Чернобыль» вымышленного белорусского ученого, рассказала прессе о том, что была рада возможности присоединиться к этому проекту. Участница целого ряда телевизионных проектов в последние два года: таких как мини-сериал «Маленькие женщины» (Little Women) (в этом сериале снималась Эмма Уотсон, а не Эмили Уотсон — прим.пер.), сериал «Гений» (Genius) и мини-сериал «Яблочный двор» (Apple Tree Yard) — Эмили Уотсон подчеркнула, что у жанра телевизионной драмы «существует гораздо более обширная и разнообразная аудитория с совершенно непохожими интересами», и что она не является «преимущественно мужской», потому что «есть много женщин, которые контролируют кнопки на телепульте» и сами решают, что им смотреть.
Играя вымышленного персонажа, которым воздается своеобразную «дань людям, выполнявшим такого рода работу», пытаясь сдержать последствия катастрофы, Эмили Уотсон почувствовала себя частью «страшной истории нашего времени», которая обрекала людей на «огульное отрицание того, что произошло, серьезности и масштабов случившегося». Именно это больше всего удивило ее, когда она читала о событиях в Чернобыле. Другой поразивший актрису факт заключался в том, насколько тонкой была грань, отделявшая эту аварию от более масштабного бедствия: «Последствия могли оказаться гораздо хуже. Кто-нибудь знал об этом, осознавал это? Меня этот факт привел в совершенный ужас. Самого страшного сценария удалось избежать благодаря упорству горстки мужчин и женщин, которые сказали: нет, все отнюдь не хорошо, это был не маленький инцидент, мы должны разрешить эту проблему, и у нас есть на это примерно 48 часов».
Если в те времена в Советском Союзе существовала дезинформация, то и сегодняшняя ситуация в мире далеко не идеальна, даже на Западе, добавила актриса: «Похоже, сегодня не составляет большого труда убедить кого бы то ни было в том, что нам заблагорассудится. Правда исказилась, сделалась гибкой, податливой — из-за этого демократия рушится у нас на глазах».
В процессе работы над персонажем Эмили Уотсон прочла книгу, которая для многих является своего рода Библией о Чернобыле: «Чернобыльскую молитву». «Эта книга послужила для меня главным источником вдохновения», — призналась актриса журналистам. Она отметила особо поразивший ее факт: жители этого региона привыкли к уличным маршам, солдатам и вооруженным конфликтам, однако в 1986 году им пришлось столкнуться со «злом иной природы», которое заключалось не в людях, а «в воде, в воздухе, которым они дышали, в почве». «Почти две недели люди не могли произнести ни слова, никто не мог до конца осознать случившееся».
По словам актрисы, в сериале не следует искать «проповеди», направленной против конкретных людей. Скорее, он «служит своеобразным зеркалом, в которое люди могут посмотреть и сказать: это мы, и это то, что мы делаем». Эмили Уотсон считает, что говорить об аварии на Чернобыльской АЭС невозможно без учета «характера политического участия», «бюрократии и принятия решений», а также «контроля высших государственных структур, повлиявшего на реакцию» на события, в результате чего советский режим становится «главным ответственным за случившееся».
Сериал, в котором Эмили Уотсон пришлось изменить голос и говорить с иностранным акцентом (поскольку ее естественный тембр показался создателям «слишком нежным» для данного персонажа, а выговор «слишком британским»), стал для 52-летней актрисы еще одним проектом, в котором она работала в одной команде со шведским актером Стелланом Скарсгардом. В 1996 они вместе снимались в фильме Ларса фон Триера «Рассекая волны», который стал дебютом Эмили Уотсон в кино. Вновь встретиться с коллегой на съемочной площадке было для актрисы «мечтой». По ее словам, Скарсгард оказал «большое влияние» на ее личность и карьеру «не только как актер», но и как «образец того, как вести себя перед камерой, взаимодействовать с людьми и при этом оставаться невероятно великодушным и милым человеком, верным своим ценностям и с отличным чувством юмора». По прошествии 20 с лишним лет Эмили Уотсон уже не чувствует себя «неопытной и зеленой», «не понимающей, что происходит вокруг» актрисой — в этом «главное отличие».
Шведский актер, с которым актриса снималась в 1996 году и работала в нынешнем сериале, когда-то дал Эмили Уотсон совет, который, как он заверил, она «никогда не забудет». И этот совет действительно был «лучшим» из всех когда-либо ею услышанных. Какой же именно? «Когда я приехала в Копенгаген, я спросила его: как ты это делаешь? Мне еще никогда не приходилось. И он сказал: не пытайся ничего добиться, просто будь собой. Это действительно очень верный подход к этой профессии», — сказала актриса. Стеллан, со своей стороны, рассказал «Обсервадор», что был в не меньшей степени рад воссоединению с Эмили: «Тот фильм был для Эмили первым в ее карьере, и она не шведка, она не привыкла сниматься голой. Она проявила недюжинную смелость, сумела раскрыться как эмоционально, так и физически, это было абсолютно фантастическое исполнение. В то время мне даже не нужно было притворяться, я был по уши в нее влюблен, я просто смотрел на нее и восхищался, она все сияла». Стеллан добавил: «Это был первый фильм Эмили, сделавший ее международной знаменитостью. В каком-то отношении это, должно быть, испортило ей жизнь, в каком-то — сделало ее жизнь лучше. В этом проекте по прошествии более 20 лет мы работали немного по-другому: на нас было больше одежды, мы говорили о разных вещах… но от этого было не менее увлекательно».
Джаред Харрис: «Этого не могло произойти». И пока была возможность отрицать, «этого не было»
Также в приподнятом настроении на встречу с журналистами пришел Джаред Харрис, английский актер, который в «Чернобыле» играет Валерия Легасова. Это исторический персонаж, в наибольшей степени претендующий на статус главного героя сериала. Актер воспользовался возможностью, чтобы рассказать немного о самом процессе съемок: «Мы снимали в Литве. Некоторые сцены делались под открытым небом в Киеве [Украина], потом мы провели неделю на Игналинской АЭС [в Литве], но внутрь нас не пустили».
Трудность в доступе на территорию станции имеет довольное забавное объяснение: «Когда Литва собиралась вступить в Европейский союз, одно из условий состояло в том, что они должны были демонтировать Игналинскую электростанцию, поскольку это была точная копия Чернобыльской. Они принялись за дело и сказали, что со станции вывезен ядерный материал. Но когда мы захотели попасть на территорию станции, нам сказали, что мы не сможем этого сделать до 15:30, потому что производится вывоз ядерного материала [смеется]. Его удаляют по частям, медленно и аккуратно, так что ядерный материал там все еще имеется».
В некоторых американских изданиях, таких как «Нью-Йорк Таймс» и журнал «Форбс», уже прозвучала критика по поводу своеобразной «голливудизации» событий в Чернобыле, однако Джаред Харрис считает, что в этом мини-сериале удалось достичь баланса между фактической точностью и визуальной силой. Он утверждает, что сценаристы взяли установку на «достоверность», что потребовало «серьезных исследований». Сценарист и режиссер сериала хотел, чтобы исследование фактов носило «реалистичный характер, а не представляло собой погоню за сенсациями», сказал актер: «Они не хотели, чтобы исторический события подверглись гламуризации или голливудизации, но в то же время Йохан Ренк [режиссер], наделенный очень хорошим визуальным чутьем, стремился привнести в сериал художественное изменение, даже если в определенные моменты он и приближается к документальному жанру».
Джаред Харрис также сказал несколько слов о своем персонаже, которому в сериале приходится бороться за то, чтобы быть услышанным верхушкой советского режима: «Подобное происходило и в другие эпохи: перед лицом неприятных фактов, когда необходимо предпринимать конкретные действия, в которых никто не заинтересован, нередко выбор делается в пользу того, чтобы игнорировать происходящее, правду пытаются замалчивать как можно дольше, а между тем масштаб проблемы продолжает расти… ». «Это классический случай человека, который лучше всего осведомлен о предмете, но к мнению которого меньше всего прислушиваются. Это часто бывает. Когда мы знаем в чем-то толк, но никто не воспринимает наши слова всерьез, потому что мы говорим неудобные вещи, нам приходится испытывать постоянное чувство досады», — отметил он.
На самом деле, мы не можем с полной уверенностью утверждать, что Валерий Легасов действительно совершал едва ли не героические поступки, оспаривая официальную позицию советского режима в отношении аварии — именно такой образ создан в сериале. Но поскольку он был крупным экспертом в комиссии по расследованию инцидента и в итоге покончил жизнь самоубийством, не перенеся угрызений совести — и, разумеется, негативных последствий выполненной им работы — он всегда будет близок к этому прототипу героя.
Советский Союз «должен был представлять собой идеальное общество, в котором не бывает неприятных инцидентов», — вспоминает Джаред Харрис. Катастрофа, подобная этой, была «чем-то, что не могло произойти и как таковое не произошло» — по крайней мере до тех пор, пока существовала возможность этого не признавать. Однако такой подход, по мнению актера, не утратил своей актуальности и сегодня: «Люди по-прежнему спорят о том, происходят изменения климата или нет, это чистое безумие». Более того, «интернет также привел к нежелательным и вредным последствиям, которых мы не ожидали. К примеру, мы все тяготеем к тому мнению, которое более или менее соответствует тому, как мы думаем и что мы чувствуем. Мы все реже сталкиваемся с информацией, которая кажется нам чуждой, которая не отражает наше собственное мировоззрение».
«Чернобыль» — всего лишь один из проектов актера, который в последнее время специализируется на телевизионных художественных фильмах. До этого мини-сериала HBO и Sky Джаред Харрис участвовал в «Терроре» (The Terror, где он сыграл Фрэнсиса Крозье (Francis Crozier), в «Короне» (где исполнил роль короля Георга VI) и «Пространстве» (The Expanse, роль Андерсона Доуcа). Последний фильм, в котором он снимался, «Союзники» (Allied), прошел в кинотеатрах почти три года назад. Почему актер выбирает сериалы? Харрис объяснил: «В этой области предстоит еще очень многое сделать. Эта форма киноискусства выиграла в чемпионате развлечений для взрослых. Фильмы и киностудии давно перестали интересоваться данной аудиторией. Студии интересуются фильмами на взрослые темы только в сезон кинопремий, они ездят по кинофестивалям, чтобы покупать фильмы в погоне за призами. Телевидение удовлетворило существовавшую потребность, возник вакуум, который заполнили сериалы», — полагает он. «Чернобыль» — всего-навсего последний из них.
