В прошедшие дни в Германии был слышен нарастающий хор из политиков СДПГ и ХДС, а также представителей экономики, которые призывали к отмене антироссийских санкций. Они затягивают свою песню неизменно каждый раз, когда — как это произошло на этой неделе — на повестке дня в ЕС стоит продление санкций.
Ее припев состоит из благозвучных слов о создании нового доверия и силе демократии, в ее строках речь идет об экономических потерях, упущенных шансах и угрозе для немецких рабочих мест. С ориентацией на реальную политику это имеет общего ровно столько же, сколько в старом шлягере «Немного мира» (Ein bisschen Frieden).
Тот, кто хочет поговорить о санкциях, должен для начала взглянуть туда, где они берут свое начало — на российско-украинский конфликт. Он был начат весной 2014 года Кремлем, им же и поддерживается по сей день. Санкции стали реакцией на конкретные действия, за которые ответственность несет российское руководство. Их постепенное расширение стало ответом на эскалацию конфликта на востоке Украины. Наиболее активно критикуемые экономические санкции ЕС смог провести только после того, как в июле 2014 года был сбит пассажирский Боинг MH17 — тогда война в Донбассе бушевала уже многие недели.
Снятие санкций ЕС увязывает с четким условием — реализацией минских соглашений, заключенных в феврале 2015 года. Ключ к этому решению находится в руках Москвы. Но она не только не предприняла каких-либо серьезных мер для их реализации, но, напротив, еще больше осложняет ситуацию в конфликтном регионе при помощи многочисленных акций разного масштаба. В этой связи нет причин для снятия санкций, но есть много причин для их ужесточения — например, масштабное ограничение судоходства в Азовском море.
Хотя некоторые противники санкций не отрицают российскую агрессию, но приводят аргументы о том, что меры ЕС ни к чему не приводят, поэтому их нужно отменить. Вместо этого нужно сделать больший упор на дипломатию. Тем самым игнорируются интенсивные дипломатические усилия, которые предприняла именно Германия — и не учитывается, что невоенные средства давления, такие как санкции, относятся к числу инструментов дипломатии.
Снятие санкций стало бы неверным сигналом
Да и то, какой экономический эффект действительно показали санкции, трудно оценить. Возможно, они немного способствовали продолжающемуся экономическому ослаблению России, причины которого нужно искать в другом месте, например, в недостаточном обеспечении правопорядка. Больше всего последствия заметны по ответным мерам России, запрете на ввоз импортного продовольствия. В ЕС этот запрет коснулся многих фермеров (прежде всего, в странах Балтии и Польше), а в России — всех потребителей, что связано с ростом цен. А санкции ЕС, напртив, касаются только некоторых узких секторов, но — в отличие от мнения противников санкций — для торговли с Россией в целом, препятствий не создают.
Так же, как сами санкции были сигналом, так и их снятие стало бы сигналом. ЕС демонстративно уступил бы московской политике насилия и угроз. Кремль это воодушевило бы на то, чтобы продолжать действовать в том же духе — на Украине или в других местах. В восточноевропейских странах внутри и за пределами ЕС, которые чувствуют угрозу со стороны путинского режима, это было бы посланием о том, что ЕС больше не является надежным партнером, а перед лицом вызова не придерживается своих демократических ценностей. Это был бы тяжелый удар по сплоченности объединения, которая имеет основополагающее значение для безопасности и благосостояния Германии.
Цена, которую Германия должна будет заплатить за снятие санкций, станет намного выше, чем возможные потери российского бизнеса отдельных немецких компаний. Часть этого ущерба уже наступит, когда хор противников санкций будет настолько громким, что позиция Германии будет поставлена под сомнение. Уже сама поддержка трубопровода «Северный поток — 2» со стороны федерального правительства вновь вызвала у союзников Германии былое недоверие, которое подпитывается травматическим историческим опытом XX века.
