Грузинскую государственность и общество на протяжении нескольких десятков столетий отличали весьма четкая структура сословности монархической формации, где, ввиду сложившихся исторических причин, каждому из сословий придавался весьма конкретный жизненно необходимый функционал. Данная монархическая структурная пирамида очень хорошо себя зарекомендовала на протяжении многих столетий и была проверена на прочность целым рядом историко-политических коллизий и потрясений, как регионального, так и мирового масштаба.
Феодальная формула: «одни проливают пот, кормя страну, другие — проливают кровь, защищая ее, третьи — хранят духовность, неся мессианство» именно в Грузии, как ни в каком ином царстве или королевстве, работала весьма практично и наглядно. Именно благодаря такому многовековому (двухтысячелетнему) структурному разделению функций между сословиями, по их прямому предназначению и невзаимозаменяемости, страна сохранилась в условиях мусульманского окружения, сохраняя, так или иначе, либо независимость, либо феодальную автономию в течение целых этапов истории.
Крупные империи Востока и Запада, нуждающиеся в верном и сильном региональном союзнике, доминирующем на Кавказе, понимали преимущества данной структуры и, если и не укрепляли ее (хотя и укрепление извне порой происходило), то, по крайней мере, и не разрушали.
Отдельный рубеж обороны и боевых формирований представляло патриаршее дворянство — воинство с духовно-орденскими формированиями (Тадзрелеби, Фустелеби). В Кахетинском царстве, к примеру, все воинство выходило [на бой] под предводительством четырех высших епископов церкви под собственными штандартами.
Универсальность Грузии была и в том, что здесь существовала и многие столетия хорошо себя зарекомендовала система местного боевого резерва «qudze katsi» (буквально — «одна шапка — один воин»). До мелочей продуманная система мобилизации, обучения, жизнеобеспечения и применения резерва в случае нашествий врага непосредственно на грузинскую территорию. То есть, регулярную «кадровую» армию представляли дворяне-рыцари монарха и патриарха, а активный резерв — некоторые представители других сословий.
Всю эту многослойную систему, по понятным сегодня причинам, начала разрушать Российская империя. Это было продиктовано целым рядом восстаний начала XIX века, как в Восточной, так и в Западной Грузии под предводительством представителей царского и княжеско-дворянских родов, именуемых бунтами, в том числе и т. н. «Церковный бунт». На деле это была очередная попытка вывоза в Россию грузинских церковных реликвий.
Чтобы привлечь рыцарское сословие — грузинское дворянство, не лишая его исторического, генетического функционала, ему были высочайше дарованы все необходимые привилегии, право обучаться в военных заведениях империи и право службы в имперской армии. Для остальных сословий, по понятным причинам, были изданы высочайшие указы, запрещающие служить грузинам-недворянам в русской армии. Это правило оставалось в силе вплоть до конца XIX века.
В итоге, к периоду конца Первой мировой войны и краха империи, к 1917 году мы получаем (за последние 100 лет) последний всплеск наиболее профессионально подготовленного, блестящего по своему составу и боевой практике грузинский офицерский корпус. 25 тысяч боевых офицеров собрались в тот период на территории Грузии. И еще получаем животный страх властей (тогдашних и нынешних), проходящий «красной нитью» через последние 100 лет: страх, что военная элита (прежняя или будущая, а настоящей нет) может в мгновение ока смести власть.
Грузинские меньшевики-социалисты (1918 — 1921) старались всячески нивелировать эту военную касту, на деле являвшейся правопреемником исторического грузинского рыцарства и воинства. Была создана параллельная партийная структура — национальная гвардия, которая содержится и снабжается во всем гораздо лучше, чем армия (но в боевом смысле абсолютно непригодна), итог — потеря независимости. Большевики частично истребили офицерский корпус, кроме тех, кто эмигрировал, частично привлекли к себе на гражданскую или военную службу.
Чем закончилась попытка Сталина создать «красную» грузинскую военную касту, мы знаем: грузинские национальные дивизии были расформированы после боев на Северном Кавказе и после бездумно и бесцельно загубленных десятков тысяч соотечественников в Керчи, так как повзводно, поротно, побатальонно вместе с командирами переходили на сторону противника, оголяя фронт и пополняя ряды Вермахта, подразделений Абвера и СС.
Страх грузинских лидеров всех мастей к воссозданию военной касты, если угодно — элите страны, свел все не просто к нулю. Создавая полицейское государство, подчиняющееся одному лишь принципу «Я сегодня правитель, значит я прав!», официальные лица, какие бы они политические принципы не провозглашали, вынуждены отказаться от военной элиты — касты защитников отечества, «передоверив» эту функцию чиновникам в погонах (а они сегодня в полиции, завтра в министерстве обороны, послезавтра в министерстве сельского хозяйства), включая любую силовую структуру страны. Именно чиновникам в погонах, свято верящим и исполняющим единственный верный для бюрократов принцип: «Начальник всегда прав!» И это с горечью подчеркивали и подчеркивают высокопоставленные офицеры США и других стран НАТО, которые работали в Грузии.
Представители сержантско-солдатского состава грузинской армии так объясняют причины того, что они пошли на военную службу: «Что делать? Работы в деревне нет. Если бы мне, как плотнику, или каменщику платили так же, как здесь, то я не пошел бы работать (!) в армию, а вот, если в Афган, то там платят еще лучше»….
Аксиома — если ты доверяешь гражданину оборону и охрану отечества, то обязан доверять ему и оружие и хорошо обучать обращению с ним. Эта аксиома в Грузии не работает и превращена в фарс.
Предыдущее правительство практически в полном, без исключения, составе находилось на закрытой территории под охраной специально созданной для этого силовой структурой, представителям которой доверяли лишь учебные автоматы… В некоторых боевых частях солдаты, сержанты и и офицеры (счастливые, что хоть это выдали) вооружены штык-ножами. О каком доверии защитникам государства вообще идет речь?! И ведь всех этих служивых не обманешь. Они все видят сами и хорошо чувствуют. Вот и выходят не на службу, а на работу.
Когда официально силовик, находящийся на службе, в год из табельного оружия делает всего лишь несколько выстрелов, то о какой огневой подготовке речь?! Когда порядка полумиллиона стволов (может и больше) находятся в руках населения и лишь половина из них зарегистрирована, то не жди ничего хорошего… И добавьте к этому, что существует уже не один приказ, запрещающий перевозить личное оружие на стрельбище и обратно… Потому многие «тайно» тренируются в лесу…
Когда заинтересованным молодым людям предлагается возможность за свой собственный счет проходить коммерческим способом курсы по безопасности и разведке, становится абсолютно ясно, что фарс наконец-то обрел реальные черты в условиях нашего умопомрачающего структурного быта.
Поэтому, когда сегодня, как и последние 28 лет, говорят о создании резерва, то я верю, что этому резерву доверят метлы и швабры, но не оружие. А если резерв безоружен и не обучен, то он прекрасно укладывается в рамки чиновничье-политической концепции: обороняться и защищать без оружия.
Все чаще слышится, что США видят в будущем Грузию «Израиль Кавказа», своего основного регионального союзника. Военспецы супердержавы хорошо знают и знакомы со всеми этими болезнями на местах. То, о чем я здесь написал в третьем абзаце, весьма актуально и сегодня.
Что же касается местных будущих политиков, то позиция страуса с головой в песке вряд ли кому то приносила пользу, в том числе и самому страусу…
