Париж — Франко-германские отношения напряжены. К сожалению, вряд ли это лишь временное явление, эта напряженность носит скорее системный характер. Причина проста: отношения пошатнулись из-за того, что у президента Франции Эммануэля Макрона и канцлера Германии Ангелы Меркель (или ее преемника) — и, соответственно, у их правительств — различные политические судьбы.
Берлин слаб, а Париж силен.
Как это отразится на Евросоюзе, пока еще не ясно, но первые толчки и колебания уже ощущаются.
Высокопоставленные чиновники в Германии признают, что первую ошибку в отношениях с Парижем сделал они. Когда Макрон пришел к власти, он попытался исправить ошибки своего предшественника Франсуа Олланда. Прежде чем обратиться за помощью к Германии, чтобы добиться выделения бюджетных средств на стабилизацию ситуации, осложнившейся из-за потрясений в еврозоне, он инициировал и осуществил реформы во Франции.
Макрон упростил французское трудовое законодательство, ограничил пособия по безработице и ослабил бюрократические ограничения на прием на работу и увольнение, а также провел ряд других реформ.
Вместо того чтобы пойти навстречу французскому президенту, немецкие лидеры согласились лишь на минимальные, «косметические» изменения для еврозоны. И для Елисейского дворца этот важный урок не прошел даром.
Высокопоставленные чиновники в Берлине теперь считают, что «Макрон решил продвигать европейские реформы, которые он считает необходимыми, в одиночку и без Германии». В качестве доказательства они приводят в пример вето, наложенное французским лидером на начало торговых переговоров с США, его решение заблокировать начало переговоров с Албанией и Северной Македонией о вступлении в ЕС и его выступление за сближение с Россией.
Но готовность Макрона идти вперед в одиночку объясняется не только его нереализованными амбициями. Он считает, что Олланд не смог добиться успеха в Европе из-за своей неспособности мыслить «концептуально». Стратегически более важное представление Макрона о ЕС, которое он впервые сформулировал в своей исторически значимой речи в Сорбонне, где он призвал к созданию «Европы, которая обороняется», явно отличается от того, что считают неудачными решениями Оланда на европейской арене.
Эти идеи и стали причиной обострения напряженности в отношениях с Германией. Во-первых, потому что в Берлине мало тех, кто мыслит стратегически. Как недавно сказал в беседе со мной высокопоставленный член правительства Германии, «в последний раз у нас была собственная концепция Европы при канцлере Гельмуте Коле». Во-вторых, потому что в канцелярии, Министерстве иностранных дел и Бундестаге, где такое мышление действительно существует, идеи заметно отличаются от того, что думают в Париже.
Ставя в центр своей «новой концепции ЕС» вопрос обороны, Берлин подозревает, что Макрон хочет заменить экономическое лидерство Германии лидерством Франции во внешней политике и политике в сфере безопасности. По мнению недовольных немецких чиновников, это было бы равносильно тому, чтобы ядром деятельности и могущества ЕС была бы не экономика Германии, а французская армия.
В ближайшее время взаимоотношения между Парижем и Берлином вряд ли улучшатся. Рассчитанный на два года проект реформирования Европы «Конференции о будущем Европы» не столько позволит объединить Францию и Германию, сколько продемонстрирует существующие между ними разногласия. В любом случае, Макрону удалось привести на все ключевые посты в Брюсселе своих союзников, которые будут во многом помогать ему в достижении его целей. И новый президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен, которой Макрон помог занять этот пост, уже заявила, что пока она будет возглавлять Еврокомиссию, основное внимание будет уделяться «геополитическим» вопросам — тем самым одобрив приоритеты Елисейского дворца.
Макрон также будет и дальше возглавлять абсолютное большинство в гиперцентрализованной политической системе, которое, вероятно, сохранится до 2027 года (хотя на выборах в 2022 году его большинство может сократиться).
В отличие от этого, правящая широкая коалиция Германии (образованная возглавляемой Ангелой Меркель ХДС и социал-демократами), видимо, будет и дальше, до выборов в 2021 году, проявлять нерешительность (несмотря серьезные изменения в рядах СДПГ во время голосования в декабре), на которых главным вопросом станет существование коалиции.
Чем дольше Меркель будет расслабляться, и чем дольше будет длиться процесс передачи власти, тем меньше вероятность того, что избранная ею преемница, Аннегрет Крамп-Карренбауэр, придет ей на смену. Ее однопартийцев не вдохновляет ее не очень впечатляющая работа в качестве лидера ХДС и министра обороны. Скорее всего, чем дольше это будет продолжаться, тем больше будет у ее многочисленных противников возможностей заменить ее в качестве главного кандидата на пост лидера партии.
Так что пока Макрон будет президентом Франции, Германию будет и дальше мучить политическая неопределенность. Напряженность в отношениях между Францией и Германией пока еще не стала структурной, но вскоре она может закрепиться и стать постоянной. Это может стать для обеих стран — и для ЕС — серьезным препятствием в их стремлении добиться значительных успехов в решении своих приоритетных политических задач.
