В тот момент, когда Соединенные Штаты и Иран оказались на пороге войны в Ираке, президент России Владимир Путин 8 января встретился в Стамбуле с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом, чтобы дать долгожданный старт работе газопровода «Турецкий поток» и объявить о новом перемирии в Ливии.
Спустя два дня Москва и Анкара объявили о том, что им удалось достичь еще одного соглашения о перемирии в провинции Идлиб — последнем оплоте сирийских повстанцев, на которых вели наступление проасадовские силы при поддержке российской военной авиации.
Эта очередная встреча Путина и Эрдогана состоялась на фоне роста напряженности в отношениях между Анкарой и Вашингтоном — двумя давними союзниками по альянсу НАТО. Соединенные Штаты гневно протестовали против решения Турции купить у России зенитные ракетные комплексы С-400 и против военной операции Турции на северо-востоке Сирии. Со своей стороны, администрация Эрдогана пригрозила закрыть две крупные американские военные базы на территории Турции в том случае, если конгресс одобрит пакет санкций против Анкары.
Что растущий разрыв между Соединенными Штатами и Турцией может означать для России? Могут ли Москва и Анкара превратить свое развивающееся сотрудничество в полноценное партнерство, или же существующие между ними разногласия по Сирии и Ливии помешают им это сделать? Репортер издания The National Interest побеседовал с экспертами по Турции и России, чтобы узнать их мнение по этому вопросу.
Во время церемонии ввода газопровода «Турецкий поток» в эксплуатацию Путин представил Россию и Турцию как силы, поддерживающие стабильность на Ближнем Востоке, который до сих пор не может оправиться после убийства иранского генерала Касема Сулеймани (Qassim Sulemani) американскими военными.
«Мы с вами живем в сложном мире, и, к сожалению, в регионе, в котором мы находимся, наблюдаются серьезные тенденции к обострению ситуации, — сказал Путин. — А вот Турция и Россия показывают совсем другие примеры — пример взаимодействия и сотрудничества на благо наших народов и народов всей Европы, всего мира».
Газопровод «Турецкий поток» является частью попыток России увеличить объемы экспорта ее газа в Европу. По этому газопроводу Россия ежегодно будет доставлять в Турцию и на юг Европы до 31,5 миллиарда кубических метров своего газа через Черное море. Соединенные Штаты уже пригрозили ввести санкции против турецких компаний, принимающих участие в реализации проекта «Турецкий поток», поскольку, с точки зрения Вашингтона, этот газопровод усилит энергетическую зависимость Европы от России.
Кроме того, Путин и Эрдоган предложили свою посредническую помощь в заключении перемирия между воюющими сторонами в ливийском гражданском конфликте, и это перемирие вступило в силу 12 января. За последние несколько месяцев Россия и Турция превратились во влиятельных игроков этого восьмилетнего конфликта. Анкара поддерживает признанное ООН правительство Фаиза ас-Сараджа (Fayez al-Sarraj) в Триполи, и ранее в январе турецкий парламент проголосовал за то, чтобы отправить турецких военных на помощь ас-Сараджу. Хотя Москва формально не поддерживает режим фельдмаршала Халифы Хафтара (Khalifa Haftar) на востоке Ливии, появляется все большое сообщений о том, что на стороне сил Хафтара сражаются наемники из России.
Хотя поначалу Хафтар отверг соглашение о перемирии, в конце концов он уступил. В понедельник, 13 января, Хафтар и ас-Сарадж прибыли в Москву для проведения мирных переговоров.
За последние несколько лет отношения между Россией и Турцией, которые в прошлом были заклятыми врагами, заметно улучшились. Турция подписала с Россией сделку на покупку российских зенитных ракетных комплексов С-400, и первая партия этого оружия была доставлена в Турцию минувшим летом. В октябре Путин и Эрдоган подписали соглашение о том, чтобы освободить северо-восточную часть Сирии от курдов и создать зону совместного патрулирования.
Укрепление партнерских отношений между Москвой и Анкарой вызвало тревогу в Вашингтоне. 11 декабря министр обороны США Марк Эспер (Mark Esper) обвинил Турцию в уходе с орбиты НАТО ради сближения с Россией.
В тот же день сенатский комитет по международным отношениям проголосовал в поддержку законопроекта о введении санкций против Турции в связи с ее решением купить российские комплексы С-400 и ее военной операцией на северо-востоке Сирии. Этот законопроект предполагал введение санкций против высокопоставленных турецких чиновников, против крупного турецкого банка, ограничение на продажу оружия Анкаре и подготовку доклада о капитале и имуществе Эрдогана и членов его семьи.
Услышав сообщения об угрозе введения санкций, Эрдоган отреагировал бурно и резко. Он предупредил, что, если этот закон вступит в силу, Турция выдворит американских военных с военной авиабазы Инджирлик, где сейчас размещены примерно 50 американских ядерных ракет, и с базы Куреджик, где находится натовская станция РЛС.
По словам Месута Джашина (Mesut Caşın), профессора частного университета в Стамбуле, угроза президента Турции — это не пустые слова. По его мнению, эти санкции могут спровоцировать «эффект землетрясения», последствия которого будут десятилетиями сохраняться в отношениях между Соединенными Штатами и Турцией.
Но, вероятнее всего, Анкара на этом не остановится. Как объяснил Джашин, в ответ на растущее давление со стороны Соединенных Штатов Турция будет все больше сближаться с Москвой и Тегераном. По его словам, одним из первых шагов Турции на этом пути может стать подписание сделки на покупку российских истребителей Су-35, а также российских авиационных двигателей.
«Даже если Турция проиграет, наибольший урон [от санкций] ощутят на себе Соединенные Штаты», — считает Джашин.
Однако в Москве мало кто искренне верит в готовность Анкары разорвать отношения с Западом.
«Не думаю, что кто-то в России всерьез считает, что Турция нарушит свои обязательства перед НАТО и разрушит свой альянс с Соединенными Штатами. Я не слышал, чтобы кто-то говорил, что такое возможно», — отметил Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике».
По мнению Лукьянова, ссора Эрдогана с Вашингтоном из-за комплексов С-400 была вызвана не столько желанием Турции сблизиться с Россией, сколько желанием продемонстрировать Вашингтону независимость внешней политики Анкары. Тем не менее, Лукьянов признает, что недавние шаги Турции предоставляют Москве возможность сблизиться с давним союзником Америки.
«Нет никаких иллюзий касательно того, что Турция может стать союзницей России. Однако то, что Турция меняется, и что ей стало тесно внутри НАТО, очевидно», — подытожил Лукьянов.
Несмотря на давние и порой весьма серьезные разногласия касательно гражданской войны в Сирии, последнее время Россия и Турция стали теснее сотрудничать друг с другом в этом вопросе. По словам Лукьянова, это новое партнерство представляет собой «брак по необходимости».
«Причиной [укрепления сотрудничества] стали не общие интересы и не взаимное доверие между двумя сторонами. С моей точки зрения, здесь нет ни того, ни другого, — сказал он. — Но Москва и Анкара понимают, что без каких-либо совместных шагов и компромисса, ни Россия, ни Турция не смогут достичь того, чего они хотят достичь в Сирии».
Хотя ставки этих двух стран в Ливии ниже, Путин и Эрдоган пытаются избежать конфронтации из-за этой североафриканской страны, объяснил Кирилл Семенов, эксперт по Ближнему Востоку в Российском совете по международным делам.
«Россия поддерживает Хафтара, однако она поддерживает его не настолько сильно, чтобы обеспечить ему победу. Более того, Москва понимает, что она не может вручить ему победу, — сказал Семенов. — Для России и Турции Ливия — это не слишком серьезная проблема. Напротив, и у России, и у Турции есть возможность сыграть более активную роль в ливийском процессе. Возможно даже, что они надеются вытеснить другие страны из этого процесса, подыгрывая друг другу».
