Каждый день новостная лента выглядит все больше и больше как мутный поток провокационных статей, связывающих в одно целое темы Второй мировой войны, нацистов, концлагерей, СССР, Путина, а также почему-то конституционной реформы в России. Вы спросите: при чем здесь Путин и реформа, если речь идет о второй мировой войне и ее эпохе? И ответа на ваш вопрос просто нет, кроме известной мантры:
— Информационные войны стали частью нашей будничной жизни.
Западный мир сегодня ведет как минимум две такие войны — одну с «китайским драконом», другую — с «русским медведем». Но если информационная война против дальневосточной страны — удел американцев, то антироссийская кампания ведется в основном в европейском информационном пространстве. Баталии ведутся не только на уровне тактическом, когда нужно затормозить реализацию очередного русско-германского энергетического проекта, выгодного и России, и Германии (например, погубить «Северный поток — 2», который достроен на целых 93%). Часто борьба переходит и на более серьезный стратегический уровень. Это то, что специалисты называют когнитивной войной, — битвой важных смыслов и пугающих образов. И вот в этой войне полем битвы стала история.
И Путин взялся сражаться, чтобы защитить историю, правду, память и смыслы. Такая защита — это очень русский подход, хоть и старомодный. В его арсенале появилось новое оружие — рассекреченные советские архивы. Недавно в Санкт-Петербурге на встрече с лидерами постсоветских государств Путин прочитал внушительную лекцию по истории начала Второй мировой войны, к которой он хорошо подготовился — в архивах России огромное количество документов, захваченных Красной Армией у нацистов. Путин представил официальные телеграммы и дипломатические записки тех лет, которые после войны остались на хранении в СССР. Они свидетельствуют на основе существенных и многочисленных фактов, что СССР не был поджигателем мирового пожара. Недавно Владимир Путин также объявил, что будет создан самый полный архив материалов о Второй мировой войне, и архив этот будет доступен доступен всем и в России, и за ее рубежами. «Мы обязаны защитить правду о Победе. Иначе что мы скажем нашим детям, если ложь как зараза будет расползаться по всему миру?— сказал он. — Наглому вранью, попыткам исказить историю мы должны противопоставить факты. Это наш долг как страны-победительницы. Это наша ответственность перед будущими поколениями».
А пока вот недавний твит посольства США в Дании, сообщающий без обиняков о том, что именно американские солдаты освободили заключённых нацистского лагеря смерти «Аушвиц-Биркенау» в Польше. Хотя даже самых слабых школярских знаний по истории с географией достаточно, чтобы понять, почему наступавшие с запада американцы просто не могли добраться до лежащей на востоке Польши раньше советских солдат. Кажется, ничего страшного — ну, ошибочка вышла. Именно в этом духе США и ответили на критику этого твита.
В этот же ряд попадает и долгоиграющий скандал вокруг знаменитого пакта «Риббентроп-Молотов» — с последующим уравниванием нацизма и коммунизма как «человеконенавистнических идеологий». Основной вектор развития этого нарратива следующий: «Гитлер и Сталин сговорились против свободного мира, а Польша стала их первой жертвой».
Тут нам придется сослаться на материал берлинского издания «Der Freitag», которое точно подметило, что в мире сейчас имеется фатальная склонность рассказывать об исторических событиях с конца. Но если серьезно, то достаточно вспомнить о тайной дипломатии лета 1939 года, о малопонятном взаимодействии различных альянсов, о пропасти между заявленными и действительными намерениями тогдашних мировых политических игроков. Если кратко подытожить происходившее, картина выходит очень похожая на сегодняшнюю ситуацию. Так что вместо того, чтобы привычно обвинять Советский Союз, польские политики могли бы для разнообразия упрекнуть и Францию с Великобританией в том, что те в 1939 г., несмотря на свои обязательства перед Польшей, активно не вмешались в военные действия. От себя добавим, что не мешало бы вспомнить и о нацистско-польском «пакте о ненападении» («пакт Гитлера-Пилсудского»), заключенном еще в январе 1934-м году. А ведь этот пакт, по мнению ряда историков, — например, известного Рольфа-Дитера Мюллера (Rolf-Dieter Müller) — ставил своей целю вовлечение Польши в военный союз с Германией. Прежде всего — для совместной войны против СССР, о чем тогда было хорошо известно и в Москве, и в европейских столицах.
Историю нельзя переделать — все события уже случились. Но можно фальсифицировать интерпретацию давно прошедших событий и подтянуть эту интерпретацию под современные реалии. Более того, современность можно оценивать через призму далекого прошлого. Мода на такое «гуманитарное насилие», к сожалению, — яркая примета нашего времени.
Именно об этом пишет австрийский Der Standard, прямо проводя эту смысловую аналогию. Не реальные исторические события, а сегодняшний антагонизм всему, что делает Кремль, — вот что стало объединяющим фактором, скажем, для польского и украинского руководства. Польский президент Анджей Дуда предложил украинскому президенту Владимиру Зеленскому почтить польских и украинских солдат, погибших в 1920-х гг. в боях «против большевиков», забыв упомянуть, что тогда только в польском лагере в Тухоле умерло 22 тыс. русских военнопленных. Зеленский, в свою очередь, выступил за то, чтобы человечество сейчас, как и 100 лет назад, сообща противостояло «деструктивным идеологиям». При этом на самой Украине параллельно происходит визуальная реабилитация символики Третьего Рейха, структур СС, а заодно и героизация нацизма в его исторической форме. Даже новый национальный лозунг и приветствие в украинской армии «Слава Украине! — Героям слава!» — копирует известное национал-социалистическое приветствие времен Второй мировой.
Увы, жонглирование все новыми идеями в исторической сфере — важный фактор европейской политической среды и медиа-сферы. Политики многих стран именно на такой вывернутой «истории» создают новое, очень искусственное «коллективное бессознательное». Одна из целей — манипулировать личными решениями потенциальных избирателей. «Польская схема», как можно было бы ее в данном случае назвать, работает следующим образом:
— Сначала европарламентарий Влодзимеж Цимошевич, бывший премьер-министр и глава МИД Польши, выступает со статьей с говорящим названием «Политики из разных партий говорят: Путин — лжец, который хочет навредить Польше!» В статье для издания Super Express Цимошевич заявляет: «Здесь есть два вопроса. Первый заключается в том, имеет ли историческая политика смысл, а второй касается современной ситуации, агрессивной лживой риторики России».
— Потом возникает денежная тема: лидер правящей партии Польши Ярослав Качинский в интервью немецкой газете Bild требует: «Германия должна послать больше войск, особенно в балтийские страны. В Польше историческое прошлое свидетельствует против присутствия у нас большего количества немецких военных. Германия должна принять все это во внимание. Однако точно известно одно: нам нужна операционная маневренность и общая боеготовность в Восточной Европе». При этом Качинский настаивает, что Россия должна, как и Германия, уплатить репарации Польше. Предположительно — за уничтожение (очевидно, Россией) экономики Польши, а также дорог, заводов, исторических зданий и культурных ценностей. Здесь стоит заметить, что именно в результате Второй мировой войны, благодаря усилиям Сталина, территория Польши увеличилась на треть — в первую очередь за счёт отнятых у Германии экономически весьма привлекательных Силезии и Балтийского побережья.
— Затем глава польского правительства Матеуш Моравецкий пишет, что Польша стала первой страной, отстаивавшей «свободу Европы», забыв упомянуть об участии в совместном с Гитлером разделе Чехословакии в 1938 г.
— На этом фоне готовится доклад Агентства внутренней безопасности Польши (ABW) о предстоящем «вмешательстве» Кремля в намеченные на весну этого года президентские выборы в Польше — разумеется, Кремль вмешивается с целью «подорвать целостность и эффективность НАТО и ослабить сплоченность Европейского союза».
— И, конечно, в этой связи Путин вот-вот станет «агрессивным красным монархом». А потому должен уйти, строго в соответствии с упомянутой выше максималистской формулой «было так, как нам сегодня хочется, чтобы оно было»…
Ну что же… Исходя из этой логики, Путину и вправду лучше уйти. Именно потому, что он последовательно рассеивает иллюзии вокруг европейских басней об истории. Эти нынешние басни сводятся к тому, что история должна быть такой, какой нам хочется видеть ее сегодня.
И этим людям не важно, что политическая система в России вступила в следующую фазу демократической трансформации. Не важно, что большие исторические процессы опираются на предпосылки и условия, а не на выкрики и газетные заголовки. Весь это мозаичный бред в западных СМИ призван создать новый информационный пейзаж, в котором исторические мифы из прошлого можно вытягивать в настоящее, создавая в процессе ложные аналогии.
Появляется множество охотников анализировать события современной жизни, включая российскую конституционную реформу, через кривое зеркало произвольно подобранных исторических аналогий. Например, через мифотворческую призму якобы продолжающейся «сталинской агрессии» и якобы живой «советской империи» эти люди рассуждают о внешней политике современной России. А через представления, почерпнутые из русских романов XIX века, даются оценки российских внутриполитических процессов, например, начавшейся конституционной реформы. «Российское чиновничество можно сравнить с кучей железных опилок. Так же, как опилки выстраиваются вдоль силовых линий магнита, так и российские аппаратчики выстраиваются по линиям магнита под названием „власть", не дожидаясь ничьих указаний. Они угадывают, чего от них ожидают. В результате возникает иллюзия впечатляющего единства — во всяком случае пока магнит только один». Нет, это не Достоевский и не Гоголь — это пишет современный немецкий журнал «Шпигель».
В обычных условиях мозг человека не ищет сложных задач — он предпочитает информацию такого содержания, которое бы его, мозг, успокаивало. И этот «контент», конечно, должен быть знакомым и совпадать с ранее заложенными представлениями.
Скормив все это своему населению и успокоившись, европейские элиты могут и дальше покупать у страшного Путина природный газ и уголь по привлекательным ценам, продавая ему польские яблоки через Белоруссию и искренне полагая, что Россия — это спящая в глубоком снегу ветхая тоталитарная империя, а вовсе не сложное, динамично меняющееся государство XXI века с наукой, инновационной промышленностью и на самом деле открытым обществом. Жизнь в мире привычных фантомов для населения выглядит проще.
Но реальность от этого не перестанет быть другой. Путин — никакой не царь, а лидер страны, инициирующий обновление работающей системы власти, которая — да! — была выстроена прежде всего им же самим. «Сталинская версия истории» — это мрачные фантазии недалеких людей, все еще верящих, что в России нельзя говорить про ГУЛАГ. Ну, а идея Путина созвать саммит постоянных членов Совета Безопасности ООН — это самое очевидное и вразумительное предложение в сфере международной безопасности за последние 20 лет.
А хотите немного постправды? Представим, что Путин, как желают многие у нас, просто взял да и ушел в отставку. Попробуйте пофантазировать — как это скажется на Европе. Наивно при этом полагать, что все будет развиваться по наилучшему сценарию. Ведь только в академических построениях американских геополитиков ослабление и дезинтеграция России почему-то подаются как благо.
Как вам после ухода Путина такой сценарий, например: локальные конфликты (вроде того, что мы видим на Украине) перекинутся на Крым, Кавказ, Урал? Исламисты и террористы из Центральной Азии (мест их естественного обитания) двинутся на север, а финальной точкой их движения окажется благополучная Европа. Разрушение политической системы и неизбежный в такой ситуации приход к власти радикалов вызовет крушение экономических опор, приведет к перебоям с поставками энергоносителей, убыткам от нарушения торговых операций по экспорту на российский рынок европейских товаров и услуг (и без того подорванных санкционной политикой). Это разве не реально? Приготовьтесь, господа европейцы, еще и к росту теневого сектора, выстраиванию новых таможенных барьеров и эскалации торговых войн. Китайский «Один пояс — один путь» окажется серьезно отложен, и надежды на ускорение роста европейской экономики через этот канал глобализации можно будет хоронить под грустную музыку. Миграция из России сегодня в основном ограничиваются не вписавшимися в систему политиками и бизнесменами с темной историей успеха (а часто такой политик и такой бизнесмен — это еще и один и тот же человек). Зато «после Путина» такая миграция станет истинно массовым явлением, значительно превосходящим количество поляков, литовцев и украинцев, уже перебравшихся поближе к Атлантике. Все это принесет в центр и запад Европы новый всплеск криминала, бедности и совершенно иные ценностные установки — далекие от мечты о прекрасной единой Европе. Вот такая постправда.
Вот и выходит, что сегодняшняя битва [России] за историю — это сражение за достойное и динамичное будущее для всех. За будущее, в котором не будет разделительных линий по сиюминутному идеологическому принципу, хотя сегодня такое будущее кажется парадоксом, недостижимой мечтой.
