Двое болгар выбирали живой товар в Каире. Кавказских девушек доставляли контрабандой, а негритянок легально привозили из Судана. Там охотники на рабов убивали родителей и похищали их детей.
Рабство выползло из глубин истории. Беспорядки в США стали похожи на восстание. Протесты добрались и до Европы, но в Болгарии все спокойно. Хотя из всех цивилизованных народов мы дольше всех стонали под игом, теперь в учебниках это называют «османским присутствием».
В империи стамбульских султанов раба называли «кул», а рынки с живым товаром — «йесыр». Первый такой рынок возник на основе подобного византийского рынка в Константинополе. Его открыл Мехмед II Завоеватель в середине XV века. Как писал французский путешественник Никола Николе, мужчины, женщины и дети были обнажены перед покупателями.
Однако похищения в рабство начались намного раньше. О порабощении болгар свидетельствовал в 1381 году венецианец Антонио Брешиано. Еще до падения Тырновского царства! В последующие века торговля человеческой плотью только процветала.
Основными поставщиками в Средиземноморье были берберские пираты. Морские разбойники заковали в цепи сотни тысяч европейцев. «Турки приобретали рабов и на Черном море — добавляет английский дипломат Пол Рико — татары, вторгшиеся на соседние христианские земли, пленили людей и продавали их туркам».
Чернокожие рабы — это особая категория. Их родина — Африка, самих их называли «занджами» (также: зенджи, зинджи). Мужчины служили в армии, а женщины прислуживали в домах. Болгары также были замешаны в торговлю занджами — они и продавали, и покупали.
«Копривштица на протяжении веков была республикой без сенатов и министров, без уставов и президентов, в десять раз либеральнее французской, в сто раз демократичнее американской» — пишет Захари Стоянов. Именно из этого свободолюбивого района Болгарии начинается наш вклад в проблему рабства.
Это задокументировано в воспоминаниях известного политика, дипломата и публициста Михаила Маджарова. Он родился в 1854 году в Копривщице в семье предприимчивого болгарина. У его отца Ивана была торговая сеть вплоть до Каира, через которую он перевозил шерстяные носки, терлицы и ямурлуки (вязаные тапочки и традиционная болгарская верхняя одежда наподобие бурки — прим. пер.). Его основным партнером был его земляк Дончо Палавеев. В 1868 году Дончо и Иван решили совершить хадж (паломничество).
В мемуарах сказано: «Палавеев больше всех настаивал на поездке в Иерусалим и получении титула хаджи. Помимо духовных соображений у него также были на то светские причины — титул хаджи мог помочь ему в торговле. Он говорил: в Каире ни арабам, ни бухарцам ничего не говорит мое происхождение или национальность, но если они узнают, что я совершал хадж, они будут по-другому ко мне относиться. Этот титул — своеобразный паспорт, с которым легче открывать все двери. Пусть и женщины увидят мир! Пусть узнают, где мы зарабатываем и тратим деньги. Пусть и дети наши приобретут еще одно имя — в жизни и это имеет значение».
«Таковы были его аргументы, и они были действительно весомыми для своего времени», — резюмирует Михаил Маджаров.
Дончо заранее уехал в Каир, а Иван отправился со своей и его семьей в изнуряющий паломнический путь. На лошадях они добрались до Пловдива, оттуда на телегах отправились в Эдирне (Одрин). Следующая остановка — Текирдаг (Родосто), оттуда по морю они добираются до Константинополя. Затем опять по воде к африканскому побережью — черному континенту, откуда рабство распространилось по всему миру.
Через пять часов они прибыли в Каир. Они поселились в Хан-Халиле, где была резиденция копривштинской компании. Тут же жили турки, арабы, греки, армяне и куцовлахи (аромуны). В этой международной обители болгары увидели лицо позора.
Михаил Маджаров рассказывает: «Было несколько крупных турецких торговцев, у них были юные мальчики с черной как смоль гладкой кожей, они были хорошо одеты, к ним хорошо относились и их хорошо кормили. Они были рабами, купленными на рынке, но их хозяева относились к ним как к собственным детям. В Каире было несколько больших домов, где продавались как белые, так и черные рабы. Рядом с Хан-Халилом был дом, где продавались кавказские девушки — некоторые из них были удивительными красавицами, их покупали в гарем хедива или богатого паши. Из любопытства мы, молодые парни, забирались на верхний этаж хана (вид гостиницы), чтобы посмотреть, что делают эти рабы. Иногда они пели и веселились, иногда дрались».
А затем…
«Цена этого человеческого товара зависела от его возраста, внешности и здоровья. Покупатели имели право осматривать все части тела продаваемого товара. Лично я не участвовал в торгах, но слышал, как люди говорили, что красавица была продана за 30 тысяч грошей — 300 египетских лир, тогда это была очень большая сумма. Негры были дешевле».
Кавказских девушек доставляли контрабандой, а негритянок легально привозили из Судана. Там охотники на рабов убивали родителей и похищали их детей. Многие христиане, в том числе и болгары, занимались этим позорным ремеслом, пишет Маджаров. На этом они делали хорошие деньги.
В контексте этой черной хроники сияет идея возрождения. «Партнер моего отца Дончо Палавеев, проводивший большую часть года в Египте, настолько привык к этой египетской торговле, что считал ее законной и несколько раз предлагал моему отцу купить парочку чернокожих девочек и привезти их в Копривштицу, чтобы там они были служанками».
«Если турки, которые считают их мусульманками, у нас их не отберут, что мы будем делать, если завтра вдруг они сойдут с ума и решат жениться? Разве мы не попадем в неприятности?» — тянет время Иван. Однако этого не произошло. Если бы это случилось, сегодня жители живописного городка были бы смуглее.
По словам Михаила Маджарова, рабство в Египте продолжалось до 1881 года. Тогда англичане пресекли эту позорную купле-продажу. Однако в Османской империи это практиковалось вплоть до Первой мировой войны. Генри Моргентау, посол США в Стамбуле, писал о торговле белыми рабами во время своей дипломатической миссии.
Сегодня афроамериканцы живут в Соединенных Штатах Америки, а афротурки — в Республике Турция. Потомки тех самых занджей, порабощенных неизвестным болгарином. Покойный писатель и активист Мустафа Олпак основал Общество культуры, солидарности и взаимопомощи африканцев для объединения афротурок. Ислам запрещает изображать человека, поэтому нет памятника Мехмеду II Завоевателю. Отрубить бы ему голову, как это сделали с памятниками другим рабовладельцам.
