«Реформу» политической системы в России, как вытанцовывание Орды над трупом демократии, стоит принять во внимание и украинцам. Запланированные изменения указывают, что Кощей над болотом будет чахнуть, как минимум, еще один срок. Поэтому действительность, которая создавалась и вульгарно продвигалась в последние десятилетия, агрессивный империализм главного в регионе геополитического игрока будет жить и дальше.
При таких условиях наше домашнее задание, которое задано нам со времен независимости, — максимально отойти от идеологии «русского мира» и подобных девиаций. Этого в «нашей хате с краю хватает», во всех сферах и регионах Украины. Сосредоточимся на направлении, которое как неотложный вопрос иногда принимается во внимание. С другой стороны, без рассмотрения этого вопроса, а речь пойдет об исторических знаниях и политике, не обойтись. Это не об экономике или благосостоянии, это о картине мира. А, значит, об идентичности — чтобы разорвать наброшенную на нас пуповину и выстроить собственную магистраль для движения.
Лучший лидер на финишном этапе Руси
Кто не слышал о Владимире Мономахе — того, что без шапки, но с «гетманской булавой» в период Руси? С этим политическим образованием связывают начала образования государства на наших территориях, а с упомянутым правителем — последние успешные страницы экономико-политического образования имени Рюриковичей. Князь Владимир, между прочим, пытался запомниться и создал с нами чат. «Сидя на санях», он записал послание и адресовал его детям, завещая читать это в школьной программе по литературе. Не забыл «похвалить Бога» — который дал ему прожить столько лет, и дать напутствие детям, чтобы жили мирно и справедливо.
Современному читателю довольно сложно поверить такому автору. Образ князя в «Повести временных лет» идеализирован. По сравнению с родственниками, которые затмевают друг друга, он — справедливый и уступчивый. К искренности Мономаха, которая раскрывается в сочинении также много вопросов. Очевидно, что «Поучение детям» — это литературное произведение, продукт осмысленный, с конкретной целью. Возможно, даже благородной — создать общество, уже и так знакомое с этикой христианского учения. Как и воспоминание о князе, так и о его символах, это произведение должно было быть идеализировано. Жизнь, разумеется, другая. Реальный Мономах не только воевал против половцев, отогнал их «за Дон», но и использовал их в собственных интересах. Это и не удивительно, если взглянуть на личность третьей жены князя — дочь половецкого хана Аепы. Вполне вероятно, что, как и его деда Ярослава Мудрого, эту персону составители летописи также отмыли от крови.
Устоявшиеся картинки
Стоит понимать, насколько упрощенным может быть имеющийся образ древнейших периодов. Очевидно, что образ Владимира Мономаха, интегрированный в междоусобные войны, активно пользующийся поддержкой половцев, ведет борьбу за трон, а не уступает его, — выглядит более реальным как идеалистическое видение этого правителя. Последнее, которое находится где-то между образом Соломона и Моисея, больше напоминает героев легенд, в лучшем случае — романов. С историческими противоречивыми, как и сама жизнь, деятелями, князь, который философствует на снемах (съезды русских князей — прим. перев.) и отказывается от лакомого куска политического торта в пользу более слабых креатур, имеет не слишком много общего. Тем более что так он ведет себя во времена, когда проливаются реки крови и существует угроза извне.
Поэтому, оценивая давние периоды, деятелей, которые тогда определяли ход событий, о верификации источников стоит говорить больше, чем о приведенных в них сюжетах. Чем глубже мы погружаемся в прошлое, тем больше оказываемся в пространстве, где сложно что-то утверждать. Об уверенности в правильности слайда, который создается для этого времени, говорить не приходится. Также не вызывает сомнения, что коллективный Нестор, предлагая свой текст, работал на «канале» князя и независимым экспертом не был. Ответственность перед Богом и историей не всегда спасала от поправок, которые делались точно не в ущерб заказчику. Одну жертву этого мы знаем — Святополк Окаянный (великий князь киевский в 1015-1016 и 1018-1019. По преданию, приказал умертвить своих братьев Бориса и Глеба, а потом еще одного брата Святослава, за что в истории получил прозвище «Окаянный», — прим. перев.). На основании этого данные о древнейших страницах истории должны постоянно осмысливаться. С другой стороны, от убеждений об устоявшихся категориях, с которыми мы жили еще со школьных времен, отказаться трудно.
История и политика
В начале статьи уже упоминалось об агрессивном соседе. Очевидно, что пока мы читаем эти строки, он не успокоился и в дальнейшем будет посягать на чужое. Это также касается исторического прошлого. Drang nach Geschichte (стремление к истории) у российской стороны в последнее время особенно чувствуется. И речь идет не только о переписывании отдельных страниц, а целых эпизодов истории. Сначала рассказывают, какой должна быть память о Второй мировой войне. Потом намекают на желание что-то присвоить. Спорить с этим, бесполезно — как учить кота говорить. Однако из такого претензионного видения можно сделать собственные выводы.
Существует восприятие, будто история должна быть неизменной. Впрочем, она — не математика. Поэтому появляется другой стандарт: историю стоит переосмысливать и воспринимать трезво! К примеру, в нашей ситуации можно пойти российским путем и воспользоваться куском их истории. Приписать себе некоего «спасителя» христианской цивилизации с ордынскими корнями, или присвоить нам содержание и шантаж церковного иерарха с выдвижением ему конкретных условий. Но что это нам даст? Фальсификации рано или поздно разоблачат. Поэтому лучше задвинуть в дальний угол мнение, о том, что историю пишут «победители», а на рабочем столе оставить другое — историю пишут критически и осмысленно.
Мифы, рацио и космонавты
В России плодятся мифы, добавляя их к уже имеющимся, а мы это высмеиваем. Однако можно пойти дальше и использовать их историческое мифотворчество как поле, прогулка по которому порождает желание посмотреть на себя со стороны. Осознание чужих вымыслов может стать звоночком, помогающим преодолевать собственные изъяны. Мы, предположим, отказываем россиянам в праве называть Русь их государством. Ладно! Но она не только наша. Да, центр был в Киеве. Понятно, Киев сегодня является столицей Украины. Однако является ли это основанием, чтобы монополизировать всю память об этой странице прошлого? Это как осуждать «болезнь» и ее симптомы! Поэтому лучше искать другой критерий оценки. Как минимум, оставить Русь Рюриковичам. Это точно их образование.
Наша «битва» должна происходить на другом поле. Того самого князя Мономаха и Русь в целом человек узнает еще в школе. Тогда закладывается определенный багаж. Для большинства эти знания не являются столь важными и без них можно обойтись. С другой стороны, картинка все же есть и она, если это не о профессиональном гуманитарии, не меняется с момента формирования. Какой ее получили, такой она остается на всю жизнь. Этот багаж вообще не осмысливается. Поэтому кто-то живет в колыбели, где ютятся будущие украинец, белорус и россиянин, а кто-то- в походах с князем Святославом, у которого были казацкий чуб и тату тризуба на левой ноге. Однако именно рефлексия здесь имеет значение, а более весомым кажется не вопрос, чьей является Русь, а место конкретного эпизода или деятеля или явления в культуре. Особенно современной, которая создается сейчас, определяется нами и определяет нас. Другими словами — не чья Русь, а что она для нас значит. Это вопросы идентичности. Их не воспринимают значимыми, но они являются тестом на сопротивляемость мифам и зрелость общества, прививкой от манипуляций. Ответ на эти «неважные» вопросы дает понимание, какой человек перед тобой и что у него в голове.
Возвращаясь к вопросу реформы, который был затронут в начале статьи, политическая модель — это также о мировоззрении. Поэтому россияне, имеющие доступ к «воздуху», собирают подписи, чтобы отправить Валентину Терешкову, инициатора законопроекта о сохранении их действующего, обратно в космос. Можем поддержать эту инициативу и сделать так, чтобы с ней отправить туда и Путина, но для этого надо воспринимать мир со всеми его противоречиями. Не искать у Владимира Мономаха ангельских крыльев, а у Богдана Хмельницкого — «Кобзаря». Нужно стремиться разобраться, где правителя идеализируют и почему, какой идентичностью деятель не обладал. Стараться писать свою историю критически, избегая русских блох, которые покусали варягов перед основанием государства. Ибо модель восприятия прошлого — это не только об истории, но и о настоящем.
