Солдаты-подростки, служившие в отряде 731
«После дневной работы по вечерам мы собирались с моими сверстниками и обсуждали то, что произошло за день. „Сегодня занимались вскрытием тел", „Работали с собаками, специально натасканными на переноску бомб с бактериями". Мы были еще подростками, но, конечно, знали, что в этом отряде осуществляется разработка бактериологического оружия».
Это рассказывает Кикута Сунага (92), который попал в отряд 731 в возрасте чуть старше 14 лет. В документах императорской армии это подразделение фигурировало как «Управление по водоснабжению и эпидемиологической безопасности Квантунской армии». Оно располагалось в окрестностях Харбина и официально занималось профилактикой инфекционных заболеваний и безопасным водоснабжением воинских частей. Однако его оборотной стороной являлось проведение бесчеловечных экспериментов над людьми, а также разработка для боевого применения бактериологического оружия.
Три года своей юности — с 14 до 17 лет — Сунага провел в оставившем по себе самую жуткую «славу» подразделении японских сухопутных войск. Сегодня, когда со времени окончания войны прошло 75 лет, осталось совсем немного тех, кто служил в отряде 731 и может предоставить свидетельства о том, что там происходило. Так что же увидел тогда Кукута Сунага на земле Маньчжурии? В нынешний памятный год мы расспросили его об этом.
Отвратительные опыты над живыми людьми
Одной из первейших задач отряда 731 было создание «бактериологических снарядов», с помощью которых можно было заражать войска противника смертельными инфекционными заболеваниями. В отряде разрабатывались специальные «бактериологические» бомбы, которые вместе со взрывом должны были распылять на вражеских территориях блох, зараженных бактериями чумы. Цель состояла в организации чумных эпидемий.
Кикута Сунага после окончания старшей средней школы в префектуре Нагано был приписан к отряду и после прохождения годичной подготовки зачислен в так называемую «группу обжига».
Господин Сунага рассказывает: «В мою задачу входил обжиг фаянсовых емкостей, в которые помещались зараженные блохи и небольшой пороховой заряд, который подрывался и разбрасывал бактерии чумы на обширной территории. Мне объясняли, что своей работой я участвую в создании бактериологического оружия против врага».
Эффективность этого оружия проверялась с помощью ужасных экспериментов над людьми. В большинстве своем это были пленные китайцы и русские, которые жестоко умертвлялись в ходе этих опытов. Они доводились до «растительного» состояния в буквальном смысле превращаясь в «бревна», поэтому мы их здесь так и называли — «бревна». С ними обращались в высшей степени негуманно.
«Для испытания бактериологических бомб подопытных людей выводили на специальные открытые участки и расставляли на расстоянии нескольких метров друг от друга. Затем в непосредственной близости от них взрывали фаянсовую емкость с бактериями и заражали этих людей. После этого начинался период отслеживания возникавших у них симптомов и проявлений заболевания, которые тщательно фиксировались», — рассказывает Сунага.
Обычно для одного испытания бомбы использовалась партия в 10 или чуть более подопытных. В ходе таких экспериментов смертельной чумой заражалось много ни в чем не повинных людей. Опыты проводились многократно. В ходе них менялись расстояния и сила взрывов бактериологических бомб, плотность расположения людей и т. д.
Подвергшиеся заражению пленные не получали никакого лечения, и все погибали в течение нескольких недель. Обычно после смерти их тела вскрывали для того, чтобы определить «оптимальную» методику поражения их внутренних органов. Поразительно, но об этом знали и такие, как Сунага, солдаты-подростки, служившие в отряде. Они относились к этому, как к обычным солдатским будням.
«Двойственность» тогдашней жизни юных солдат
Господин Сунага рассказывает, что впервые увидел выводимых на эксперименты пленных из окна третьего этажа служебного здания, где находилась мастерская по «обжигу». Это были те самые «бревна». «Среди них были и женщины, но на большом расстоянии я не понял, какой они были национальности». Кикута Сунага вспоминает, что особенного удивления или сострадания к подопытным в то время не испытывал.
«Нам говорили, что все они шпионы или преступники, приговоренные к смертной казни. Поэтому жалости к ним я не испытывал. Попав в отряд 731 в возрасте 14 лет, я считал, что служу своей родине и отдавался общественному делу, презрев собственные переживания. Старшие офицеры часто говорили нам: „Создание таких бактериологических бомб может в корне изменить обстановку на фронтах войны"».
Служившие рядом с Сунагой другие солдаты-подростки, судя по всему, были настроены так же. Выше уже говорилось, что они спокойно обсуждали дневные события, рассказывая друг другу о том, что «сегодня занимались вскрытиями трупов» или «натаскивали собак на переноску бактериологических бомб». Все знали о том, что в отряде разрабатывается бактериологическое оружие. И юноши постепенно привыкали к окружающей их остановке.
Была у них и другая сторона жизни, обычная для подростков их возраста.
«Наша группа проживала в общежитии вне территории отряда, которое было расположено неподалеку от него в самом Харбине. По сравнению с другими подразделениями мы жили довольно свободно. По выходным получали увольнения. Нам разрешали недалекие выходы в город. В Харбине я впервые в жизни попробовал суп с пельменями цзяоцзы. Мы часто обменивались с товарищами советами: „А вот в той лавочке самые вкусные цзяоцзы". Еще мы ходили в кино.
Но когда возвращались в свое общежитие, то на воротах нашего отряда видели грозное предупреждение: „Проникновение на территорию без разрешения командования Квантунской армии карается расстрелом". Когда я увидел это грозное объявление впервые, то подумал: „Да, это очень непростое место"».
Такой представлялась в неокрепших умах этих мальчиков-солдат жизнь. Бесчеловечные эксперименты на территории отряда 731, к которым они относились как к чему-то само собой разумеющемуся. И приятные моменты за забором — вкусные сочные пельмени цзяоцзы и кино.
Почему важно помнить об опыте этих юных солдат
Когда 8 августа 1945 года Советская Армия перешла государственную границу и вторглась в Маньчжурию, группе, в которую входил и Сунага, было приказано тайно уничтожить все оборудование и материалы лабораторий для сохранения в секрете предмета деятельности отряда. После уничтожения всех свидетельств его активности личный состав подразделения был эвакуирован.
Как слышал Сунага впоследствии, некоторые из его сослуживцев — подростков принимали участие в ликвидации ставших ненужными пленных. Пока сам Сунага занимался ликвидацией свидетельств работы отряда, над его помещениями поднимался черный дым: юные солдаты убивали пленных, обливали трупы бензином и поджигали.
Через Корею Кикута Сунага вернулся в Японию. Он так рассказывает об охватившем его после возвращения страхе. «Среди нас, вернувшихся в Японию солдат отряда 731, возникло серьезное опасение того, что Верховное командование союзных войск отдаст приказ о нашем уничтожении за бесчеловечные эксперименты и разработку биологического оружия. Однако вскоре стало известно, что бывший командующий отрядом 731 генерал-лейтенант Сиро Исии выторговал у американцев освобождение от ответственности в обмен на передачу им ценной информации о биологических опытах, проводившихся в подразделении. Тут у меня отлегло от сердца. Честно говоря, я даже подумал, как все ловко сработано!»
В течение продолжительного времени после окончания войны Кикута Сунага хранил молчание. «Я помнил, что мне говорило начальство: „О том, что ты видел и слышал в отряде 731 никому нельзя говорить ни слова". Я даже своей семье ничего не говорил». Однако 7-8 лет назад он начал рассказывать что-то в интервью. «Несколько лет тому назад некоторые служившие в отряде люди начали понемногу делиться своими воспоминаниями с прессой. Если посмотреть с позиций нынешнего времени, то наше участие в этих бесчеловечных экспериментах, конечно, было ошибкой. Но тогда мы считали это естественным».
Команды и пропаганда со стороны военного начальства и атмосфера ненависти к врагам позволяла солдатам-подросткам нормально жить в параллельных мирах, в которых сосуществовали антигуманные эксперименты над людьми и вкусные цзяоцзы. Война вообще часто превращает ее искаженную действительность в «обычную жизнь».
Вот почему особенно сейчас в связи с 75-летием окончания войны мы должны с полным осознанием отнестись к свидетельствам о ней, прозвучавшим из уст Кикута Сунага.
