Открытое письмо. Ни одна международная повестка не вызывает такого упорства западных лидеров, как стремление «перезагрузить» — то есть начать с чистого листа — отношения с Россией Владимира Путина. Человек, которому это удастся, сделает, как считается, исторический шаг. И Эмманюэль Макрон как добрый гегельянец, мыслящий о «смысле истории», вступил в эту гонку по следам Джорджа Буша-младшего, Барака Обамы и Ангелы Меркель.
Только эта очередная «перезагрузка», происходящая уже не один месяц, кажется, необратимо омрачена отравлением главного российского оппозиционера Алексея Навального «Новичком». Возможно ли найти общий язык с Владимиром Путиным, для которого международные отношения являются игрой с нулевой суммой и чередой спецопераций? В отношениях между Россией и Западом, изначально являющихся, с точки зрения Кремля, конфронтацией, любая уступка, любая попытка диалога расцениваются как проявление слабости.
Первым делом в ответ на кризис в Белоруссии Европейский союз, парализованный украинским опытом, обратился к России, желая добиться от нее конструктивного подхода и де-факто признав ее влияние на Минск. За этим последовала угроза Путина отправить в Белоруссию «резервные силы» и отравление Навального.
Россия — ревизионистская диктатура
Трудно вести диалог с тем, кто на протянутую руку отвечает презрением. Придерживаться противоположного мнения означало бы, что мы в лучшем случае никогда не понимали саму природу действующего режима. Путинская Россия — это не просто авторитарный режим. У нас сложилась давняя традиция взаимодействия с авторитарными режимами, порой даже с некоторыми (незначительными) результатами.
Однако современная Россия — это ревизионистская диктатура, основанная на изучении внешних врагов, необходимом для удержания власти, а мы как раз и являемся означенным врагом. Более того, Путин — это не Горбачев и даже не Ельцин. Он не просто государственный деятель, он глава клана, столь же талантливый, сколь и безжалостный, достигший вершины власти. Поэтому потеря власти означает для него смерть, возможно даже смерть физическую, и именно в этом заключается его принципиальное отличие от западных лидеров.
Было бы заблуждением считать, что подъем Китая подтолкнет Москву в объятия Европы. Скорее мы наблюдаем тенденцию к вероятному сближению двух авторитарных режимов. Россия берет пример с модели китайской цифровой диктатуры, ее вдохновляют техники наблюдения, не говоря уже о близости политических антизападных доктрин двух этих государств. Поэтому не следует принимать за чистую монету то, что нам рассказывают российские «либералы» у власти после своих визитов.
Уничтожить существующий международный порядок
В столкновениях этих лет между сторонниками демократии и диктаторами последние всегда находили поддержку в Москве, даже если конфликты происходили далеко за пределами постсоветского мира. Ассад, Мадуро, Ортега, Мугабе — это лишь несколько наиболее наглядных примеров. Хуже того, в большинстве случаев их упорство было прямым следствием поддержки Москвы. Было бы опасно игнорировать тот факт, что Кремль стал последним сторонником репрессий при возникновении демократических восстаний.
Эти кризисы, безусловно, обладающие эндогенной динамикой, неизбежно приобретают более или менее выраженные геополитические акценты. Поддерживая авторитарные режимы, Москва выстраивает параллельно систему международных альянсов, которая должна будет позволить ей ослабить и разрушить действующий международный порядок. Необходимо срочно пересмотреть нашу политику в отношении Москвы, развеяв иллюзии.
Активизация восточного партнерства
Никто здесь не выступает за прямое столкновение с Россией. Речь идет просто о том, чтобы быть там, где нас ждут. Среди миллионов белорусов, украинцев, грузин и русских распространено гораздо лучшее представление о Европе, чем у нас самих. Модель коррумпированной олигархии, прикрытая лохмотьями национализма и примитивного традиционализма, отжила свое, и было бы прискорбно оставить эти государства темным силам, пользующимся исключительно поддержкой Кремля, который и сам сталкивается с внутренним сопротивлением.
Речь идет также не о непосредственном расширении ЕС на восток, кошмаре многочисленных западноевропейских политиков, а об активизации восточного партнерства, о возвращении его к новой жизни при помощи перспективы присоединения, пусть и отдаленной. Настало также время перейти к новой серии санкций и замораживания активов, направленных против лиц, ответственных за российские структуры безопасности и близких к правящему режиму олигархов, опровергая разговоры об их бесполезности, так как в них очевидны экономические, финансовые и политические интересы конкретных сторон. Отказаться от санкций означало бы одобрить действия Кремля.
Европа должна поддерживать демократические движения
Наши восточные соседи — это тот регион мира, который до сих пор сохраняет всю свою привлекательность для ЕС и где Путин еще далек от победы. Напротив, именно здесь он потерпел худшие свои неудачи: Украина является, безусловно, его величайшим поражением, которое никогда не перечеркнет ни аннексия Крыма, ни продолжающаяся война на Донбассе. Именно восток Европы подрывает миф о геополитическом гении Путина.
Европа должна поддерживать все демократические движения в этом регионе, потому что все эти движения являются также проевропейскими. Давайте перестанем прикрываться страхом идеологической конфронтации. Она уже существует: антисистемные партии и праворадикальные группировки в ЕС уже давно связаны с Москвой. И смысл истории Европы заключается именно в этом, а не в том, чтобы достигнуть невозможного соглашения с Путиным, сколь бы ни тешила наших лидеров мысль о том, что его можно приручить.
Торнике Гордадзе — преподаватель политологии, бывший министр по вопросам европейской интеграции Грузии.
