Териберку называют «поселком на краю света», здесь должны быть снег и морозы. Но сейчас тут два градуса тепла, и земля обнажена. Метеорологическая станция на берегу Баренцева моря больше не рассылает отчеты о качестве и распространении льда. Просто и льда-то нет, чтобы о нем рассказывать
Россия сильно страдает от климатических изменений. В северной части этой страны они происходят быстрее, чем где-либо еще на Земле.
Маленькая серая метеостанция умело спряталась за скалой от беспощадных ветров, дующих с Баренцева моря. Издалека она похожа на хижину рыбака из книжки Туве Янссон «Муми-папа и море», цепляющуюся за исхлестанный ветрами мыс.
«Раньше мы постоянно рассылали отчеты о состоянии льда. Но уже лет десять почти всю зиму температура воды у нас выше нуля. Очень редко она остывает до минуса. Так что больше никаких отчетов по льду не рассылаем, не о чем отчитываться», — говорит Светлана Иванова.
За ее окном вздымается невысокий покрытый вереском холм. С другой стороны море бьется о прибрежные скалы. Это одна из первых метеостанций в мире, ей 130 лет. Она похожа на маленькую крепость в мире бушующих стихий.
«Погода здесь меняется очень неожиданно. Я однажды сидела тут, на метеостанции, когда ветер снаружи дул со скоростью 47 метров в секунду. Здание сотрясалось до самого основания. Я думала, меня вообще унесет вместе с ним», — рассказывает Светлана Иванова.
Иванова работает в Териберке метеорологом. Вот уже 30 лет она измеряет температуру воздуха и моря. И сейчас она сообщает, что ближайшие морские заливы больше не замерзают. В последний раз это происходило около десяти лет назад.
«Раньше можно было часто увидеть тюленей в заливе. Они вылезали на лед, чтобы понежиться на солнышке. А когда люди шли домой на обед, они могли срезать путь по льду. Больше такое не проходит», — говорит Светлана Иванова.
Согласно измерениям, проводимым в Териберке, температура морской воды постоянно повышается.
«Температура воды выше нуля почти всегда. Раньше обычным делом было, что вода остывает до минусовых температур. Бывало даже минус 1,3 градуса. А сейчас она постоянно выше нуля, до 3,5 градусов», — рассказывает Иванова.
Ученым давно известно, что мировой океан становится теплее. Особенно это касается Баренцева моря и Северного Ледовитого океана.
В 2017 году правительство Финляндии провело расследование, посвященное климатическим изменениям в Баренцевом море. Согласно прогнозам из доклада, опирающегося на международные исследования, температура Баренцева моря и Северного Ледовитого океана растет вдвое быстрее, чем температура остальных частей мирового океана. Баренцево море относительно мелкое, его глубина в среднем составляет 230 метров (средняя глубина мирового океана — 3 729 метров). Вот почему оно нагревается быстрее.
В то же время Баренцево море перестает выполнять роль холодильника для окружающей среды, которым оно было раньше. Вплоть до недавнего времени оно охлаждало попадавшие в него теплые течения Атлантики. Скоро этого эффекта не будет, гласит статья норвежских исследователей, опубликованная в этом году в научном журнале Nature. Ученые констатируют, например, что вода в самом Баренцевом море уже не такая холодная, как прежде.
Любые изменения температуры моря влияют на климат на суше. Моря очень хорошо аккумулируют избыточное тепло — но эта их способность не безгранична. Когда моря становятся теплее, теплеет и на земле.
В 1979 году среднегодовая температура в Териберке была 0 градусов. Сегодня она поднялась до +1,2.
В конце мая 20 тысяч тонн дизельного топлива вытекли в реку в Норильске. Цистерна с топливом лопнула из-за тающей вечной мерзлоты. Все указывает на то, что такого рода катастрофы будут случаться все чаще: более 60% территории России покрыто вечной мерзлотой.
Реакция Кремля была противоречивой. С одной стороны, Россия не только подписала Парижское соглашение, но и ратифицировала его. С другой стороны, президент Владимир Путин сказал, что изменения климата могут обеспечить стране стратегические преимущества, например, когда откроется Северный морской путь вдоль северного побережья России.
Такое двоякое отношение влияет и на граждан страны. Как и многие другие жители Териберки, с которыми я встречалась, Светлана Иванова явно испытывает сомнения касательно климатических изменений. С одной стороны, она говорит, что морская вода стала теплее и тому есть доказательства. С другой, она не уверена, с чем это связано.
«У нас ведь тут всегда была изменчивая погода. Мы живем у моря, совершенно нормально, что она нестабильна. Здесь погода может меняться по несколько раз на дню», — говорит она.
То, что погода в приморье может быть очень переменчивой — это факт. Но такой же факт, что средняя температура на Кольском полуострове за промежуток с 1966 по 2015 год поднялась на 2,3 градуса. Глобально же средняя температура на Земле с конца XIX века выросла на 1,2 градуса. Климатические изменения в Арктике происходят в среднем в два раза быстрее, чем в остальных регионах, и отчасти это объясняется тем, что море способствует потеплению.
«Вот уже десять лет морского льда в Арктике и Баренцевом море становится все меньше. Такое ощущение, что в этом году ледяной покров Баренцева моря скромнее, чем когда-либо. Конечно, площадь льда сокращается не каждый год, но тенденция наблюдается еще с конца 1970-х», — рассказывает Александра Анциферова, главный метеоролог Мурманского управления по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды.
Россияне иногда называют Териберку поселком на краю земли. История этого рыбацкого поселка уходит корнями в XVI век, когда туда в сезон впервые начали приезжать русские рыбаки. У самого Баренцева моря, во власти стихий и прихотей погоды — дождя, снега и порой невероятно сильных ветров, — поселок намертво вцепился в песчаную почву Кольского полуострова.
Териберка разделена на две части. Зажатая между горами и морем, она расположилась на двух берегах залива. Этот драматический ландшафт прославился на весь мир в 2013 году, когда российский режиссер Андрей Звягинцев снял здесь фильм «Левиафан», позже номинированный на «Оскар».
В советское время население Териберки достигало 3 150 жителей. Сегодня тут живут около 600 человек. Из-за проблем с рыбалкой и ненадежной инфраструктуры — дорога до областного центра Мурманска зимой часто перекрыта — поселок вымирает. Зато Териберка стала местом паломничества тусовщиков из Москвы, которые устраивают здесь фестивали и культурные мероприятия.
Когда мы приехали в Териберку в середине ноября, земля все еще была голой и влажной. Температура воздуха — два градуса тепла. Еще десять лет назад обычным делом был снег уже в октябре. Благодаря ему на улице было чуть светлее, когда прямо после обеда на землю опускалась полярная тьма.
«Мы обычно ходили на работу на лыжах. А сейчас уже вторую неделю плюсовая температура. Очень необычно», — говорит Светлана Иванова.
Вода становится теплее в результате цепной реакции. Полярные льды отражают солнечный свет. А сейчас льда становится все меньше, и потому открытое море накапливает солнечное тепло, вместо того чтобы его отражать. Это в свою очередь приводит к тому, что лед тает еще быстрее.
У кого нет сомнений насчет того, что на самом деле происходит, так это у председателя поселка Елены Кривонос.
«Раньше мы говорили, что у нас 12 месяцев зима, остальное — лето. Но сейчас все не так. Осадков стало гораздо больше, дождь идет даже в ноябре! Ясное дело, что на погоду влияют все эти наши выбросы в атмосферу. Мы не думаем о последствиях. Мы живем одним днем, а потом понадобится куча денег, чтобы все исправить», — говорит она.
Она вспоминает русскую пословицу: «Что имеем, не храним, потерявши — плачем».
В то же время многие жители Териберки колеблются между своими убеждениями и тем, что видят собственными глазами. Внизу, у порта, рыбак Сергей Дмитриев подтверждает, что зимы стали короче. Тем не менее, по его словам, он не верит ни в какие климатические изменения.
«Сейчас середина ноября, а снега совсем нет. Вы сами видите», — говорит он, глядя на темные, голые скалы, у подножья которых разместился порт.
«Раньше снег ложился в октябре-ноябре. Мы считали это приходом зимы. На улице было 5-7 градусов мороза. А сейчас плюсовые температуры. Я слышал, что в этом году у нас рекордно теплый ноябрь».
Однако Сергей все равно не хочет признать, что климат изменился.
«Я не верю в климатические изменения, о которых говорят в СМИ. Я вообще не верю СМИ. И жизнь здесь в любом случае продолжается. Вот когда здесь вырастут пальмы, тогда можно будет говорить о климатических изменениях», — говорит Сергей Дмитриев.
В России долгое время очень мало интересовались изменениями климата. Потом их отрицали. Сегодня ситуация заметно изменилась: российские СМИ сейчас регулярно рассказывают о том, что происходит с климатом. Лояльные Кремлю масс-медиа, которые раньше утверждали, что климатических изменений не существует, теперь пишут, как полезны они для России.
Как огромный стратегический успех преподносят открытие Северного морского пути, по которому между Европой и Азией теперь смогут курсировать грузовые суда. Например, прокремлевский телеканал «Звезда» сообщил, что, пока остальной мир будет решать проблемы с затоплением городов, Россия «только выиграет» от изменений.
Владимир Михаленко с этим не согласен. Он — доктор географических наук Российской академии наук и один из лучших гляциологов страны.
«Климатические изменения очень дорого обойдутся России. Вся инфраструктура в северных регионах построена на вечной мерзлоте. Она только начала таять. Когда это будет происходить в больших масштабах, дома и дороги начнут разрушаться, а это огромные убытки. Лесные пожары в Сибири — результат роста средних температур. Они тоже влетают России в копеечку. Как и наводнения. Такие вещи накапливаются постепенно. Если ничего не делать, чтобы затормозить климатические изменения, нам придется разбираться с последствиями. Целые регионы опустеют, люди будут оттуда уезжать. У нас большая территория, и контролировать это будет очень непросто».
Владимир Михаленко участвовал в нескольких научно-исследовательских экспедициях в Новой Гвинее, Антарктике, Гренландии и на Килиманджаро. Он бурил скважины, чтобы добыть керны — лед из глубин ледяного щита — полярных ледяных шапок или высокогорных ледников. Их часто называют природным архивом, потому что в них содержится бесценная информация о климатических изменениях, происходивших с самых древних времен. По кернам можно определить, сколько в атмосфере было углекислого газа, сколько осадков выпадало и какова была температура воздуха тысячи лет назад. Возраст древнейших кернов, которые можно добыть в Антарктиде, может достигать 800 тысяч лет.
«Эти данные невероятно важны. Нет больше такого же точного способа все это измерить, такую информацию можно получить только при помощи льда, который никогда не таял. В 2010 году мы бурили последний в Новой Гвинее ледник. Согласно прогнозам, лет через пять он исчезнет. Двадцать лет назад я бурил ледники на Килиманджаро. За это время лед там почти пропал. Остается лишь северная часть ледника, но и она скоро растает».
Предполагалось, что Владимир Михаленко будет бурить лед на Килиманджаро в этом году. Но поездка отменилась из-за пандемии коронавируса.
«Сейчас надо бы как можно быстрее туда приехать. Лед может пропасть в любой момент», — говорит он.
«Конечно, у нас остается немало скептиков, но их точка зрения очень плохо обоснована. Сейчас уже сделано столько детальных расчетов по поводу климата, что значение антропогенных выбросов углекислого газа просто невозможно отрицать. Специалисты знают, что это правда. У нас не так много времени осталось на то, чтобы снизить выбросы. Все зависит от мировых лидеров и их политической зрелости. Мы должны принять решение прямо сейчас. Еще немного, и мы уже не сможем удерживать ситуацию на том же уровне, что сегодня».
По словам рыбака Сергея Дмитриева, который не верит в климатические изменения, ясно одно: рыбы стало меньше.
«Когда я был маленький, мы могли ловить рыбу прямо у берега. Крупная треска и пикша плавали вот здесь, под мостками. А сейчас приходится выходить далеко в море, да и треска мелкая».
Дмитриев уверен, что рыбалка ухудшилась из-за завезенного сюда камчатского краба, инвазивного для Баренцева моря вида. Того же мнения придерживается и Денис, еще один рыбак, с которым мы встретились в нескольких километрах от берега, где рыбаки торгуют упакованной в полиэтилен треской прямо около своих металлических гаражей.
«Раньше мы могли зарабатывать на жизнь исключительно рыбалкой. А сейчас все разваливается. Природа пытается нам сказать, что что-то не так. Проблема в военных, они сбрасывают кучу дряни в воду. А краб все сжирает», — утверждает Денис.
Ученые говорят, что избыточный вылов рыбы — большая проблема. Но норвежский климатолог Эйстейн Скагсет (Øystein Skagseth) считает, что играет роль и температура воды.
«Когда вода нагревается, это сказывается и на треске, и на пикше», — сказал он Центру климатических исследований Бьеркнеса.
Не только рыбалка стала приносить меньше доходов. В мастерской за спиной Дениса стоит снегоход. Денис зарабатывает на жизнь, торгуя рыбой и катая туристов. Но сейчас снега нет вообще, и снегоход простаивает в гараже.
«У нас уже десять лет мало снега зимой. В прошлом году, правда, было много снега, но в этом, похоже, вообще не будет. Он падает, но тут же тает».
По его мнению, все это потому, что «повсюду озоновые дыры». А вот сотрудница библиотеки Териберки Татьяна Нестерова, в отличие от него, читала о климатических изменениях.
«Не знаю, происходят ли климатические изменения у нас, знаю только, что климат стал другим. У нас больше не бывает нормальных зим. Никакого снега! У собаки все лапы в песке после прогулки. По мне так это ненормально, чтобы в ноябре не было снега».
По словам Нестеровой, трудно не заметить, что в мире обсуждают изменения климата.
«Об этом сейчас везде пишут. О климатических изменениях, о том, что тают морские льды. Об этом говорят на канале Discovery».
Нашу беседу прерывает школьник, который пришел за «Повестями Белкина» Пушкина. Всему седьмому классу задали их прочитать, и ученики один за другим приходят за книгой в библиотеку. На улице уже темно. В три часа дня на Териберку опускается полярная ночь.
В Мурманске, городе в 130 километрах вглубь континента, асфальт мокрый от дождя. За сорок с лишним лет средняя температура в городе поднялась с —0,3 градуса в 1979 году до +0,5 градуса в 2019.
В двушке на первом этаже одного из советских домов в центре города Валерия Алтухова, Никита Румянцев и Александра Винокурова сортируют бумажные отходы. Они — климатические активисты и члены организации «Природа и молодежь».
По пятницам Валерия обычно участвует в запущенной Гретой Тунберг акции «Пятницы ради будущего». Она стоит в центре Мурманска с плакатом, посвященным Парижскому соглашению — международному договору о постепенном снижении выбросов углекислого газа в атмосферу.
«Россия ратифицировала парижское соглашение год назад. Это хорошо. Но у нас по-прежнему нет даже плана действий», — говорит она.
Я спрашиваю, как на нее реагируют прохожие, учитывая, что мало кто из россиян вообще знает, что такое Парижское соглашение.
«Доброжелательно реагируют. Часто останавливаются и задают вопросы. С молодым поколением россиян вполне можно разговаривать на эту тему. Это пожилые настроены скептически, на них больше влияют СМИ. Большинство вообще не верят в климатические изменения. Поэтому я считаю, что есть смысл работать с молодыми», — говорит Валерия Алтухова.
По словам Александры Винокуровой, поколение ее родителей противоречиво относится к климату.
«Мои родители часто жалуются, какие плохие сейчас зимы. Они рассказывают, как ходили в школу в минус 30. В то же время они считают, что климатические изменения — это теория заговора. Такое вот несоответствие. Они сами видят, что происходит, но отказываются это признать. Думаю, это потому, что они ничего не хотят предпринимать».
Тремя днями позже я стою на скалистом мысе неподалеку от Териберки и прощаюсь с поселком. Свинцово-серые волны Баренцева моря бьются о скалы, в воздух вздымаются каскады шипящей пены. Ветер пронизывающий. Туристы из Москвы лазят вокруг по скользким камням и фотографируются.
Баренцево море. Огромное, мощное. Оно не простит.
Что имеем, не храним. Потерявши — плачем.
