Новое начало по-немецки
Североатлантический альянс — это пережиток прошлого, понятие «Запад» утратило значение, а Европе следует самостоятельно противостоять США и Китаю — такие тезисы выдвигает бывший немецкий канцлер Герхард Шрёдер. Уйдя из большой политики, он получил возможность говорить вслух то, о чем другие лишь шепчут.
Шрёдер вовсе не стал, как могло бы показаться, политическим аутсайдером. Он продолжает принимать участие в общественных дискуссиях, хотя немецкий истеблишмент часто критикует его за то, что он работает на Владимира Путина и путинский режим (получая солидное вознаграждение в качестве председателя совета директоров Роснефти и «Норд Стрим 2 АГ»). Газеты охотно берут у Шрёдера интервью и публикуют его аналитические статьи, ведь экс-канцлер говорит то, чего не могут открыто говорить действующие политики. К сожалению, его тезисы выглядят опасными.
НАТО — пережиток прошлого
В недавнем интервью газете «Вельт» Шрёдер заявил: «Трансатлантические отношения, существовавшие на протяжении нескольких десятилетий, это прошлое. Трамп уничтожил то, что в любом случае невозможно было спасти». Такую мысль экс-канцлер уже высказывал. В ноябре прошлого года на страницах издания «Хандельсблатт» он открыто писал о том, что пути Америки и стран «старого Евросоюза» разошлись в 2003 году, когда американские войска атаковали Ирак, а значительных изменений в отношениях при Джо Байдене ожидать не стоит. «В последние четыре года мы наблюдали не радикальный разворот, а лишь продолжение долгосрочного трансатлантического дрейфа», — писал Шрёдер.
Для того чтобы заметить кризис в НАТО, особо глубокого анализа не требуется, но выводы, которые извлекает из ситуации Германия, выглядят тревожными. Герхард Шрёдер в интервью «Вельт» говорит следующее: «Альянс завершил свою миссию в момент распада СССР, потом его следовало распустить или, по меньшей мере, принципиальным образом переустроить. Этого не произошло. Появились новые члены, в результате граница НАТО передвинулась в сторону России». И далее: «Если Европа хочет выстоять под напором США и Китая, ей необходимо стать сильнее в политическом и военном плане». Следовательно, Германия собирается не реанимировать эти отношения, а создать новую систему, в рамках которой Европа (подразумевается, под руководством Берлина) станет одним из игроков на политической арене наравне с США и Китаем.
На практике это приведет к разрыву существующих трансатлантических связей и попытке создать новый мировой порядок. Это очень напоминает стремление подорвать британскую политику баланса сил, которая перед Первой мировой войной так не нравилась Пруссии.
Для достижения цели Берлину нужен сильный, а одновременно опасный союзник. Идеальным партнером в этом плане выглядит Россия, которая поставляет необходимое сырье, нуждается в современных технологиях, жаждет международного признания, не боится применять силу и считает Соединенные Штаты своим главным врагом.
Запада не существует
Доказывая необходимость укрепления союза с Москвой, бывший канцлер говорит, что разделения на Восток и Запад уже не существует, все стало относительным. «Запад был военным, экономическим и мировоззренческим ответом Востоку», — констатирует он в интервью. Шрёдер осуждает, правда, аннексию Крыма, но одновременно отмечает, что она стала реакцией России на агрессивную политику Североатлантического альянса, стремившегося окружить российское государство.
Эти слова не только звучат оскорбительно для украинцев, которые имели право руководствоваться собственными интересами, заявляя о желании присоединиться к НАТО, но и выглядят зловещим предзнаменованием для всей Центральной Европы. Шрёдер не скрывает своей убежденности в том, что Москва имеет право проводить агрессивную политику в отношении своих соседей. Это возвращение к понятию «ближайшего зарубежья», подразумевающему ограничение суверенитета соседствующих с РФ государств.
Если такие права дадут России, то почему в будущем их не получить также Германии? Уже сейчас можно заметить, какое большое воздействие немецкая политика оказывает на внутренние дела Центральной Европы или Балкан. Обычно это происходит посредством европейских институтов, но все чаще о необходимости скорректировать внутриполитический курс Польши, Венгрии, Румынии или Греции говорят непосредственно немецкие политики.
Более того, в официальных заявлениях немецкого правительства Берлин выступает в роли представителя всей Европы. Говоря о выстраивании отношений с Вашингтоном при новой американской администрации, руководитель фракции СДПГ в бундестаге Тимон Греммельс (Timon Gremmels) в ноябре прошлого года заявил: «Федеральному правительству нужно срочно обсудить тему „Северного потока — 2" с США. Избранный президент Джо Байден тоже, правда, выступает противником газопровода, но он заинтересован в конструктивном сотрудничестве с Европой. Этим шансом следует воспользоваться».
Можно было бы сказать, что это лишь проявление столь свойственной немецкой политике самонадеянности, но проблема глубже. «Северный поток — 2» — политический проект, который призван дать Германии и России контроль над энергетическим рынком Европы (по меньшей мере Центральной). Проект вызывает много споров среди самих немцев, поскольку он служит поддержке авторитарного режима в Москве, но федеральное правительство, невзирая на американские санкции и протесты стран нашего региона, прилагает все усилия к тому, чтобы его завершить. «Что это за европейский суверенитет, если под ним подразумевается исполнение всего, чего хочет Вашингтон», — вопрошал в конце декабря 2020 года глава немецкого МИД Хайко Маас.
Мы в очередной раз видим, как интересы Германии приравниваются к интересам всей Европы, хотя европейские институты не оказывают проекту «Северный поток — 2» политической поддержки. Становится все более очевидным, что цель политики Берлина заключается в обретении роли гегемона. Увы, не первый раз в истории.
