В конечном итоге очередная волна протестов против правления Путина, длящегося 21 год, оказалась недолгой.
В течение двух выходных в конце января разнородная коалиция недовольных собиралась на центральных улицах и площадях российских городов по всей стране, протестуя против ареста лидера оппозиции Алексея Навального, давно уже осужденного за хищения. Протестующие выходили на улицы, не страшась жестоких действий полиции и порой опасных для них правовых последствий.
По российским меркам протесты были крупными. В Москве на самые крупные за несколько лет несанкционированные митинги, по подсчетам несистемной оппозиции, пришли примерно 40 000 человек.
Но ответные действия государства оказались еще крупнее. За две недели были проведены беспрецедентные для России массовые аресты, суды стремительно вынесли серию приговоров, из-за которых московские тюрьмы заполнились до отказа, и после этого протестное движение быстро пошло на убыль. 2 февраля, когда одного из самых известных критиков Путина приговорили к двум годам и восьми месяцам лишения свободы за нарушение правил условного осуждения во время нахождения в коме в Германии, к московскому городскому суду через полицейские кордоны пробилась лишь небольшая горстка людей, чтобы, героически противостоя морозу, поддержать Навального.
Движение Навального поспешило объявить тактическое отступление.
«Если мы продолжим выходить каждую неделю, они арестуют еще тысячи людей, а сотни изобьют, и в итоге работа предвыборных штабов будет парализована», — заявил живущий в Вильнюсе предприниматель и помощник Навального Леонид Волков, который сегодня фактически является лидером оппозиционного движения, поскольку не сидит в тюрьме и не находится под домашним арестом.
Движение Навального, являющееся сборной солянкой из политических менеджеров и борцов с коррупцией, действует во всех 11 часовых поясах России и за рубежом. Вместо уличных протестов оно выбрало более безопасный путь: бороться за границей за введение против России новых экономических санкций, рассказал Волков журналистам. В интервью агентству «Рейтер» он сделал прогноз о том, что новые экономические меры могут вызвать дестабилизирующую междоусобицу в рядах элиты, так как связанные с Путиным олигархи обвинят президента в том, что своими гонениями на оппозицию он поставил под угрозу их коммерческие интересы.
«Мы вытащим Алексея из тюрьмы, прежде всего и в первую очередь используя внешнеполитические методы», — заявил Волков на маленьком либеральном телеканале «Дождь», у которого оппозиционно настроенная аудитория.
***
Идея Волкова не оригинальна. Почти все то время, что Путин занимает свой кремлевский кабинет, обозреватели позволяют себе воображать, что Россия в очередной раз стоит на краю революционной пропасти, и достаточно еще одной небольшой экономической тяготы, чтобы страна наконец-то сорвалась с обрыва, как это было в 1917 и в 1991 году.
Сейчас, когда Путин находится у власти третье десятилетие, когда реальные доходы россиян с 2013 года снизились на 11%, когда растут цены на продовольствие, а новые санкции накладываются на старые, прогнозы о неминуемой катастрофе кажутся как никогда реальными.
Но хотя экономические показатели России в последнее время никак не впечатляют, мрачная статистика заслоняет собой более глубокую реальность. Затягивание поясов вряд ли подтолкнет Россию к революции — просто потому что большинство россиян до сих пор помнят те времена, когда ситуация была намного хуже. Россия образца 2021 года, может быть, и имеет показатели роста ВВП близкие к нулю, но сегодня это намного более благополучная, здоровая и удобная для жизни страна, чем та недееспособная развалина, которую Путин унаследовал в 2000-м году. И это не говоря уже об условиях 1990-го или 1950-го года, которые были гораздо хуже.
Несмотря ни на что, настоящее время в России — это все-таки очень хорошее время для жизни в самой большой в мире стране. Сегодня россияне дольше живут, меньше пьют, и, как бы странно это ни показалось, имеют больше личных свобод, чем когда бы то ни было в их истории. Может, зачаточная российская полу-демократия и подавляется, но по сравнению с социально-экономической и культурной катастрофой 90-х при Борисе Ельцине и со сталинским кошмаром, который все еще жив в памяти многих, скучный, но ненавязчивый авторитаризм Путина далеко не худший из возможных миров.
Более того, хотя Россия при Путине, несомненно, не поборола коррупцию, это отнюдь не бандитская пародия на демократию, какой ее пытается представить кое-кто за рубежом. Внутри это в целом понятная и слаженная система, требующая от граждан всего лишь пассивного одобрения. Взамен она обещает толику политического участия, известную долю закона и порядка, а также шанс на личное материальное благополучие. Для россиян, которые редко видели такие подарки судьбы, получить все три одновременно — это очень заманчивое предложение.
Возможность обрести высокое материальное благосостояние на практике никогда не распространялась на всех. Тем не менее, как пишет социолог Владислав Иноземцев в независимом издании VTimes, это предложение оказалось настолько успешным, что оно вытравило само понятие коллективного экономического протеста. И хотя затягивать пояса приходится почти 10 лет, это не побудило разочаровавшиеся массы выйти на улицы. Вместо этого россияне занялись самокопанием, впервые обвиняя в своих проблемах не государство, а самих себя.
Но самая важная причина, по которой большинство россиян по-прежнему отдают предпочтение путинской стабильности, а не революции Навального, кроется гораздо глубже и связана не только с их личными экономическими интересами.
Путинизм обещает, что Россия никогда больше не станет подопытным кроликом в грандиозном по своему замыслу социальном эксперименте. Вместо этого путинизм обещает стабильность, преемственность и развитие в стране, которой не раз приходилось заново учить правила очередного подражания Западу, которые ей навязывали правители от Петра I до Ельцина. Для населения, которое устало от идеологических потрясений и впало, как выражается политический аналитик Андрей Колесников, в «знакомое сочетание инерции и апатии», столь простое обещание намного привлекательнее, чем призывы Навального в очередной раз изменить Россию до неузнаваемости.
***
Тем не менее это отнюдь не означает, что у путинизма есть иммунитет от кризисов.
Сущностью путинской России всегда были институты, которые существуют, но не функционируют. Даже сегодня на бумаге Россия напоминает нормальную европейскую страну. У нее есть конституционный суд, независимые средства массовой информации и оппозиционные партии. Там проходят выборы — в целом свободно, хотя не всегда честно. Время от времени правящая партия на них проигрывает. То, что все эти институты прикормлены, кооптированы или иным способом приручены, всегда делало их слабым звеном, находящимся в самом центре системы.
Оппозиция хорошо знает это. Соратники Навального пылко и страстно выражают свое несогласие, театрально разоблачая несоответствие между претензиями системы на демократию и авторитарной действительностью. Они снова и снова подают заявки на проведение протестных акций, заранее зная, что получат отказ, а также регистрируют своих кандидатов на выборах, прекрасно понимая, что их, скорее всего, дисквалифицируют по каким-то формальным причинам.
Но в тех редких случаях, когда оппозиция добивается успеха, результаты могут быть впечатляющими.
В путинской России самые серьезные внутриполитические кризисы обычно возникают из-за того, что выхолощенные институты не оправдывают ожиданий своих избирателей. Возьмем в качестве примера протесты из-за выборов в 2011-2013 годах или многочисленные митинги, проходившие после того, как сторонникам Навального без достаточных оснований запретили баллотироваться в московскую Думу в 2019 году. Или возьмем протесты, проходившие прошлым летом в дальневосточном Хабаровске. Причиной стал арест популярного местного губернатора, которого обвинили в убийстве, так как этот выдвиженец от ЛДПР господина Жириновского допустил ошибку, одержав победу над поддержанным Кремлем действующим руководителем.
Мало кто из россиян испытывает иллюзии относительно характера своего государства. Но выйти на митинги протеста их скорее заставят не экономические трудности, а надругательство властей над остатками демократического протеста. Несмотря ни на что, жестокая действительность все еще может вызывать у них шок и потрясение, так что их подозрения в фальсификации выборов можно обернуть ко благу.
***
Одно такое потрясение может быть уже совсем близко.
В сентябре россияне пойдут на выборы депутатов главного законодательного органа страны — некогда шумной и задиристой, но сегодня в основном нейтрализованной и послушной Государственной Думы.
Российские выборы редко бывают честными, но полностью фиктивными они не были никогда. Популярность правящей партии «Единая Россия» то повышается, то снижается в соответствии с настроениями в обществе, несмотря на мощную государственную поддержку, а в некоторых регионах и на откровенные подтасовки на выборах. В неспокойные для Кремля времена его политическая партия получает значительно меньшее большинство.
Эта партия, в отличие от ее прежнего лидера и неизменной путеводной звезды Владимира Путина, никогда не пользовалась настоящей и большой популярностью. Ее злобно высмеивал Навальный, называя «партией жуликов и воров», ей ставили в вину непопулярную пенсионную реформу, ее укомплектовали весьма непривлекательными, коррумпированными и непристойными бюрократами нижнего звена. Согласно опросам общественного мнения, ее рейтинг последние три года составляет неутешительные 30%. Пять лет назад этой партии удавалось набирать в два раза больше.
Но хотя желание российских избирателей поддержать правящую партию достигло исторического минимума, российское государство ни в коем случае не допустит, чтобы они делали что-то еще.
Сергей Кириенко был либералом и реформатором, когда в 1998 году несколько месяцев работал премьер-министром у Бориса Ельцина. Сейчас он является главным блюстителем внутренней политики в администрации Владимира Путина. Многие говорят, что ему надоела «системная» коммунистическая и националистическая оппозиция, и он предпочитает более оптимизированный подход к авторитарному государственному управлению. Его команда в ходе предвыборной кампании стремится выдавить из гонки тех немногочисленных губернаторов и мэров, которые не входят в «Единую Россию». Они изо всех сил стремятся сделать так, чтобы правящая партия сохранила завоеванное в 2016 году большинство в две трети голосов. Но тот год был для Кремля намного проще.
Пожалуй, гораздо важнее растущее влияние кремлевских силовиков, как называют ветеранов спецслужб. Для них внутренняя политика неразрывно связана с национальной безопасностью. На их взгляд, выборы — это в меньшей степени возможность для российского народа придать легитимность своим правителям, и в гораздо большей — шанс для Кремля продемонстрировать враждебному миру национальное единство. Новые законы о высказываниях в интернете, об ограничении политических протестов и о многодневном досрочном голосовании, которое многие считают прикрытием для системных и масштабных фальсификаций по всей стране, дают силовикам возможность обеспечить такой результат голосования, какой им нужен.
Если российский электорат пойдет на выборы, настроившись против «Единой России» и вооружившись тактической схемой «умного голосования», которую разработала команда Навального, а в итоге обнаружит, что правящая партия получила большинство по белорусскому образцу, вполне могут начаться долгожданные протесты. Более того, поскольку оппозицию не будет раскалывать такая спорная фигура, как Навальный, эти протесты могут стать даже масштабнее тех, что состоялись в январе.
Но нужно понимать: если россияне и выйдут в сентябре на улицы, то не для того, чтобы свергнуть кремлевскую власть. Оппозиция не пользуется народной поддержкой, не обладает стратегическим видением, да и, пожалуй, не хочет заниматься свержением власти. Но громкая и длительная вспышка гнева и возмущения из-за очередных украденных выборов поможет удержать Россию от превращения в полностью управляемое государство, антизападную диктатуру. И в нынешних условиях это само по себе станет победой.
