Учитывая эпизодические артиллерийские дуэли и вспыхивавшие время от времени перестрелки, затянувшаяся гражданская война на Украине никогда по-настоящему не угасала. Однако тлеющие угли последних пяти лет, в течение которых каждый месяц в столкновениях гибли десятки людей, могут вспыхнуть с новой силой теперь, когда восток Украины снова может превратиться в поле горячих сражений.
К спорным границам Украины было стянуто около 25 тысяч российских военнослужащих, после чего на востоке страны начались артиллерийские обстрелы и перестрелки, в которых уже погибло несколько человек с обеих сторон. Возникла пугающая опасность дальнейшего обострения конфликта между Киевом и Москвой. Прежний опыт — главным образом опыт Грузии в 2008 году — свидетельствует о том, что внезапное наращивание российских войск может служить сигналом начала тщательно спланированного наступления.
В ожесточенных боях 2014-2016 годов было разрушено множество городов и поселков. Жизнь на востоке Украины так и не вернулась в нормальное русло после революции 2014 года, в ходе которой украинцы свергли пророссийского президента Виктора Януковича, чтобы заменить его режим прозападным правительством. Между тем на востоке Украины эту революцию восприняли как фашистский переворот: в культурном смысле многие жители этих областей гораздо теснее связаны с Россией, нежели со своей собственной страной. Большинство жителей востока Украины говорят на русской языке, который является для них родным, и очень многие называют себя этническими русскими.
Между тем жители западной части Украины считали, что их будущее связано с Европой. Эта их убежденность подкреплялась успехами некоторых других постсоветских государств: три страны Балтии и Польша уже вступили в НАТО и Евросоюз, что многими воспринимается как гарантия защиты от посягательств России, тогда как Грузия уже уверенно встала на этот путь и извлекает существенную экономическую выгоду.
Когда правительство в Киеве объявило о своих прозападных устремлениях, пророссийский восток Украины решил отделиться. Самопровозглашенные Донецкая и Луганская народные республики тоже черпали вдохновение в опыте бывших советских республик, только они ориентировались на поддерживаемые Кремлем сепаратистские Абхазию и Южную Осетию в Грузии, а также Приднестровье в Молдавии.
Россия как будто была рада предоставить этим непризнанным республикам такую же помощь, которую она ранее оказывала другим, — главным образом военную помощь. Однако Кремль понимал, что ему необходимо действовать очень осторожно в условиях этого нового кризиса. Когда Россия вторглась в Грузию в 2008 году, чтобы поддержать сепаратистов Южной Осетии, она отправила туда своих военных в форме, украшенной российским триколором. Чтобы обеспечить независимость Донбасса и осуществить аннексию Крымского полуострова, требовалось проявить гораздо больше осторожности.
Характер сражений тоже отличался. Этот конфликт не был похож на ассиметричные войны в Афганистане и Ираке, в которых с одной стороны были местные жители, вооруженные легким стрелковым оружием и самодельными взрывными устройствами, а в распоряжении их противников были новейшие технологии и современное оружие. На востоке Украины бои больше напоминали традиционные конфликты.
Николас Уоллер (Nicholas Waller), который в то время был репортером Associated Press, написал следующее: «Война в Донбассе представляла собой совершенно сюрреалистичное явление в том смысле, что в этом конфликте органично сливались худшие элементы войны 20 века с элементами боевых действий 21 века. В 2014 году и зимой 2015 года вы могли бесчисленное количество раз наблюдать такие сцены, которые показались бы вам вполне уместными на Западном фронте во время Первой мировой войны или среди тех руин, в которые превратился Грозный во время Первой чеченской войны середины 1990-х годов».
Хотя сражения казались вполне традиционными, участвовавшие в них бойцы таковыми не были. После революции Евромайдана численность военизированных формирований украинского правительства стремительно выросла. Хотя многие из тех бойцов действительно руководствовались прозападными идеалами, далеко не все их них следовали идее украинской независимости. В этом смысле стоит отметить грузинский контингент в Киеве, состоявший из бойцов, оказывавших украинскому правительству ответную услугу, поскольку Украина отправила своих военных на помощь Грузии в ее собственной гражданской войне. Многие пытались свести счеты, оставшиеся еще со времен распада Советского Союза. Уоллер написал: «Там были армяне и азербайджанцы, которые воевали друг с другом, чеченцы, воевавшие между собой, а также сербы и хорваты, которые вновь разожгли ненависть друг к другу после войн в Югославии. Грузины, молдаване, прибалты и белорусы, решившие, что Донбасс может стать тем местом, где они наконец выплеснут свои обиды на Москву». Этнические разногласия были не единственным топливом, подпитывавшим эту полугражданскую, полумеждународную войну. В ней также принимали участие европейские коммунисты и левые революционеры, которые рассматривали конфликт в Донбассе как продолжение испанской гражданской войны.
И, хотя самые ожесточенные сражения со временем утихли, сменившись весьма некомфортной патовой ситуацией, в этом конфликте погибло почти 50 тысяч человек, и более миллиона превратились в беженцев. Вспыхивавшие время от времени артиллерийские дуэли ежегодно оборачивались гибелью нескольких человек с обеих сторон. Примерно такая же ситуация наблюдалась в армянском регионе Нагорный Карабах, и этот территориальный спор обернулся еще одной кровавой главой в конце прошлого года, когда азербайджанские силы захватили часть этих преимущественно армянских территорий.
На Украине стороны несколько раз подписывали соглашения о прекращении огня и нарушали их. Последний такой эпизод произошел неделю назад, когда сепаратистские силы обстреляли позиции украинских военных. За этим последовало самое ожесточенное сражение за последние несколько лет с применением бронемашин и артиллерийский орудий, — сражение, которое обернулось гибелью шести украинских солдат и нескольких мирных жителей.
Учитывая то, что сепаратисты уже пользуются поддержкой русских, может показаться довольно странным то, что они ведут себя все более агрессивно. Украинские правительственные войска не готовятся к наступлению и не угрожают эти двум сепаратистским республикам. С учетом наращивания российских войск у границ Украины кажется, что ситуация как раз обратная. Есть несколько вариантов развития событий.
Первый вариант — это планы в отношении портового города Мариуполь и прибрежных районов, находящихся между контролируемым Россией Крымом и сепаратистскими республиками. Мариуполь может служить жизненно важным связующим звеном между ними. Все прежние попытки захватить этот город провалились.
Эти прошлые поражения, несомненно, вынуждают Путина и его союзников попытаться восстановить их авторитет — как и война между Азербайджаном и Арменией, которая является союзницей России. Кремль был обескуражен неожиданным наступлением Азербайджана, и его призывы к сохранению спокойствия так и остались неуслышанными — в основном из-за того, что Азербайджан открыто пользовался поддержкой Турции. Хотя у Анкары сложились относительно дружеские отношения с Москвой — они обе извлекают выгоду из связей друг с другом, учитывая их антагонистические отношения с Западом, — Турция остается конкурентом России в этом регионе, и Путину вряд ли понравилось, что в политическом смысле его поставили в безвыходное положение.
Тем не менее, в определенном смысле Путин все же может почерпнуть вдохновение из недавней войны между Арменией и Азербайджаном, и источником этого вдохновения станет весьма вялая реакция международного сообщества. Запад, как всегда, сделал свой привычный первый ход, выразив «серьезную обеспокоенность» и призвав к прекращению огня, что — как и следовало ожидать — не принесло никаких результатов. Путину хорошо известно, что Европа и Америка сейчас сосредоточились на решении своих внутренних проблем, и тот факт, что Азербайджан сумел осуществить свою масштабную военную кампанию, не встретив никакой политической оппозиции со стороны Запада, несомненно, еще больше воодушевит российского лидера. Действительно, Баку приостановил свое наступление только тогда, когда Россия предупредила Азербайджан, что она готова защищать своих армянских союзников. Тем временем Украина не может похвастаться таким же уровнем партнерства или союзнических отношений с Западом.
Хотя новый виток эскалации конфликта естественным образом обернется для Украины катастрофой, он также станет суровым испытанием для Европы и Соединенных Штатов. Евросоюз обязательно почувствует это напряжение, поскольку регулярные предостережения Польши по поводу агрессии России подтвердятся — предостережения, которые последние несколько лет наталкивались на настойчивые призывы Германии к сохранению спокойствия и ее надежды на внезапный волшебный мир. Между тем в Белом доме у президента Джо Байдена появится возможность доказать, что он способен выполнить свое предвыборное обещание и занять более конфронтационную позицию по отношению к Путину, нежели его предшественник. Однако сейчас есть масса причин для сомнений в том, что у него хватит политической воли и мужества, чтобы эффективно противостоять российской агрессии.
