По случаю пышно отмечавшегося 23 февраля Дня защитника Отечества президенты Владимир Путин и Александр Лукашенко обсуждали усиление совместных оборонных систем и взаимодействие в оборонной промышленности. Беседа была, впрочем, лишь данью вежливости, ведь военная интеграция России и Белоруссии уже давно перестала выступать элементом текущей повестки дня в отношениях между двумя странами. Она продвинулась настолько далеко, что не подлежит обсуждению.
Военная дань Минска
На протяжении всего пребывания Лукашенко у власти военная интеграция находилась в центре российско-белорусских отношений. В последние 25 лет Белоруссия постепенно отказывалась от оборонного потенциала, а также управления вооруженными силами, которое она передавала в руки россиян. Таким образом Минск снимал дополнительную нагрузку с государственного бюджета, что в течение многих лет гарантировало властной системе относительную стабильность. Лояльность Москве в военных вопросах считалась гарантией хороших отношений и получения финансовой помощи.
Белоруссия — одно из немногих государств мира, которое тратит на оборону меньше, чем на внутреннюю безопасность. Достаточно взглянуть на две цифры: в последние годы на первую цель выделялось в год примерно 550 миллионов долларов, а на вторую — 1,1 миллиарда. Это наглядно показывает, каковы приоритеты режима Лукашенко.
В итоге во втором десятилетии XXI века Минск лишился остатков собственного оборонного потенциала и полностью передал Москве инициативу в этой области, довольствуясь видимостью обладания самостоятельностью.
На оперативном и стратегическом уровне белорусская армия проводит учения исключительно вместе с российской, а на тактическом — по схемам, разработанным россиянами. Технику она получает соответствующую тем же стандартам и по тем же ценам, что российские вооруженные силы, но исключительно в утвержденном Москвой объеме.
Белоруссия выступает в роли просителя, одновременно предоставляя России собственный военный потенциал и территорию для ведения военной активности. Взамен она ожидает помощи в содержании и оснащении армии, а также учета интересов белорусских предприятий в рамках сотрудничества ВПК двух стран, без которого они не смогли бы выжить.
Москва берет то, что хочет
Россия относится к белорусской территории как к потенциальной зоне развертывания своих сил в случае конфликта с Западом. Следует напомнить, что российская армия готовится проводить на восточном фланге НАТО не столько оборонительную, сколько наступательную операцию. В последние годы Минск предоставил Москве возможность свободно разворачивать оперативную группировку на западном направлении, обеспечивая ее необходимой защитой. Благодаря подписанному соглашению и существующей инфраструктуре Россия может менее чем за сутки перебросить свои силы из-под Смоленска к Бресту или Гродно. Так что россиянам даже не нужна собственная военная база на белорусской земле. Ее гипотетическое появление в будущем будет в первую очередь не элементом, меняющим военную ситуацию в регионе, а адресованным Западу политическим сигналом. Белорусская армия превращается в структуру, чья задача состоит в поддержке российских действий, а ее самостоятельные боевые возможности становятся все более символическими.
Самые важные элементы вооруженных сил Белоруссии с точки зрения Москвы — это наземный компонент противовоздушной обороны, разведывательные формирования, подразделения связи и радиоэлектронной борьбы, а также силы логистической поддержки в широком смысле этого понятия. Они давно включены в российскую систему командования и ставятся на первое место в процессе технической модернизации.
Белорусская армия тесно взаимодействует с российской на всех уровнях. Сухопутные войска и Силы специальных операций полностью отданы в распоряжение Региональной группировки войск Союзного государства, а Военно-воздушные силы выступают компонентом Единой региональной системы ПВО. Фактически и теми, и другими управляет командование Западного военного округа РФ в рамках Объединенного стратегического командования «Запад».
Часть российской армии
Насколько объемно российско-белорусское понятие «угрозы», показало использование россиянами военных баз Белоруссии для ведения разведывательных действий во время горячей фазы конфликта в Донбассе (2014-2015 годы). Важно также то, что Минск переложил на российское оборонное ведомство задачи, связанные с материальным обеспечением своей части Региональной группировки войск. Ответственность России за оснащение и снабжение белорусской армии распространяется на период возникновения угроз и ведения военных действий. Подписанное по этому вопросу соглашение служит недвусмысленным признанием того, что в случае какого-либо конфликта ВС Белоруссии станут фактически частью российской армии.
Интеграция в рамках Единой региональной системы ПВО, главным элементом которой было оснащение белорусских подразделений зенитными ракетными системами С-300, позволила Москве создать над территорией стран Балтии и частью территории Польши так называемую зону воспрещения доступа и маневра. Россияне получили возможность контролировать всю активность натовской авиации в этом районе. Самолеты Альянса в воздушном пространстве стран Балтии постоянно находятся под прицелом российских систем ПВО и в радиусе их действия.
Белорусско-российская военная интеграция носит односторонний характер. Ее цель состоит в приведении военного потенциала белорусов в соответствие со стандартами и потребностями вооруженных сил РФ на западном стратегическом направлении. Интеграция продвинулась настолько далеко, что Белоруссия уже не может считаться самостоятельным элементом региональной ситуации безопасности. Ее следует признать неотъемлемой частью пространства безопасности России, а белорусскую армию и оборонную промышленность — элементами российского инструментария.
Польше (и шире — Североатлантическому альянсу) следует отказаться от иллюзий: фактическая граница военной активности становящейся все более агрессивной России проходит не по линии Смоленска, а в нескольких десятках километров на восток от Белостока.
